Сева Новгородцев - Интеграл похож на саксофон

Зимой 1965 года Болдырева пригласили в Кировский (Мариинский) театр концертмейстером, и он покинул оркестр Вайнштейна, где проработал несколько лет. Быть может, он понял, что его развитие как музыканта в оркестре имеет предел.

Примерно в это же время группу саксофонов покинул Георгий «Жорж» Фридман. Ушел он по болезни, дуть в огромный баритон стало невмочь. Но духовая закалка тех лет, мне кажется, все-таки дала плоды, потому что Жорж и сегодня, спустя 45 лет (февраль 2010 года, когда я пишу эти строки), жив и успешно трудится на духовной ниве — он стал отцом Георгием, священником католического храма Св. Екатерины.

Из воспоминаний о. Георгия

У меня был американский саксофон, баритон. Я купил его в Риге. Когда джаз был полностью запрещен, он был зарыт в землю музыкантом из оркестра Бориса Райского. А другой знал, где он закопан, выкопал и предложил мне купить.

Жорж ушел, вместе с ним ушел его сочно рыкающий инструмент. Оркестр остался без баритониста и без баритона. Гена (Геннадий Львович) Гольштейн, фактический руководитель оркестра, связался со мной и дал понять, что он пробивает мою кандидатуру. Ему известна моя работа с Додиком, Гена слышал, как я играю, и вообще мы знакомы несколько лет. Были и возражения: нет опыта оркестровой игры, а главное — нет инструмента. «Если найдешь баритон, — сказал Гена, — мы тебя возьмем».

Я бросился на поиски, обзванивал всех знакомых саксофонистов и пришел за помощью к Додику. Он по секрету рассказал, что его тоже приглашают к Вайнштейну на замену Болдыреву, и по такому случаю включился в поиски баритона.

Не помню уж, сколько мы искали, но баритон в конце концов всплыл, появился. Хозяин его просил 500 рублей и на меньшее не соглашался. Уборщица тогда получала 60 рублей в месяц, молодой инженер — 120. Моя ставка за концерт составляла 6 рублей, плюс 1,50 рубля за совмещение инструментов, итого 7,50. Если не есть, не пить и бесплатно ночевать у друзей, то нужную сумму можно собрать месяца за четыре. Я готов был не есть, я готов был не пить и ночевать где придется, но у меня не имелось этих четырех месяцев. Деньги надо доставать срочно. Можно по крохам собирать с родственников, что-то взять у родителей, занять у приятелей. Но быстрый подсчет показывал, что больше 150 рублей собрать не получится. Что делать?

Мысль о саксофоне, 500 рублях, блестящей судьбе в оркестре моей мечты точила меня день и ночь. С этой мыслью я и шел от Витебского вокзала к Пяти углам. «Сева!» — окликнул меня знакомый голос. Эдик, Эдик Лысаков, метеоролог, барабанщик нашего джаз-оркестра из Макаровки. В 1963 году, после выпуска, я был у него на свадьбе, хорошо знал его жену Галю. Эдик живо интересовался моей судьбой, радовался успехам. Я рассказал ему о том, что со мной происходит, упомянул историю с баритоном за неподъемные деньги. Эдик зажегся с полоборота.

— Ты что! — воскликнул он с жаром. — Такой случай бывает раз в жизни, да и то не у всех! Звони хозяину саксофона, скажи, что готов купить!

— А деньги? — спросил я растерянно.

— А деньги я тебе дам! Я целый год был в экспедиции на льдине, мне тут зарплата шла, накопилось. Уверен, что Галя меня поймет!

Эдик! Если эти строки когда-нибудь попадут тебе на глаза, знай, что я до сего дня вспоминаю твой дружеский поступок с глубокой благодарностью. Тогда, в 1965-м, тебя, должно быть, мне ангелы послали!

God bless your white cotton socks!

Иосиф Владимирович был человеком поистине атомной энергии. Он частенько говаривал нам: «Мальчики! Звоните мне в любое время дня и ночи. Я никогда не сплю!» В это можно было поверить. От него исходило высоковольтное напряжение. Как многие успешные люди того периода, Иосиф Владимирович был продуктом естественного отбора страшных советских 1930–1940-х годов. Выживали только самые напористые, самые смелые.

За годы нашей совместной работы Вайнштейн не рассказывал о своем детстве и молодости. Я сам узнал это не так давно, из книги, составленной его женой Нинелью Федоровной и изданной в Торонто в 1997 году на собственные средства.

«Детство Иосифа, — пишет она, — не было лазурным. Родился в городе Белая Церковь на Украине в 1918 году. Голод 1930-х многих заставил бежать. Зимой 1931 года с Московского вокзала тащила сани мать, тетя Циля, с малыми пожитками, а за ней четверо детей — Яша, Сеня, Фира и Ося, будущий Иосиф Владимирович Вайнштейн. Шли они по заснеженному Старо-Невскому проспекту, по Суворовскому к 5-й Советской, к той цитадели, где мы с Иосифом в 1944 году начали свою жизнь. Так шесть человек вместились в эту семиметровую комнату и жили. Больной отец Иосифа, приходя с работы, ложился отдыхать и просил скорей открыть форточку: „воздуха мне, воздуха“… А лет-то ему всего было 37» .

Это была камера на шесть человек, Иосиф даже не может вспомнить, кто где спал. И вот скоропостижно, на 38-м году жизни, умер отец. Не стало главного кормильца. Слава богу, дети подросли, старший Яша учился в ФЗУ и там же работал, а Ося, как приехал в Ленинград в 1931 году, поступил учиться игре на трубе в Дом пионеров и школьников Володарского района. Научившись, стал играть в духовом оркестре, появились первые заработанные деньги, которые с гордостью отдавались маме.

Как-то в духовой оркестр клуба имени Садовского на улице Желябова зашел капельмейстер с крейсера «Аврора». Ося ему приглянулся, и он пригласил его к себе на военную службу досрочно. В декабре 1935 года военкомат Смольнинского района призвал Иосифа. Ему было 17 лет. В 1937-м, военнослужащим, с разрешения командования поступил в Первое ленинградское музыкальное училище, которое закончил в 1941 году. Еще студентом, в 1938-м, создал свой первый джаз-оркестр.

Война застала оркестр под управлением Иосифа Вайнштейна в гостинице «Европейская». Иосиф, по положению, стал офицером запаса в звании техника-интенданта первого ранга. Первые месяцы войны был начальником штаба истребительного батальона в районе Невской Дубровки. В феврале 1942-гоназначен капельмейстером Кронштадтского оборонительного района. На базе духового оркестра организовал джаз и 23 февраля, в день Красной армии, дал первый концерт в Доме флота.

Концерты в блокадном Ленинграде часто проходили под артиллерийским обстрелом. За образцовое выполнение заданий командования по обслуживанию частей и соединений в 1943 году одним из первых был награжден орденом Красной Звезды. В начале 1945-го Иосиф Владимирович в чине капитана приказом замнаркома обороны назначен военным дирижером оркестра Военно-воздушных сил КБФ в Таллине. Там он создал очередной джаз-оркестр, прошел с ним по дорогам войны до своей демобилизации в 1946 году в Кенигсберге.