Юрий Безелянский - Драма лихих 90-х. Книга 2. 90-е годы

26-го возили, как кота, в Останкино. Запись у Вербицкой. Редактор бухтела про Ларису: деревянная, не умеет поддержать диалог, не способна импровизировать и т. д. Но это их дела. Я отбарабанил и уехал. Хотел показать «Поцелуй от Версаче» на камеру — нельзя: реклама, а за нее надо платить… Во дворе меня поймал Константин Андреевич и высказался по поводу увиденного в «Добром утре»: «Видел!.. Во!.. Ау Баха было 13 детей!.. О!..». Очень интересное мнение: «во!» и поднятый палец кверху, — угодил, значит, народу.

Черняк устроил прощание перед Германией — под кофейный ликер, чай и пряники (не густо!). Опять соблазнил, сватал, уговаривал отвалить тоже. Мы с Ще держимся стойко, как Брестская крепость. Тем более, что я востребован здесь под завязку. Пока востребован, а что будет потом, — один Бог знает!..

Погода. За окном +25, некий пасмур, марево, духота…

31 июля отмечали 70-летие Иды Давыдовны в «Праге», в так называемом большом кремлевском зале на массивных стульях-тронах, — с места не сдвинешь, только с помощью официантов. Людочка все прекрасно организовала, и стол был отменный. Я подготовил специально тост-поздравление со словами Роберта Бернса:

А первого августа утром, пока Ще спала, я в одних трусах уже писал строки на день рождения Ще:

Все подбадриваем себя. Гладим по головке… 3 авг. записывался на Радио, читал свой календарь и сказал, что вот, 3 августа 1994 года, к горькому сожалению, ушли из жизни Евгений Симонов и Иннокентий Смоктуновский. А ведущий Павел Морозов радостно добавляет, обращаясь ко мне в прямом эфире: «А вот агентства сообщили, что сегодня умер Альфред Шнитке, запишите в свой календарь…». Н-да. И еще печальная новость: закончил свое существование журнал «Каприз». Немного для улыбки. Внук Наташи Борис-младший заявил: «Их бин дойч» (я — немец). Наташа: «Ты немец?». Внук поправился: «Унд русиш аух» (и русский тоже).

В «Сударушке» вышла Ида Рубинштейн: «История картины и женщины». В «ВК» вышла Мадонна. Это культурологические писания, а что пишут другие? В стране забастовки, пикеты, акции протеста, короче., «прогрессирующий паралич России» (»Общая газета», 6 авг.). Даниил Дундурей в «Известиях» пишет о том, что сознательно вдалбливается в умы россиян концепция катастрофизма. Большинство русских, отмечает немецкий еженедельник «Цайт», согласно опросам, потеряли доверие к президенту, правительству, парламенту и партиям, вместо этого большинство уповает на армию и церковь… Лично я не верю ни в армию, ни в церковь, только в образование, просвещение народа и в культуру. Только образованные и умные люди могут спасти Россию, вытащить ее за волосы из советского болота и из постсоветской грязи.

Донимает Витенька с Германией. Главный аргумент отъезда: хочу умереть на чистых простынях. Нет, а я хочу печататься, я еще не насытился. Занимаюсь Сальвадором Дали, параллельно академиком Лысенко и Джорджем Гершвиным (обоим в сентябре по 100 лет). От сюрреализма — к биологии и генетике, а дальше музыка и джаз. Такие вот прыжки и литературные ужимки. В газете «Кумиры и антикумиры» перепечали кучу моих материалов: Казанова, Горький, Михаил Кольцов, Вивьен Ли, ББ, Софи Лорен и еще что-то.

На теплоходе в Тверь

14 августа в 17.35 теплоход «Георгий Димитров» (на нем плавали в сентябре 1996) отплыл от Речного вокзала. Компания из «ВК»: Феклушин с женой, Женя Некрасов с женой и мы с Ще. За ужином Феклушин достал «Беловежскую» и провозгласил тост: «За газету «Вечерний клуб» — за кормилицу и возилицу!..». Утром вышли на палубу: вода, леса-зеленя и никаких промышленных гигантов. Сонные деревушки по берегам, все в белом тумане. В 15 часов прибыли в Тверь (231 км по воде, 167 по ж.д.) и под дождичек отправились на экскурсию. Сохранилось много старины. Главная площадь изуродована гигантским памятником Калинина, на постаменте вложена брошюра «Октябрь и современность». Далее прошествовали по Советской улице (бывшая Миллионная, а до этого Екатерининская). Еще одна старая площадь, испорченная громадой Ленина, сколько же этих истуканов в кепке поставили по всей стране! Как говорил Маяковский (правда, не по поводу вождей):

Понастроили страшилищей, сволочи,

Микел Анжелычи.

В целом, Тверь — небольшой приятный провинциальный городочек. 16-го в воскресенье возвращались в Москву, плыли и шлюзовались. Трехчасовая стоянка в «Хвойном бору». Пришвортавались три парохода кряду, и сразу куча-мала, песни, шашлыки и даже лошади (гулял банк с «Феликса Дзержинского»). Не Багатель, вся трава в бутылках, банках, бумагах и пакетах. Где-то в 8 часов вечера начался долгий процесс причаливания.

Сплавали. Отдохнули. Вернулись…

Газеты нагнетают ужасы: деньги обесцениваются, надо срочно куда-то их вкладывать. И мы аванс за «Причуды сердца» вложили в итальянскую стиральную машину «Канди» (3.480). Плюс купили чай и кофе. К нам в гости приезжали Сериковы. В Мехико ликвидирован корпункт Московского радио, и Алехандро не знает, что делать дальше, но осесть в Москве категорически не хочет.

По странному совпадению читал о Владимире Печорине (1807–1885), Фаусте и Дон Кихоте, который уехал из России в Дублин: «…А ведь кажется, ни в каком уголке земли я не мог бы жить спокойнее, независимее, чем здесь. Но ведь это безвыходная жизнь. Что сегодня, то и завтра, жизнь без ума и без борьбы. Мне не с кем поменяться мыслями…».

Как это точно: «Не с кем поменяться мыслями»!

Доллар неимоверно взмыл вверх, рубль, соответственно, упал. Дефолт. Кризис. И новая бездна. Можно только тихо радоваться, что проскочили в Париж, сделали ремонт и купили стиральную машину… Сохраняю привычный утренний ритуал: выношу мусор, покупаю газеты, режу, читаю, раскладываю по досье. Ну, разумеется, пью кофе, два бутербродика или творог. А потом уже работа за машинкой. Однообразно, скучно, неинтересно. А как другие? В одной из газет вычитал, как начинают день звезды на Западе: