Григорий Гнесин - Воспоминания бродячего певца. Литературное наследие

<���Музыка>

1814 год. Колонна русских и австрийских войск, преследуя французский корпус принца Евгения 28 28 Принц Евгений де Богарне (1781–1824) – пасынок Наполеона, вице-король Италии, полководец. , подошла к деревушке Ронкола 29 29 Правильно: Ронкол е , предместье Буссето, близ Пармы, в центральной Италии; в настоящее время в честь композитора селение именуется Ронколе-Верди. в одном из северных уголков Италии, на южном склоне Апеннин. Смерть и разрушение сопровождали каждый шаг союзников: не щадили ни городов, ни сёл, ни неприятельских солдат, ни мирных жителей, ни домов и имущества, ни женщин, ни стариков, ни детей. Вскоре и Ронколу постигла та же участь; деревушка была охвачена со всех сторон пламенем, многие жители разбежались, женщины с детьми искали спасения в церкви, но паперть и алтарь также оросились кровью невинных жертв.

Маленькая лавчонка Карло Верди 30 30 Карло Верди (1784–1867) – лавочник и хозяин постоялого двора. , в которой продавались сласти и напитки, приготовленные его женой Луизой 31 31 Луиджия Верди, в девичестве Уттини (1787–1851). , разрушена, пуста. Её молодые владельцы – ещё вчера счастливые крестьяне – бегут по единственной, окутанной дымом улице.

Выстрелы.

– Луиза, Луиза… беги, беги к церкви… Там все наши женщины… Туда не посмеют войти… Прощай.

– А ты… Куда же ты…?

– Я попробую пробраться в горы…

– Да что ты. Это верная гибель. Ведь мы окружены со всех сторон….

– Так вот что… Я взберусь на крышу церкви… Я знаю там уголок, где есть выступ, за которым и спрячусь… Прощай, Луиза. Прощай малютка.

– Карло, Карло, а если…

Выстрелы.

Солдаты проникали всюду, и везде оставляли печальные следы своего посещения, забыли только о колокольне, куда вела узкая, крутая лестница, и где приютилась молодая и красивая лавочница Луиза Верди; усталая, измученная, не смея вздохнуть полной грудью и стараясь убаюкать младенца, чтобы шумом или плачем не привлечь внимания воинов-грабителей; несчастная мать провела здесь весь день, пока войска союзников не покинули Ронколы. Таким образом был спасен Джузеппе, дважды обязанный жизнью своей матери.

<���Музыка>

Джузеппе-Фортунино-Франческо Верди родился 10 октября 1813 года. Рождение ребёнка с радостью принесло молодым родителям немало заботы. Они были бедны. Но в соседнем городке Буссето оказался добрый друг – торговец Антонио Борецци. Он снабдил Верди кой-какими товарами и дал ему возможность открыть небольшую лавочку, где можно было купить разной мелочи, да и тут же закусить.

Когда волна неприятельских войск, поглотившая сотни новых невинных жертв, схлынула, наконец, Борецци снова помог молодому трудолюбивому крестьянину Карло Верди.

1819 год. Тихо и мирно текла жизнь этой семьи: отец целые дни проводил за прилавком, мать работала дома и постоянно следила за своим первенцем, которого она любила до безумия.

Мальчик любил уединение, он не по летам был задумчив, сосредоточен, всегда спокоен и послушен; ничто и никто не нарушал этого спокойствия. Но когда под окном появлялось худое, бледное лицо странствующего скрипача в лохмотьях, маленький Джузеппе был неузнаваем: он мигом взбирался на подоконник или выбегал на крыльцо и здесь с увлечением, доходившим до экстаза, следил за каждым взмахом смычка, за каждым звуком. Долговязый Богассет любил играть под окнами домика, где его слушали с таким удовольствием.

– Добрый день, дядя. Что ты мне сегодня сыграешь?

– Здравствуй, малыш. О, сегодня ты будешь очень доволен. Я сыграю тебе немножко из Виотти 32 32 Джованни-Баттиста Виотти (Viotti; 1755–1824) – композитор и скрипач; в 1781 году гастролировал в Петербурге. . Мы были с ним большие друзья. Мы из одной деревни, он сын нашего кузнеца и мы учились вместе; только из меня вот ничего путного не вышло, а он теперь знаменитость, за границей живёт… Я сыграю тебе из его сонаты… Это очень хорошо…

<���Музыка, скрипка>

– Чудесно, чудесно. Только дядя Богассет, ты совсем забыл, что обещал мне сыграть Госсека 33 33 Франсуа-Жозеф Госсек (Gossec; 1734–1829) – французский композитор. , ты даже сказал мне, что он большой ре… ре… а вот дальше не помню…

– Революционер. Да… И он написал удивительные вещи.

– А что это значит… революционер?

– Тише, тише… об этом не надо громко говорить. Мы живём в такое время и в такой стране, где надо быть осторожным… Видишь ли, маленький, он хочет быть свободным…

– А что значит быть свободным?

– Это значит… Нет, нет, ты не поймёшь… Лучше слушай музыку.

<���Музыка, скрипка>

– А, ну, что скажешь, малыш?

– Как красиво. Спасибо, дядя…

– А в следующий раз я приведу с собой старого Винченцо. Он играет на виолончели, и мы сыграем тебе дуэт…

– И вы мне скажете, что значит быть свободным…

– А, здравствуйте, Богассет. Вы развлекаете нашего мальчика. Спасибо. Вот вам немножко мелочи и разрешите угостить хорошим табачком. Вчера из города принёс.

– Ах, дорогой Верди, спасибо вам. Но должен вам сказать правду, что я чувствую себя счастливцем, когда играю для маленького Джузеппе… Из него выйдет огромный толк. Займитесь им… Верди, и займитесь скорей.

В том же году в одно из воскресений Карло Верди повёл своего сынишку в церковь, где местный органист Бейстрокки 34 34 Дон Пьетро Байстрокки (Baistrocchi) был не только органистом, но и священником, настоятелем приходской церкви в Ронколе. сопровождал службу игрой на органе.

<���Музыка, орган>

– Папа, папа… Как это хорошо. Отчего же он молчит? Я хочу ещё… ещё…

– Пойми же… это не концерт, а молитва… Он сыграл столько, сколько надо…

– А можно подойти поближе и посмотреть?

– Ну, хорошо, пойдём. Вот сейчас окончится служба, и мы подойдём к нему.

Вернувшись домой, мальчуган не мог успокоиться. Он умолял отца учить его играть на органе. И, видя в сыне стремление к музыке, Верди достал поддержанные клавикорды, и с тех пор для мальчика началась новая пора… пора самостоятельных исканий… Он подбирает знакомые мотивы, он отыскивает благозвучные аккорды, и, наконец, в шестилетнем возрасте становится учеником органиста Бейстрокки.

– Ну, синьор Карло, сынок у вас удивительный. Он так быстро схватывает всё, что ему ни покажешь, что – вот вам моё слово – через два-три года он станет заменять меня.

– Ну, что вы, маэстро, может ли это быть? Ведь ему всего лишь восемь лет. Ведь он совсем маленький.

– Что значит маленький? А Гайдн, а Моцарт? Разве они не концертировали чуть ли не с шести лет? Неужели в итальянской семье не может родиться гений, равный немецкому?