Татьяна Перцева - Асфальт в горошек

Не знаю, как в московских, а в ташкентских школах в младших классах тогда не было раздевалок: они появились потом. Мы раздевались в классе, о сменке речи не шло, но галоши (да-да, тогда носили галоши, и вот еще одно несчастье — надевать их и снимать. Не слишком легкое занятие!) снимались, укладывались в мешок, а мешки, в свою очередь, прятались в специальные отделения под вешалкой. Сапожек не было, а носили ботинки, причем особых различий между мальчиковыми и девчачьими не имелось. Обычные ботинки на шнуровке. Да и летом обувь была одна: сандалии, или, как мы говорили, «сандали», а если подробнее — лапти с дырочками, на перепонке с пряжкой. Туфли — на осень, и не так-то легко их было раздобыть! Я еще помню, как мужчины и женщины носили парусиновые тапочки, которые выбеливались зубным порошком и ставились на просушку! В начальной школе мальчики носили коричневые рубашки с белыми воротничками, девочки — форму. С передничками. Белыми — парадными, черными — повседневными. Белоснежные воротнички, такие же манжеты. У некоторых кружевные. Мальчиковой формы, слизанной с формы реалистов (серо-голубые суконные брюки, гимнастерка с черным ремнем и фуражка, на которых красовалась эмблема: книга в обрамлении дубовых листьев), тогда еще не изобрели. Это позже, в середине пятидесятых.

До войны, по словам Тани Вавиловой, в Ташкенте многие европейцы ходили в тюбетейках, а на лето брили голову. Европейский костюм и тюбетейка! Еще более забавно, когда сочеталась вышитая украинская рубашка (гуцулка) с ковровой тюбетейкой. Именно цветные, ковровые были, а не черно-белые, как теперь носят.

А солидные мужчины в середине сороковых и до конца пятидесятых одевались довольно однообразно. Прежде всего, костюмы. И зимой, и летом. Только летом шились специальные летние костюмы, такие были у моего отца и у всех знакомых мужчин. Коломянковые — это нечто вроде парусины, попроще, светло-серые, и чесучовые — светло-желтые, более плотные, подороже. Зимой под пиджаки надевались либо неуклюжие свитера, либо рубашки с пристежными воротничками (пристегивались они специальной запонкой сзади), на которые, в свою очередь, надевались джемперы-безрукавки или пуловеры, в народе называемые «полуверы». Тогда в моде был норвежский рисунок: два оленя нос к носу на синем или коричневом фоне со снежинками. Гораздо позже я видела такие в Норвегии, стоят они недешево, но тогда их носили очень многие. Кстати, если рукава рубашки были слишком длинны, на них надевались такие круглые резиновые штучки, чтобы немного подтянуть вверх манжеты. Галстуки, конечно. Преимущественно в косую полоску. Майки. Простые и в сеточку. Вискозные. Говорят, из них роскошные тряпки для посуды получались, но я как-то не пробовала. Брюки шириной с Черное море, с обшлагами (папины были шириной тридцать пять сантиметров, и никакие уговоры, вопли и скандалы не заставили его сузить брюки сантиметров хотя бы на десять. Папа свято верил советской прессе: раз пишут, что стиляги — это плохо, значит, так и есть, а узкие брюки если не клеймо дьявола, то уж точно позор и разврат). Интересно, что председатели колхозов и партработники, а также некоторые работники торговли в подражание Сталину носили полувоенные кители с галифе. А зимой бурки. Знаете, что такое бурки? Белые валенки с кожаным низом. Простые смертные носили ботинки и длинные носки, которые пристегивались к ногам специальными резинками, ну и кальсоны, пардон за прозу. В унифицированной мужской моде 1954 года присутствовала рубашка-гуцулка с вышитой крестиком вставкой на груди. Они могли быть шелковыми или хлопчатобумажными. Вышивались украинскими мастерицами. Хоть и носили их практически все, но вышивка придавала каждой своеобразие.

Ко второй половине пятидесятых Ташкент заполонила китайская продукция, и мужчины опять стали близнецами. Китайские габардиновые макинтоши крайне неудачного покроя «реглан», китайские штаны, плащи, все это глухого синего или коричневого цвета, и китайские свитера из очень хорошей, но немедленно садившейся шерсти: тогда не было принято сдавать вещи из натуральной шерсти в химчистку, да и химчистки были еще те! Вот как вспоминает ту эпоху моя знакомая: «Шерстяные кофточки сжимались, как шагреневая кожа, после стирки их вытягивали мыслимыми и немыслимыми способами. Тюль растягивали после стирки на огромных рамах с набитыми гвоздиками и большие вязаные пуховые платки тоже. У маленьких детей летом были в ходу штанишки с помочами, называвшиеся „песочник“, на головах обычно панамки. До появления трикотажных трико и „олимпиек“ носили лыжные костюмы, у которых вытирались коленки. У мужчин были бриджи — черные свободного покроя длинные штаны из черного ситца, присобранные у щиколотки. Взрослые дома носили полосатые пижамы, они тогда заменяли сегодняшние трико-футболки. В фильме, где Николай Крючков в роли летчика поет про сглаз от кудрявых девчонок, на нем как раз такая пижама. В каждом доме были вазелин в зеленых жестяных коробочках-таблетках фабрики „Свобода“, цыпки на руках отпаривали и сводили глицерином, который продавался в аптеке — густая маслянистая жидкость в маленьких бутылочках. Для мужчин выпускались бритвенные наборы — тарелочка, на ней стаканчик для мыльной пены, помазок».

Да, шляпы! Шляпы я забыла.

Шляпы тогда носили все! То есть те, кто не носил кепок! Никаких шапочек, а тем паче бейсболок! Летом, разумеется, шляпы из чего-то дырчатого. А зимой — из фетра или велюра. Нечто вроде униформы. Конечно, самые-самые модные и самые, я бы сказала, сомнительные шляпы были из зеленого велюра. Почему сомнительные? Их носила богема. И не то чтобы это было отличительным знаком, но все же не совсем соответствовало нормам одежды благонадежного гражданина.

У меня и доказательство есть. Я недавно вспомнила одну картину, года пятьдесят четвертого-пятого. Был у нас такой певец соцреализма Сергей Григорьев. Писал картины на высокоморальные темы, где клеймил всякие отступления от общепринятых норм. «Осуждение двойки», скажем. Но самой известной картиной была «Вернулся». Ее даже Третьяковка, не поверите, купила. Где она сейчас?..

Отчетливо помню сюжет: блудный папаша вернулся в семью и сидит понурый под суровыми взглядами жены и двоих детишек. И красноречивая деталь: зеленая велюровая шляпа.

Вердикт всех, кто эту картину видел:

— Так ему и надо, пусть помается, гад. Еще зеленую шляпу нацепил…

А репродукция была напечатана в «Огоньке». Вживую лицезреть картину не удалось. Но шляпы народ носил еще довольно долго. До середины шестидесятых точно. Правда, среди молодежи пятидесятых — начала шестидесятых высшим шиком было ходить без головных уборов на морозе — влияние итало-французских фильмов, герои которых ходили с непокрытыми головами, правда, с поднятыми воротниками и пальто с поясом. Мода охватила весь Союз, причем модники совершенно не учитывали, что здесь вам не Италия, и даже не Франция, и даже не Ташкент, где, хоть и редко, морозы тоже бывали…