Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 5

В 1988 г. следственным отделом УКГБ прекращается возбужденное еще в 1977 г. уголовное дело о невозвращении в СССР из гастрольного тура по Франции лауреата конкурса советстких молодых пианистов М.В. Рудя. Сам по себе факт невозвращения советского гражданина из-за границы не являлся достаточным основанием для возбуждения уголовного дела, так как для принятия решения о его заочном привлечении к уголовной ответственности требовалось документальное подтверждение участия данного гражданина в антисоветской деятельности. Обычно в этом качестве рассматривалось сообщение Министерства иностранных дел о сделанных таким лицом заявлениях при встрече с советскими консульскими работниками за рубежом, а также полученные по линии разведки или радиоконтрразведки данные о публичных выступлениях такого гражданина, газетных интервью, участии в передачах на радио или телевидении. Например, вскоре после того, как Рудь не вернулся в СССР, на страницах зарубежной печати вышло антисоветское по своей сути интервью с ним, что и повлекло за собой принятие следственными органами решения о возбуждении уголовного дела. Вместе с тем, в 1988 г., в самый разгар проводимой советскими властями перестройки, когда в массовом порядке прекращались уголовные дела на бежавших за рубеж советских граждан, в отношении которых не было получено достоверных сведений об их враждебной деятельности за рубежом, он получил разрешение советских властей на посещение СССР. К этому времени Рудь, получивший французское гражданство, состоялся в качестве музыкального исполнителя с мировым именем. Будучи допрошенным с участием французского консула в следственном отделе УКГБ, он осудил факт своего невозвращения на Родину в 1977 г., заявив, что к упомянутому интервью не имел отношения, а какой-либо политической или антисоветской деятельностью не занимается. При таких обстоятельствах уголовное дело в отношении него было прекращено. В свою очередь, столичное УКГБ обратилось в КГБ СССР с предложением опубликовать соответствующую статью в постоянной рубрике «КГБ СССР сообщает и комментирует» в набирающей стремительную популярность еженедельной газете «Аргументы и факты».

«Литературка» о художнике П.С. Шлыкове

Приведенные примеры свидетельствуют, что основной целью рассмотренных публикаций являлось оказание информационно-пропагандистского воздействия на аудиторию.

Не менее важным направлением в деятельности органов государственной безопасности являлось противодействие т. н. «идеологической диверсии». Следственными подразделениями органов государственной безопасности возбуждались и расследовались уголовные дела о таких преступлениях, как антисоветская агитация и пропаганда, а также распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй, каждое из которых предусматривало наказание в виде лишения свободы. Данному направлению деятельности посвящено значительное количество публикаций в периодических изданиях, а также сюжеты на телевидении и выпуск публицистических сборников. О масштабах данной работы свидетельствует тот факт, что только в 1983–1984 гг. при содействии столичного УКГБ в средствах массовой информации были размещены 19 публикаций, а в издательстве «Московский рабочий» опубликован сборник статей «С чужого голоса» по материалам расследованных следователями органов государственной безопасности уголовных дел по различным преступлениям, имевшим какой-либо политический подтекст, подготовлен к печати очредной сборник «Когда исчезают миражи: Сионизм: Практика темных дел».

Освещение в прессе результатов расследования и судебного рассмотрения дел об антисоветской агитации и пропаганде и распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный и общественный строй имело место на протяжении всего рассматриваемого периода.

К примеру, в 1968 г. газета «Известия» сообщила об аресте органами государственной безопасности прибывшего в СССР в качестве туриста гражданина Венесуэлы с русскими корнями Б.Н. Соколова, имевшего при себе средства тайнописи и копирования, крупные денежные средства и антисоветские материалы [512]. В течение только января 1968 г. в газете «Известия» публикуется целый ряд материалов, посвященных аресту Соколова. Так, в статье под кратким названием «Дно» сообщалось, что он прибыл в СССР по заданию НТС (Народного трудового союза), действующей в Европе эмигрантской антисоветской организации [513]. Также сообщалось, что венесуэльские газеты опубликовали информацию об аресте в СССР за шпионаж венесуэльского гражданина Б.Н. Соколова [514].

Апофеозом кампании становится опубликованная в газете «Известия» статья под названием «Затянутые одним поясом» о рассмотрении Московским городским судом расследованного следователями столичного УКГБ уголовного дела по обвинению А.И. Гинзбурга, А.А. Добровольского, Ю.Т. Галанского и В.И. Лашковой в антисоветской агитации и пропаганде [515]. В ходе судебного заседания Б.Н. Соколов выступил свидетелем обвинения, изобличив антисоветский характер действий подсудимых, которых эмиссары НТС преподносили ему как молодых писателей, подвергающихся в СССР гонениям за свое творчество. Однако о роли следователей столичного УКГБ в расследовании данного дела не говорится. Наконец, в завершении кампании на страницах газеты «Известия» публикуется открытое письмо самого Б.Н. Соколова [516]. Необходимо указать, что приведенный перечень публикаций по данному уголовному делу не является исчерпывающим.

В борьбе с антисоветской деятельностью органы государственной безопасности использовали не только репрессивные меры в виде привлечения к уголовной ответственности. Широко использовались положения Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 декабря 1972 г. «О применении органами государственной безопасности предостережения в качестве меры профилактического воздействия», которое во многих случаях предшествовало возбуждению уголовных дел и являлось достаточной мерой для профилактики антисоветских преступлений. Эффективность данного правового инструмента объективно подтверждается тем, что с 2010 г. в российском законодательстве возрожден институт объявления официального предостережения о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений, дознание и предварительное следствие по которым отнесено законодательством Российской Федерации к ведению органов федеральной службы безопасности.

По мере приближения даты открытия в СССР летних Олимпийских игр 1980 г. обострялась борьба на идеологическом фронте. Влиятельные силы на Западе берут курс на бойкот московской олимпиады. На этом фоне столичным УКГБ привлекаются к уголовной ответственности проживающие в московском регионе наиболее видные представители диссидентов, которые также используют приближение такого важнейшего общественно-значимого международного мероприятия для решения своих задач и активизируют связи с иностранными организациями. После ареста в 1977 г. за измену Родине А.Б. Щаранского, первым из череды наиболее громких дел об антисоветской агитации и пропаганде конца 1970-х — начала 1980-х гг. стало возбужденное следователями столичного УКГБ в 1978 г. уголовное дело профессора Ю.Ф. Орлова (которому еще в 1976 г. объявлялось официальное предостережение в связи с осуществлением антисоветской деятельности). Расследование находилось на особом контроле руководства КГБ СССР. Одной из причин внимания руководства ведомства к расследованию дела Орлова являлась не только его видная роль среди диссидентов, но и вскрывшаяся тогда же противоправная деятельность оперативного сотрудника столичного УКГБ капитана В.А. Орехова, передававшего диссидентам составляющие государственную тайну сведения об агентуре органов безопасности, проводимых оперативно-технических мероприятиях, предупреждавшего их о предстоящих обысках, возможных арестах и т. д. Об осуждении Орлова кратко сообщала ведущая советская газета «Правда», [517] а также газеты «Московская правда» [518] в статье под названием «На враждебной волне» и «Вечерняя Москва» [519] в статье под названием «Фальшивая карта», которые информировали читателей о подробностях судебного процесса, собранных следствием доказательствах, традиционно не раскрывая роль органов государственной безопасности в расследовании и используя в тексте публикаций обезличенный термин «следствие».