Александр Во - Дом Витгенштейнов. Семья в состоянии войны

Пауль пояснил, что он никогда бы не хотел, чтобы о нем писали биографию, разве что исключительно творческую. Не сохранилось ни одного полученного им письма (кроме писем от композиторов и музыкантов и неполного комплекта писем от Людвига). С другой стороны, личные письма все еще могут где-то храниться и найтись, хотя считается, что их уничтожили в соответствии с его желанием оставить свою жизнь в тайне. Что можно сказать о его сексуальной жизни до 1930-х? Он точно был гетеросексуален и, как можно предположить из намеков в письмах Гермины Людвигу, его привлекали женщины, и он тоже привлекал очень многих.

Венские женщины, кажется, были особенно соблазнительны в первые годы XX века, когда Пауль достиг пубертатного возраста. В путеводителе по Вене Марии Хорнор Ленсдейл они изображены так:

Внимательно рассмотрим прохожих на улицах Вены… Женщины обладают живостью славянской расы; их волосы сияют, зубки белые, как молоко; они хорошо сложены, стройные, робкие; ножки прелестны, своды ступней изумительны, в отличие от баварских гусиных лап или слоновьих ножищ пруссачек [247] Lansdale, p. 11. .

Как пишет Джи Стонборо, у Пауля «были бесконечные любовницы, и все как одна — сброд из той или иной деревни. Слуги знали об этом, но мы в семье только подозревали. Он покупал любовницам дома» [248] Дж. Ст. — Брайану Макгиннесу, 19.08.1993, pc. . Стонборо, вероятно, лжет, что в семье об этом только подозревали. Как тогда он узнал? Позже Джи признался: «Мне страшно не нравился Пауль, да и Людвига я, честно говоря, не любил» [249] Дж. Ст. — Брайану Макгиннесу, 02.02.1989, pc. .

Вполне возможно, что Пауль покупал любовницам дома, так нередко поступали в то время богатые венские холостяки. Не исключено (хотя тому нет никаких доказательств), что до войны он ходил к проституткам. «Женский товар в ту пору открыто предлагался по любой цене и в любой час, и, чтобы купить себе женщину на четверть часа, на час или на ночь, мужчина тратил не больше времени и труда, чем на пачку сигарет или газету» [250] Цвейг, с. 103–104. . Эти строки написал Стефан Цвейг, который относился к тому же поколению, что и Пауль, был воспитан в том же городе, у него было похожее образование и социальное происхождение. В автобиографии под названием «Вчерашний мир» Цвейг описывает вуаль псевдоморальности, которая подавляла нормальные сексуальные отношения между молодыми венскими мужчинами и женщинами и вела к буму проституции и эпидемии сифилиса в городе:

Если уж вспоминать до конца, то я не знаю ни одного товарища моей юности, кто хотя бы раз не явился к нам бледным и с испуганным взглядом: один — потому что заболел или заболеть боялся, другой — потому что его шантажировали абортом, у третьего не хватало денег, чтобы тайком от семьи провести курс лечения, четвертый не знал, где взять деньги на алименты для подсунутого ему какой-нибудь официанткой ребенка, у пятого в борделе стащили кошелек, и он не осмеливался заявить об этом [251] Цвейг, с. 108. .

Цвейг вспоминает и о том, что предусмотрительные отцы, дабы отвадить сыновей от борделей, нанимали смазливую горничную с тем, чтобы она просветила молодого человека на практике. Узнать, использовал ли это средство Карл для Ганса, Курта, Руди, Пауля или Людвига, — невозможно, можно только догадываться.

Что касается эротической жизни Людвига, она служила предметом горячих и язвительных споров много лет после его смерти. Как и Гретль, его тревожило сексуальное возбуждение, и, прочитав «Краткое изложение Евангелия» Толстого, он был рад очень прилежно соблюдать заповеди из 4-й главы: «Не прелюбодействуй… Всякое распутство губит душу, и потому лучше тебе отказаться от плотской утехи, чем погубить свою жизнь» [252] Толстой, с. 842. . В 1931 году он собирался жениться на швейцарке Маргарите Респингер при том условии, что они не будут заниматься сексом.

После смерти Людвига его факелоносцы и литературные душеприказчики скрывали в архивах доказательства, которые могли подтвердить, что он был гомосексуалом. Как одна из них написала в то время: «Если бы можно было нажать кнопку, чтобы уберечь его от любопытства людей о его личной жизни, я бы нажала эту кнопку» [253] Дж. Э. М. Энском, цит. по: Монк, с.584. . В 1973 году профессор Калифорнийского государственного университета Уильям Уоррен Бартли III, минуя наследников Витгенштейна, издал о нем книгу, в которой утверждал, что во время учебы в педагогическом училище в Вене тот постоянно ходил гулять в известный парк Пратер, где «грубые молодые люди всегда были готовы удовлетворить его в сексуальном отношении. Поняв, что это за место, Витгенштейн, к своему ужасу, понял, что ему нелегко удержаться вдали от него» [254] Bartley, p. 40, цит. по: Монк, с. 582. . После этого на голову профессора Бартли обрушился ураган упреков. К скандалу присоединился и Джи Стонборо, он пытался подать в суд за публикацию книги, одновременно отправив высокопарную статью в периодический журнал Human World, где угрожал наблевать на шляпу издателя, возмущался, что «вся книга это грязная ложь… мешанина вымысла и вздора» и называл автора «нечистоплотным и похотливым жуликом» [255] Дж. Ст., эссе без названия, опубликованное в конце текста: Rhees, ‘Wittgenstein’, p. 80. . Возмущение Стонборо, однако, не остановило обсуждений. Рэй Монк, автор всеобъемлющей биографии «Людвиг Витгенштейн: долг гения» (1990), получил неограниченный доступ ко всем так называемым «шифрованным заметкам» в записных книжках Людвига. Среди них он нашел доказательство физических отношений с его другом Фрэнсисом Скиннером в 1937 году: «Ложился с ним два или три раза. Всегда сначала с ощущением, что в этом нет ничего неправильного, потом со стыдом» [256] Ludwig Wittgenstein, Notebook, 22.09.1937, цит. по: Монк, с. 384. . Указывает ли это на гомосексуальные похождения Людвига с грубыми юношами из Пратера семнадцатью годами ранее — конечно, другой вопрос. К сожалению, профессор Бартли отказался раскрыть свои источники, а теперь он уже мертв, так что одни продолжают сомневаться, а другие (и главный среди них — Рэй Монк) пришли к выводу, что если навязчивые прогулки в парк и случались, то не с практическими целями, а скорее с вуайеристскими.

Нельзя сказать, что американская кампания Стонборо по сбору средств для голодающих в Австрии проходила успешно. Когда они приехали в декабре 1919 года, Джером опубликовал в New York Times большое заявление, а Гретль в Chicago Tribune назвали австрийской графиней, довольно занятной. Но потом Стонборо обнаружили, что большая часть немецко-американских христиан и евреев, среди которых проводилась кампания, неохотно давали денег бывшим врагам Америки, и Джером, страстно желавший вернуться на родину, впал в первые же дни их пребывания в Нью-Йорке в глубокую депрессию, у него началась паранойя. На каждом шагу он угрожал покончить с собой. Выведенная из себя Гретль поместила его под постоянное наблюдение психиатра. Два месяца сохранялось его невротическое поведение. Только в феврале появились легкие признаки улучшения, но Гретль все еще «очень расстраивало его состояние», она писала Гермине, что «днем он почти нормальный, но ночи все еще ужасны» [257] М. Ст. — Г. В., 12.02.1920, цит. по: Prokop, p. 128. .