Суад Мехеннет - Мне сказали прийти одной [litres]

– Вы должны прийти ко мне на чай. Я покажу вам, что с нами делают эти шииты, эти рафидах.

– Спасибо, шейх, мы будем рады побывать у вас.

– Не зовите меня «шейх», – сказал он. – Называйте просто Абу Анас.

Когда Майкл вернулся из ванной, я увидела, что шнурок исчез.

За время совместной работы мы с Майклом очень сблизились. Когда я приезжала в Соединенные Штаты, он приглашал меня в гости в свой дом в Бруклине, где я познакомилась с его женой Ив и двумя сыновьями. Я обещала Ив позаботиться о безопасности Майкла в тех местах, куда мы направляемся.

Но чем больше времени мы были в Зарке, тем неуютнее я себя чувствовала. Я видела, как меняются лица людей, живущих по соседству с Абу Анасом, когда они видят американца, идущего по улице с арабской женщиной в абайе. Я видела гнев и ненависть в их глазах: «Что эти двое здесь делают?»

У себя дома Абу Анас показал нам недавно выпущенный видеоролик под названием «Истинная история и цели шиитов». В нем показывались шиитские священники в Ираке и Иране, которые совершенно неприкрыто поносили Аишу, одну из жен пророка Мухаммеда, а также некоторых других его соратников. Нельзя было сказать, что эта видеозапись – попытка манипуляции зрителями, но, согласно закадровому тексту, эти мужчины называли Аишу проституткой. Их гнев на Аишу коренился в старом расколе между суннитами и шиитами.

Также видеоролик включал в себя сцены пыток и убийств суннитов, совершенных шиитскими боевиками в Ираке. Иракские сунниты говорили о неприкрытых угрозах и просили своих «суннитских братьев» прийти им на помощь. Видео явно разозлило Абу Анаса. Он сказал, что у шиитов «неисламские традиции, и они ненавидят суннитов. Раньше мы никогда не видели, чтобы шииты так себя вели, но теперь, в Ираке, они показали свое истинное лицо».

Когда в видеозаписи шииты оскорбляли суннитских халифов, называя их сыновьями шлюх, Абу Анас повернулся ко мне.

– Вы слышали, что они говорят об Абу Бакре и Омаре? – спросил он.

– Да, я слышала, но, шейх, не все шииты так думают, и есть даже шииты из Ахль аль-Байта, потомки Пророка, а вы говорили, что почитаете Пророка? – я думала о своей матери и ее родных.

– Ну, Ахль аль-Байт – это совсем другое, – сказал он. – Они не такие, как остальные шииты.

Он снова повернулся к экрану.

– Посмотрите, посмотрите, как они мучают суннитов в Ираке! – воскликнул он. – Они ненавидят нас, а американцы им помогают. Они и не собираются им препятствовать.

Имам предложил нам еще чаю.

– Вы не замужем? – спросил он.

Я все еще следила за происходящим на экране и делала заметки по видеозаписи.

– Нет, не замужем, – рассеянно ответила я.

– Не могу в это поверить! – воскликнул Абу Анас и начал рассыпаться в обычных изысканных комплиментах, которые так любят мужчины в исламских кругах, в том числе сравнивая меня с женами Пророка.

Я улучила момент, чтобы восхититься иронией ситуации: предки обоих моих родителей имели родственные связи с первой женой Пророка, но я была почти уверена, что сидящего передо мной мужчину не восхитит происхождение моей матери, несмотря на то что она принадлежит к Ахль аль-Байту.

Имам сказал, что время от времени он показывал эти видеозаписи некоторым молодым людям, посещавшим его мечеть. Я спросила Абу Анаса, где он их взял.

– Братья доставляют их мне, – ответил он. – Если хотите, я могу помочь вам с ними встретиться. Но вам нужно будет прикрыть лицо.

Абу Анас позвонил мне тем же вечером, чтобы подтвердить встречу с «видеобратьями». Она должна была состояться в одном из домов, где они жили, в Зарке. По такому случаю я купила никаб.

По дороге на встречу в машине Майкл читал арабские слова, записанные на оранжевых карточках:

– «Спасибо» – шукран, «доброе утро» – сабах ель хаир.

– Нет, – поправила я, – это будет сабах аль кхаир.

Он повторил правильно.

– Я думаю, всем будет приятно, если я смогу сказать несколько слов по-арабски, – сказал Майкл. – Это покажет, что я с больш и м уважением отношусь к их культуре.

Я очень многого ждала от этой встречи. Прошлым вечером я позвонила бывшему приближенному Заркави, который выбрал мне абайю, чтобы расспросить его о «видеобратьях». Он сказал, что один из этих людей может быть опасен. Для безопасности мы с Майклом попросили одного иорданца по имени Марван сопровождать нас. Марван был журналистом-фрилансером и занимался изучением джихадистских организаций. Иногда мы ссылались на него как на эксперта в наших статьях. Несколько раз я с ним встречалась. Также я попросила нашего водителя Абу Данью, который происходил из большой и хорошо известной иорданской семьи, пройти с нами внутрь дома.

На всякий случай я также составила список всех салафитских шейхов и лидеров, которые могли бы поручиться за нас в случае опасности, как уже делала это раньше. Но на этот раз, так как мы с Майклом вместе шли на интервью, я взяла список с собой.

Мы подъехали к дому, и я надела никаб так, чтобы он прикрывал рот и голову и видны были только мои глаза. Мы вышли из машины и постучали в дверь в глухой стене. Дверь открылась, за ней был маленький садик. Мужчина в очках ждал нас у входа в дом.

– Ас’салям алейкум, – сказали мы, приветствуя его.

– Ва’алейкум ас’салям, – ответил он.

Мы прошли за ним внутрь и попали в комнату, где стояли диваны и телевизор. Там стоял другой мужчина с черными волосами, длинной черной бородой и злыми голубыми глазами.

– Это мой друг – шейх, – сказал мужчина в очках.

Мы с Майклом поздоровались.

– Это она – мусульманка из Марокко? – спросил мужчина со злыми глазами по-арабски.

– Да, шейх, это я, – ответила я.

– А он? – злобный мужчина посмотрел на Майкла и по-арабски спросил: – А он американец?

– Да, он американец, – ответил мужчина в очках.

Злобный начал улыбаться. Он посмотрел на Майкла, а потом сказал по-арабски:

– Давайте его похитим, убьем и снимем об этом видео.

Рядом со мной Майкл улыбался и кивал.

– Шукран, шукран, – повторял он.

Мы все посмотрели на Майкла, и даже выражение на лице злобного мужчины изменилось.

– Почему он говорит «спасибо»? – спросил он.

Я решила не говорить Майклу, за что он только что поблагодарил этих мужчин. Вместо этого я начала по-арабски спорить с ними.

– Прежде чем вы убьете его, вам придется убить меня, – сказала я настолько громко и серьезно, насколько смогла.

Я так тяжело дышала, что тонкая занавеска, закрывающая рот и нос, колебалась вверх-вниз. Я сказала, что мы пришли как гости и находимся под защитой важных людей, известных в джихадистских кругах. Я назвала имена этих людей.

– Почему ты говоришь с ними так невежливо? – спросил Майкл. – Они оба так приветствуют нас и так нам улыбаются!