Славчо Трынский - Не так давно

В Калне должна была состояться церемония переименования Трынского отряда во Вторую софийскую народно-освободительную бригаду, но ситуация теперь совсем не располагала к торжествам. Враг концентрировал войска и технику, укреплял свои ударные группировки, а разведка сообщала о прибытии все новых и новых сил.

Оценив обстановку, товарищи решили нанести удар первыми, в различных направлениях, пока враг не занял исходного положения для атаки, перемешать его боевые порядки, сорвать выполнение намеченного им плана, а затем выйти из соприкосновения с ним.

12 мая две македонские бригады прорвались в районе Большой Рудины и Барноса, рассеяли второй кавалерийский полк и жандармов подполковника Стойчева, перебрались на болгарскую территорию возле сел Слишовцы, Ранилуг и Главановцы и двинулись на юг через Трынскую, Радомирскую и Кюстендильскую околии, чтобы затем, в конце этого похода, снова вернуться на македонскую территорию.

В то время, когда две македонские бригады разорвали вражеское кольцо около Большой Рудины и Барноса, Вторая софийская бригада (уже переименованная) и две сербские бригады отбросили врага в направлении Тумба — Дысчен-Кладенец и к исходу дня, под прикрытием сгущавшейся темноты, двинулись через хребет Суха-Планина к городу Лесковац. Вторая софийская бригада, получив задачу передислоцироваться к массиву Стара-Планины, отделилась от югославских боевых единиц и взяла курс на север и северо-восток. В составе бригады должна была следовать и чета Фердинанда Пудева (Бойко). Но она замешкалась при выходе из Калны и отстала от бригады. А вместе с четой отстали и двое радистов — Иван Пейчев и Павел Царвуланов, которым поручалось добраться со Второй бригадой до Пловдива и доставить рацию, необходимую партийному руководству для связи с Москвой, с Георгием Димитровым. Раз уж так случилось, теперь нам пришлось организовывать их переброску в Пловдив. В этом мы рассчитывали на нескольких партизан из села Батак Пловдивского округа, которые отлично знали маршрут. Это были лесовод Васил Серафимов (Выльо), Стефан Василев (Бойко), Евтим Пунчев и Тоско Ванчев (Павлето).

Таким образом, ненамного, совсем ненамного, но мы опоздали и не смогли встретиться со Второй бригадой, чтобы организовать взаимодействие, распределить бывалых партизан и новичков, решить некоторые другие организационные вопросы.

Сейчас Кална являла собой еще более тяжкое зрелище. Уцелевшие от предыдущих пожаров дома и другие постройки теперь были сожжены рассвирепевшими фашистами, население бежало в лес, скот угнан. На месте села осталось огромное пепелище. Картину оживляли лишь одни вернувшиеся женщины и дети, которые собирали и укладывали камни и ветки, чтоб иметь хоть какую-нибудь крышу над головой. И в эти тяжелые дни, когда, казалось бы, жители Калны ни о чем ином не могли думать, как о самих себе, о своем очаге, они вновь протянули нам руку помощи, предоставили единственное, что удалось спасти от огня, — проросшую картошку. Иного в этой печальной обстановке не приходилось и желать.

Тут мы узнали подробности о развернувшихся боях, о Второй бригаде. Мы тотчас послали связных догнать ее, но безуспешно. Она уже ушла далеко. Было мучительно жаль, что перед столь дальним и рискованным походом мне не удалось повидать Денчо и Делчо — моих первых боевых друзей, но так уж сложились обстоятельства.

На наших складах, на которые мы так рассчитывали, не оказалось ни оружия, ни одежды, ни боеприпасов. Все было израсходовано. Нашли только несколько пар обуви и одежды, которые наш интендант Славчо Цветков припрятал, чтоб обменять у крестьян на курицу или поросенка. Он у нас был большой чревоугодник.

В это время в Калне находились Видоя Смилевский (Бата) и Брко. Они только что получили оружие. В свое время мы дали им взаймы часть своего оружия (они им вооружили одну свою бригаду), договорившись, что когда у нас возникнет надобность, они нам «вернут должок». Теперь эта надобность возникла. Таким образом нам удалось вооружить наших новых партизан.

Будучи в Калне, мы узнали, что в селах Црвена-Ябука и Радосин находится группа раненых бойцов Второй бригады. У них нет ни врача, ни санитара, ни даже бинтов и йода. Лечили их крестьяне народными средствами, как подсказывал им житейский опыт. Раны промывали ракией, перевязывали лоскутами, оторванными от рубашек. Молоко и яйца, в ущерб собственным детям, берегли для раненых. Вокруг сеновалов, где их разместили, установили постоянное дежурство. Несли его все — от малых ребятишек до старушек самых преклонных лет. Делалось это по кольцевому методу: одни наблюдали возле дома, другие — на краю махалы, третьи — у околицы. Каждое такое кольцо имело свой периметр и свои сигналы, с помощью которых оповещали о малейшей опасности.

В Калне мы задержались на несколько дней. В это время вернулся Бойко Борисов, командир третьего батальона, с группой в 35 бойцов. Среди них — и получивший семнадцать ран Богдан Божков. За эти дни мы перевели в Калну раненых бойцов Второй бригады, радистов Пейчева и Царвуланова, провели бой с оттягивавшимися на болгарскую территорию армейскими и жандармскими подразделениями.

…По-разному сложилась судьба Богдана Божкова и Любчо Барымова. Богдан оказался в расположении Второго кавалерийского полка, просто чудом удалось ему избежать смерти, и до Калны он добрался вконец изнуренный. Любчо Барымов пробирался другим путем, был схвачен врагами и затем расстрелян. Сначала все складывалось у него вроде бы благополучно: добрые люди укрыли его в одной из кошар села Реяновцы. Любчо отлежался там, почти выздоровел и уже собрался в дальнейший путь, когда нашелся предатель, сообщивший о нем полицаям. Они немедленно обложили кошары, схватили Любчо. После зверских пыток, которым его подвергли в Трынском околийском управлении и полицейском участке села Стрезимировцы, Любчо вывели в поле и убили…

17 мая мы находились в Терзийской махале села Кална. Наши кашевары приготовили на обед говядину, а вместо хлеба — картошку. Только бойцы принялись за еду, в штаб прибежал связной с Дысчен-Кладенца с известием, что на село наступают вражеские подразделения. На Дысчен-Кладенце мы выставили боевое охранение, в его задачу входило обнаружить противника и задержать, если врагов окажется немного, ну а если много — немедленно уведомить нас.

За исключением Болгаранова никто из нас не имел военной подготовки, но практика помогла нам усвоить ряд военных правил, которые мы неукоснительно соблюдали. Одно из них заключалось в том, чтобы непременно постараться занять господствующие над местностью высоты, а если противнику удастся нас окружить — решительной атакой пробиться через вражеское кольцо и оторваться от противника. Это испытанное правило командование бригады решило применить и теперь.