Сергей Красиков - Возле вождей

Здесь над диваном водрузили картину Н. П. Глущенко «Днепр весной», в розовато-голубых тонах. За этой картиной Нина Петровна решила прятать ключи от любителя приложиться к стопарю зятя Алексея Ивановича. И, когда я позже выдам ее тайну мучающемуся с похмелья Аджубею, Нина Петровна целую неделю станет обдавать меня при встрече таким ледяным взглядом, что раскрывать ее секреты кому бы то ни было я навсегда зарекусь.

Столик у трехстворчатого окна проходной комнаты будет приспособлен для приходящей корреспонденции.

Осмотрев дом, Никита Сергеевич вышел пообщаться с охраной. Сыпал мелкий снежок. На обочинах тропинок лежали гурты снега. Хрущев начал рассказывать, как они в такую же ночь были приглашены президентом Югославии Иосифом Броз Тито вместе с послами зарубежных стран охотиться на медведей. В отличие от наших ведомственных хозяйств, оборудованных для безопасности членов правительств специальными охотничьими вышками, в югославских охотничьих хозяйствах для разжигания азарта охота на медведей ведется с высоких двухметровых неогороженных пней. Сделано это специально, чтобы стрелки помнили, что охотятся они на зверя, умеющего за себя постоять, а при случае поохотиться и на охотника.

— Расставили нас как пней по пням, — смеясь, говорил Хрущев, — и егери ушли зверя выгонять. Ну, думаю, ждать придется часа полтора. Но не успел так подумать, как вижу: мати ридна, прет на меня зверюга с такой наглостью, что у меня поджилки затряслись. Прицеливаюсь: бабах! Медведь приостановился и снова прет. Пока перезаряжал, он уже в десяти метрах оказался. Бью! Дрогнул, стервец, взвизгнул как-то по-лошадиному и попер к пню, на котором в заломленной, с пером, шляпе шпагой стоял посол Франции. Тот: бабах! бабах! А зверюга шоры на глаза нацепил и прет, что твой паровоз, аж пар столбом. У посла нервишки не выдержали, он прыг с пня — и наутек. А от медведя разве убежишь? Вижу — догоняет его зверюга, а стрельнуть не могу, посол тоже на мушке находится. На краю овражка вскакивает зверь на задние лапы и падает с послом в кусты, только треск кругом пошел. «Эх, едрена-зелена, — думаю, — этого нам только не хватало. Тито теперь на государственном уровне извиняться перед французами придется за случай на охоте. Да и мы замазаны. Хочешь не хочешь, а веселенькая сенсация получается: в Югославии на новогодней охоте глав правительств таких-то и таких-то государств медведь задрал французского посла… Перезаряжаю ружье для страховки и бегом на выручку. Смотрю, накрыл его зверюга всей кошмой и где почать местечко выбирает: не то жрет, не то кровь пьет. Дергается зверь как-то неестественно, будто икает. Прицеливаюсь и хлесть зверю в ухо. Дернулся тот и сразу же обмяк. На всякий случай загоняю новый патрон в патронник, для безопасности стреляю еще раз и сваливаю зверя в кусты. Посол весь в крови. Шляпа с пером на кустах висит, будто издевается. Но, к моему изумлению, встает французик и, этак подбоченясь, заявляет: «Месье Хрущев! А я нисколько не испугался!» Такой наглости я еще ни от кого в жизни не встречал. Так захохотал, что все охотнички с пней листопадом слетели. «Иди, — говорю, — кальсоны на всякий случай смени, а то смелость твоя очень уж в нос шибает».

При рассказе Никита Сергеевич прикладывал палку к ключице, вздрагивал, как от отдачи приклада, приседал, подпрыгивал, демонстрируя все перипетии приемов охоты, и, неожиданно загрустив, оборвал:

— Извините, режим. — И распрощался.

— Что это с ним? — спросил я коменданта, Сергея Васильевича Мельникова. Мельников дождался, пока Хрущев войдет в дом, спустил на меня всех борзых:

— Что с ним? Что с ним? Охотиться-то ему в Завидове не разрешают. Я несколько месяцев с ним потому об охоте не говорю, а тебя за язык дернуло. Болеть теперь будет охотой неделю, а то почитай и две, пока новой темы для разговора не найдет. Думать надо, едрена-мать…

Эх, сердобольный Сергей Васильевич! Вместе вы теперь на том свете с Никитой Сергеевичем и с Кондрашовым. Какие-то заботы тяготят вас там?..

Помимо дачи в Петрове-Дальнем при отправке на пенсию Хрущеву была выделена еще бывшая квартира писателя Михаила Александровича Шолохова в Москве по Староконюшенному переулку в доме № 19.

Сам ли Михаил Александрович отказался от квартиры, вынудили ли отказаться его? Неведомо. Шли досужие домыслы, что жены Михаила Александровича и Никиты Сергеевича являлись родными сестрами, так как носили одинаковые отчества: Мария Петровна и Нина Петровна. И Мария Петровна будто бы уговорила Михаила Александровича ангажировать свою квартиру Хрущевым. На самом же деле Нина Петровна с Марией Петровной никогда сестрами не были и совпадение их отчеств чисто случайное.

В квартире по Староконюшенному переулку Никита Сергеевич с Ниной Петровной почти не жили. Только разве в дни выезда в театр оставались в Москве заночевать, но случалось это очень и очень редко.

Н. В. Подгорный уверял, что Хрущев являлся заядлым рыболовом: «Однажды приметив, что моя мать всегда оказывалась с хорошим уловом, Никита Сергеевич подсаживался к ней поближе, брал ту же насадку, бросал леску в то же место, но рыба к нему не шла. Обидевшись, он поругался с мамой, а потом и со мной и грубо потребовал, чтобы рыбачка на рыбную ловлю вместе с ним не выходила. Хорошо, что нам пришлось разминуться по работе, а то дело могло бы кончиться скандалом».

Не поверить Николаю Викторовичу нельзя. Хрущев неоднократно пытался показать себя умелым рыболовом. Для чего тайком приказывал службе аквалангистов подкармливать рыбу именно в тех местах, где он рыбачит.

Для удовлетворения его тщеславных замыслов руководство службы безопасности и создало специальную группу аквалангистов, которые так наловчились насаживать рыбу на крючки удочек лидера, что тот всегда оказывался с уловом и радовался, как школяр.

Так он оказался первым в соревновании по лову рыбы в Семеновском, где устроил пикник для иностранных дипломатов и журналистов. На пикнике присутствовал известный режиссер-кукольник Сергей Образцов. Он догадался об удачливой рыбалке лидера и на вопрос, почему он без удочки, ответил: «Разве это рыбалка, если рыбу насаживают на крючок».

Известно, что сотрудники охраны такие рыбалки устраивали не только Хрущеву, но и высоким иностранным гостям, посещавшим Иссык-Куль и другие пригодные для ловли места.

Будучи на пенсии, Хрущев неоднократно вспоминал о рыбалках, пока не уговорил одного из охранников сопроводить его на подледный лов на Истру. Закупили мотыля, взяли финский коловорот, коробку со снастями, удилища, катушки.

Рыбаки Хрущева не признали. Охранник стал сверлить лед в приглянувшемся Никите Сергеевичу месте, а сверло возьми и булькни на дно. Что тут стряслось с Хрущевым!