Андрей Танасейчук - Джек Лондон: Одиночное плавание

В октябре 1910 года Лондон приобрел очередной парусник. Он назывался Roamer — «Бродяга». Собственно, им с Чармиан он и нужен был для «бродяжничества» — коротких (на несколько дней, максимум — пару недель) выходов в залив и плавания по впадающим в него рекам. Как говорил сам Лондон: для «ностальгических путешествий» по местам молодости — туда, где некогда «пиратствовал», ловил браконьеров в «Рыбачьем патруле», да просто — отдыхал душой.

На этот раз Джек не стал строить новое судно (хотя такая мысль поначалу была), а купил старое. «Бродяга», действительно, «побродил» изрядно. К тому времени, когда Джек стал хозяином посудины, ей уже сравнялось сорок лет. Приличный возраст, хотя и далеко не предельный (автору настоящих строк в начале 1980-х доводилось ходить на паруснике постройки начала XX века, и тот был еще крепок). Это был традиционный для тех мест тридцатифутовый шлюп с гафельным парусным снаряжением, широким корпусом и небольшой осадкой. А еще у него была неожиданно большая рубка с просторной каютой, что довольно необычно для такого, в общем-то, небольшого судна. И стоил он, конечно, дороже, чем за него просили, — каких-то 175 долларов. Лондон купил бы его и за бóльшие деньги — уж очень ему понравился «Бродяга» [243] См.: Haley J. M. Wolf. The Lives of Jack London. P. 272–273. .

Тогда же, в октябре, взяв с собой Накату, они с Чарми-ан отправились в первое плавание по заливу Сан-Франциско — поднялись до Бениции, зашли в устье реки Сакраменто, оттуда в Сан-Хоакин. Едва ли писатель догадывался, что «Бродяга» станет его последним судном… Он еще лелеял планы построить в будущем что-нибудь, подобное «Снарку», и выйти в океан. «Бродяга» будет служить ему верой и правдой до самого последнего дня.

Скорее всего, и покупку, и немедленный поход под парусом Джек затеял не для себя — хотя, безусловно, и тем, и другим был очень доволен, — а для Чармиан. Он видел, что супруга глубоко несчастна и тяжело переживает утрату ребенка. Той же причиной объясняется и предпринятое турне по Северной Калифорнии, Орегону и штату Вашингтон летом 1911 года. Это было большое путешествие — Лондоны передвигались в большом комфортабельном экипаже от «Студебеккер» (как и многие будущие автопроизводители, компания начиналась и развивалась как изготовитель экипажей и повозок), запряженном четверкой лошадей. Двигались не торопясь, часто останавливаясь, любуясь живописными видами и устраивая пикники, ночевали в маленьких сельских гостиницах [244] Чармиан оставила подробное описание этого путешествия. См.: London Ch. The Book of Jack London: in 2 vol. Vol. II. P. 212–233. .

Накануне путешествия Лондон затеял очередное серьезное преобразование: во время одной из частых верховых прогулок по своим владениям на территории недавно приобретенного ранчо Колер он обнаружил заброшенные строения. Расположены они были рядом с виноградниками. В центре стоял большой дом, а вокруг хозяйственные постройки, в том числе, обширная винодельня. Все было запущено, густо заросло кустарником и травой, постройки развалились, но дом оказался еще крепок. Джеку место понравилось. Он дал команду, чтобы все расчистили, ветхие сараи и амбары снесли, винодельню соединили с домом, а сам дом подновили. Все работы планировалось завершить к возвращению супругов из конного путешествия.

В строительстве несоблюдение сроков — обычное дело. Лондона строители подводили не раз и не два и еще подведут в будущем. Но на этот раз, к удивлению, все было сделано вовремя.

Вот как описал дом Роберт Балтроп, в свое время там побывавший:

«Новое жилище представляло собой одноэтажное деревянное здание с шестью комнатами, разделенными коридором; в одном крыле были кабинет Джека и терраса, где он спал, в другом обитала Чармиан. Однако главным и наиболее оживленным помещением стала каменная винодельня, почти примыкавшая к дому и соединенная с ним крытой галереей. Получился зал длиной в 38 футов. Рядом располагалась кухня, а под ней был погреб. В одном конце зала стоял длинный обеденный стол, а во главе его — стул Джека, похожий на трон. Стены были увешаны сувенирами с южных морей, фотографиями, оригиналами иллюстраций к книгам Джека, самоанскими циновками из древесной коры; тут же находился огромный рояль; на полу лежали подушки, ковры и шкуры зверей. Все остальные помещения были превращены в комнаты для гостей…» [245] Балтроп P. Джек Лондон: человек, писатель, бунтарь. М., 1981. С. 160.

Известная фотография Джека Лондона, где он сидит на перилах открытой террасы и читает газету, сделана как раз там — на ранчо Колер.

В этом доме пройдет вся оставшаяся жизнь писателя, будут написаны почти все (начиная с осени 1911 года) произведения; здесь будут жить Чармиан, Элиза с сыном; здесь Лондон будет принимать своих многочисленных гостей.

Кстати, о гостях. Джек Лондон вел обширную переписку и имел довольно необычную для всемирно известного писателя привычку отвечать на каждое присланное ему письмо. Больше всего писем было от почитателей его таланта, немало от социалистов, частые — от издателей. Существовала особая, и немалая, группа корреспондентов, утверждавших, что они были знакомы (встречались, скитались, работали, ходили по морю, наконец, пили вместе) с Лондоном. Он не только отвечал (иной раз весьма обстоятельно) на послания, но неизменно приглашал всех ему написавших приехать погостить. Даже напечатал «путеводитель» — как добраться до его дома от железнодорожной станции — и вкладывал его в конверты с ответами. Ответных посланий было действительно много: по сообщениям биографов, ежедневная «порция» составляла примерно 100 писем! Многие из них — развернутые. А всего в год Лондон получал, примерно, десять тысяч (!) писем [246] Sinclair A. Jack: A Biography of Jack London. N. У., 1979. P. 183. . Причем, тщательность и подробность ответа совершенно не зависела от положения адресата. Писали начинающие литераторы; моряки; отбывавшие и отбывшие срок заключенные. Множество писем приходило от безработных и даже бездомных — просили о работе и жилье. По воспоминаниям близких, он никому не отказывал.

К счастью, приезжали далеко не все из тех, кого Джек приглашал. Но и тех, кто все-таки пользовался приглашением, было много, и они жили неделями. Лондон давал работу: на строительстве «Дома Волка», в конюшне, на виноградниках, на плантации саженцев эвкалипта [247] Всего на своих землях Джек Лондон высадил около 150 тысяч саженцев эвкалипта. Это обошлось ему в астрономическую сумму — почти 50 тысяч долларов (современный доллар стоит примерно в двадцать пять раз дешевле тех, которыми платил писатель). Он верил, что это принесет в будущем большой доход. . С каждым месяцем приезжих становилось все больше. «В 1913 году хозяин платил ежемесячно три тысячи долларов обитателям ранчо и строителям “Дома Волка”, — свидетельствует один из исследователей, и он же замечает: — при этом бóльшая часть денег уходила на бездельников, почти или совсем не работавших» [248] См.: Балтроп Р. Джек Лондон: человек, писатель, бунтарь. С. 161. .