Иоанна Ольчак-Роникер - Корчак. Опыт биографии

Если помнить об этих увлечениях Доктора, то лучше понимаешь всплывающие в «Дневнике» слова о близком, хоть и далеком, Востоке, о духовных практиках, очищающем дыхании, о благословении мира в час последнего ужаса. Уже не так удивляет его мысль инсценировать с детьми в гетто «Почту» – сказку Тагора, где говорится, что смерть – не конец, а лишь переход из одной жизни в другую. Отголоском теософских наук звучат слова, которые он написал в предчувствии конца: «Если не веришь в душу, то должен признать, что тело твое будет жить как зеленая трава, как облако. Ведь ты – вода и прах» {242} 242 Janusz Korczak, Pamiętnik, dz. cyt. .

В 1926 году главные деятели Теософского общества – прежде всего, Ванда Дыновская и Михал Токажевский-Карашевич – создали в Польше ложу Международного смешанного ордена «Le Droit Humain» («Право человека»). Традиционное масонство ее не признало, поскольку туда, вопреки каноническим правилам, принимали женщин. Ложа сразу же приобрела популярность, и не только среди людей с эзотерическими увлечениями, но и среди тех, кого притягивала такая этическая система. Целью ложи, как гласила ее идеологическая программа, было собрать под единым знаменем людей всех рас, религий и национальностей, которые хотят работать над своим внутренним развитием, действовать на благо общества и в конечном счете влиять на нравственное преобразование мира. Программа как будто родилась из мечтаний Корчака – неудивительно, что он стал членом одной из дочерних лож, которая называлась «Звезда моря» и имела медитативно-созерцательную направленность.

Принятие кандидата в сообщество вольных каменщиков – «посвящение» – представляло собой символическую смерть, то есть конец старой жизни и начало новой. Это был сложный обряд, состоявший из четырех символических путешествий через четыре стихии: землю, воздух, воду и огонь. После леденящих кровь испытаний наступал самый важный момент церемонии. «Чего ты хочешь?» – спрашивал Мастер. «Света», – отвечал кандидат. Тогда с его глаз снимали повязку – это означало просветление, разжигание внутреннего душевного огня, что озаряет будущее человека, который с той минуты становился членом сообщества и получал степень ученика. В дальнейшем, достигнув успехов на пути самосовершенствования, он мог получить степень подмастерья, а потом – мастера.

Масонскую стилистику можно найти в идеологических программах обоих детских домов Корчака. Самая очевидная аналогия – ступени совершенствования. Сначала новичок под присмотром назначенного ему опекуна – старшего товарища – знакомился с правилами учреждения. Через месяц все воспитанники на плебисците формулировали свое мнение о новоприбывшем. Через год на таком же плебисците воспитанник получал степень в иерархии Дома. Самая высокая степень – «товарищ». Ниже располагался «равнодушный житель». Низшая степень – «обременительный пришелец». Степени могли изменяться в зависимости от усилий и доброй воли ребенка.

«Детей, которые подходили для этого, он проводил по таинственным ступеням откровений и испытаний на вершину символической башни и посвящал в рыцари Зеленого Знамени. Эти посвящения происходили путем индивидуальных бесед. На плакатах, приколотых к доске в зале, были представлены этажи символической башни, снабженные лозунгами и указаниями. Я видела детей, которые всматривались в этот загадочный чертеж в глубоких раздумьях. Понимали – кто хотел, кто мог. В этом было что-то от посвящения в вольные каменщики, что-то от католической исповеди: пробуждение и формирование сознания {243} 243 Maria Czapska, “Trud, który każdy sam musi podjąc”, dz. cyt., s. 214. », – писала Мария Чапская.

Собрания ложи происходили на улице Монюшки, 4, у «тети Кази», то есть графини Казимеры Броэль-Платер. Или в здании Объединенной методистской церкви на Мокотовской, 12, или на площади Спасителя, в квартире Ванды Дзевоньской. Там собирались участники: сестры Карасювны, Эвелина и Янина; Галина Кшижановская – глава Капитула Ордена. Эльжбета и Владислав Бохенские – историки организации. Ванда Марокини, сестра генерала Гонсёровского, в прошлом легионерка [33] Легионы Польские (1914–1918) – военные подразделения, сражавшиеся в Первой мировой войне в составе австро-венгерской армии. , будущая тетка пани Анны, жены Ежи Туровича. Сам Юлиуш Остерва. Актрисы театра «Редут» – Зофия Малынич, Ирена Нетто. Духовная наставница теософов – Ванда Дыновская. Ну и полковник, позже генерал, Михал Токажевский-Карашевич.

Как выглядела частная квартира, превращенная в место собраний масонского общества? Стоял ли там алтарь, горели ли свечи в канделябрах? Надевали ли участники масонские фартуки, белые перчатки, опоясывались ли синим кушаком с красными полосками по краям? Что они делали на собраниях? О чем говорили? Мне бы так хотелось заглянуть в ту действительность, все еще полную детской надежды в возможность улучшить мир.

Доктор смотрит на меня из потустороннего мира с явным раздражением. Зачем я переступила установленные границы? Он хотел найти для себя какое-то личное дело. Место, которое было его тайной, где он собирался с мыслями, копил жизненные силы, искал внутреннего равновесия, получал стимул к деятельности? Быть может, практиковал очищающее дыхание, медитировал, в тишине находил покой и самого себя? Может, беседовал с братьями о том, что сделать, чтобы польские дети не били еврейских? Может, Ванда Дыновская читала отрывок из переведенной ей «Бхагавад-гиты» – священной индийской книги, где говорится о том, как жить согласно своему предназначению?

Корчак никогда никому не рассказывал о своей принадлежности к ордену. А тех, кто повторял бредни о масонских беззакониях, он давно уже разнес в пух и прах:

– Не верите? – Я тоже не верил. – Но они есть. – Я точно знаю. Уже давно. – Тогда они назывались вольными каменщиками. – Только, прошу вас, ни словечка. О них нельзя. Ни гу-гу. Всё – от них. Война – масоны. Доллар – масоны. Какой-нибудь, знаете, казус – масоны. Только, ради Бога, ни слова никому, что я вам… Иначе прикончат… Понимаете? – Прикончат безо всякой жалости. – И никто не посмеет даже – доложить в комиссариат. – Отравят и… тихо, ша. Утопят – и ша. – Милый мой, волосы дыбом встают.

– Так что же делать?

– Ничего. – Ша! Жизнь каждому дорога {244} 244 Janusz Korczak, Bezwstydnie krótkie, w: Dzieła, t. 10, s. 53. .

1920–1927 годы, период между сорок третьим и пятидесятым годом жизни Корчака; магическое седьмое семилетие его биографии. Богатое профессиональными удачами, идеями, полное вдохновляющих знакомств с людьми, щедрое на литературные успехи. Несмотря на послевоенную нищету, Дом сирот на Крохмальной как-то сводил концы с концами. Возникло общество «Наш дом», которое, среди прочих своих задач, доставало средства на содержание детского дома в Прушкове. Появился летний дом отдыха для детей «Ружичка» (Розочка). То была заслуга Максимилиана Кона и его жены, которые подарили обществу «Помощь сиротам» десять моргов земли и дома в деревне Чапловизна, возле Гоцлавека в гмине [34] Гмина – наименьшая административная единица в Польше. Существуют сельские, градо-сельские и городские гмины; во главе сельской гмины стоит войт. Вавер. Они хотели таким образом почтить память своей рано умершей дочери Ружи.