Ольга Суркова - Тарковский и я. Дневник пионерки

Маша Чугунова работала ассистентом Тарковского, начиная с «Соляриса», из картины в картину, верно и преданно, будучи параллельно именно безотказным бесплатным секретарем и машинисткой. Она была так задействована Ларисой, что даже времени на собственный диплом у нее не было. По просьбе той же Ларисы, которая ссылалась на незаменимость Маши на съемочной площадке, мы с Неей Марковной

Зоркой переписывали ее диплом во ВГИКе о Тосиро Мифуне (одну главу я, а все остальное Нея Марковна). Но Маша вместо благодарности — или простой честности — бралась свидетельствовать, что она слышала весь этот процесс диктовки мне текста Тарковским… на съемочной площадке…

А Светлана Барилова, подруга Ларисы, с которой последние годы жизни в Москве они вовсе не общались, бралась свидетельствовать, что ту же диктовку она слышала… дома. У себя? У Тарковских? Какая-то Светлана Барилова, названная… аж, «семейным адвокатом» Тарковских в Москве? Так что «бедные» Тарковские, якобы, имели «семейного адвоката» в Советской России, очевидно, простите за каламбур, помогавшего им собирать дружескую подать.

Так вот Светлану Барилову я помню со Звездного бульвара, куда она приходила еще со своим мужем, который вскоре ее оставил. Она оказалась той одинокой женщиной, очень подходящей Ларисе в ее слежке за Андреем и обсуждениях всех его действий — словом, из окружающего Ларису бабья. Она была простым советским чиновником, работала в Моссовете и имела доступ к более дешевому буфету, позволявшему ей поставлять к застольям у Тарковских севрюжку, лососинку или икорку — русское «лакшери».

Кроме того в период какого-то квартирного ремонта в доме Тарковского Светлана поселила у себя Андрея с Ларисой. Я тоже бывала там, и один из наших наиболее интересных разговоров с Андреем под бутылочку состоялся именно в это время в квартире Бариловой на Бауманской. Я положила его потом в основу главы об актере. Но как раз во время этого моего визита Светланы не было дома, что зафиксировалось на магнитофонной записи этого вечера — раздается телефонный звонок Светланы, которой Лариса объясняет, чтобы она не волновалась, что сын ее Олежек поел, попил, и все в порядке…

Помнится, что Андрею в этой квартире снова была отдана хорошая комната, а Лариса вместе со Светланой ютились на кухне.

Вот такие двое свидетелей репрезентировали интересы Тарковского на судебном заседании в Мюнхене. Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно…

Я уже собиралась в Мюнхен, но почему-то на бланке «Союза Театральных деятелей СССР» через факс г-жи Бер-тончини, суд получил следующее уведомление:

«Подтверждаю поступление августе 1991 года сообщения о необходимости приезда 5 декабря 1991 года по делу издательства ульштайн тарковская-суркова. выехать не можем по семейным обстоятельствам плохому здоровью подтверждаем свои показания, просим перенести суд после 15 февраля 1992 года.

«Подтверждаю» — это они вдвоем, как один дракон о двух головах. Или, может быть, лесбийская какая супружеская пара, объединенная общими «семейными обстоятельствами» и занемогшая тоже враз. Как можно было и до такого цирка допрыгаться? Но врали и врали до бесконечности, не гнушаясь ничем…

Почему все это должно было итожить счастье моего изумительного и доверительного общения с прекрасным художником? Почему вся эта помойка? Увы, но когда-то все же и им санкционированная…

И еще Лариса пыталась присовокупить к делу показания французского журналиста Шарля де Брандеса, не без оснований очарованного личностью Тарковского, опубликовавшего в «Русской мысли» свое интервью с ним после «Жертвоприношения», очевидно, получив за него свои деньги и не переадресовав их Тарковскому? Тем более, что он мог знать о наших взаимоотношениях? Кроме того, он уже тогда назывался директором музея Тарковского в Париже. По моей просьбе моя знакомая в Париже поинтересовалась в тот момент существованием такого музея по указанному адресу. Вот ее письмо:

В течение нескольких недель я пыталась наладить контакт с Институтом Андрея Тарковского в Париже: Позвонив по телефону 43 5430 02, я поговорила с г-ном де Брандес, который подтвердил, что он является директором вышеназванного института, и все материалы об А. Тарковском можно получить у него, предварительно договорившись о встрече.

Договориться о встрече оказалось не так просто: в течение нескольких дней я безуспешно пыталась дозвониться, чтобы получить разрешение прийти в «Институт», но то никто не снимал трубку ( что несколько странно, неужели в «Институте» работает только один человек, нет секретарей и никого другого, кто бы отвечал на звонки? ) Правда, один раз трубку сняла женщина, ответившая на мою просьбу поговорить с кем-то из «Института», что она ничего не знает. Возможно, я ошиблась номером или по этому номеру телефона и по этому адресу проживает еще кто-то(?).

Пытаясь отыскать сведения об «Институте Тарковского» по «Минителю» ( компьютерная система во Франции, в которую заложена информация обо всех существующих в стране предприятиях, фирмах, гражданах и т. д. ), я не нашла этого института где-либо зарегистрированного.

Никто из моих знакомых, проживающих в Париже, имеющих то или иное отношение к кино или театру, о таком институте на знают.

И, наконец, явившись лично в «Институт» по адресу: «7 rue de ponfoise» в Париже я наткнулась на закрытые на код двери жилого дома, где я не увидела ни вывески, ни хотя бы маленькой таблички с названием «Институт Андрея Тарковского».

Не буду делать личных выводов, так как любой человек может зарегистрироваться как представитель того или иного культурного центра, назвать его «Институтом», «Домом», «Дачей» и т. п.

В любом случае обещаю Вам попытаться еще раз встретиться с г-ном Де Брандес и если буду иметь какие-то новости обязательно сообщу…

Понятно, что встреча г-жи Люба́ с Де Брандес так и не произошла.

К тому моменту издательство стало валить всю эту историю на Ларису, так как она получала деньги, то есть она должна была бы мне их возвращать. Но Ларису не удавалось отыскать. Был указан ее адрес в Париже, по которому мой адвокат сделала запрос. 23 rue Jean COLLY 75013 Paris — оказался адресом ее дочери Ольги Кизиловой, что удалось выяснить только через официальный запрос моего адвоката во французскую префектуру, извещавшую, что м-м Тарковская там не числится. Что за семейка! Бог ты мой! Вранье на вранье, в которое втягиваются все…

В знак доказательства необоснованности моих претензий на книжку Лариса прислала еще копии пяти страниц из дневника Андрея Арсеньевича, за которые я ее уже благодарила выше и уже кое-что цитировала. Вот остальные записи.