Славчо Трынский - Не так давно

Тут на тропинке, сбегающей к лагерю, показалась группа Стригачева. Она гнала трех овец, тащила большой медный котел. Это повысило настроение бойцов, послышались голоса, что вот, дескать, и мечты иногда сбываются.

— Ну, теперь порубаем, — вскричал длинноногий Димитр Тошев (Виктор). — Полакомимся баранинкой после нынешнего кавалерийского галопа.

— Да тебе, длинному, одному целой овцы не хватит, — поддел его Петр Младенов.

— Ну, ты вроде бы тоже не малявка, — с иронией прервал его Виктор. — И сам, небось, овцу смолотишь.

К ним подошел Димитр Грыбчев (Соколов) — комиссар второго батальона. Глянул на них сквозь выпуклые стекла очков и сказал:

— Чем спорить, кто больше съест, идите-ка да наберите дров. Идите, идите!

— Эх, до чего ж суровый человек этот Соколов, и пошутить не даст! — проговорил Младенов.

— Подобные шутки, которые только дразнят у людей аппетит, у нас неуместны, — философски заключил Соколов.

А вообще-то никто и не ожидал приказа насчет дров. Пока одни собирали их, несколько бойцов занялись овцами, закололи их, освежевали, разделали туши. Над огнем повис котел, полный мяса.

Веселье вокруг разгорелось еще пуще. У всех развязались языки. Разговорились даже такие молчальники, как Велко, бай Захарий, Стойчо и Станка. Только ее брат Иван все еще хранил молчание — будто выжидал за него цены побольше.

— Слышь, сказал бы чего, Иван! — бросил ему Виктор. — Или все не можешь забыть отцовских коровушек? Брось, не думай! Что с них толку, с этих мыслей? И мне ведь тоже было жаль дедовых коров, но превозмог — превозмоги и ты.

Иван ничего не ответил, только вздохнул и почесал нос. За него ответила сестра:

— Было б ему жаль коров, он бы тут не сидел.

— Ну, как сказать. Мне вот жалко было не только коров, но и кур, а все же я ушел в лес. Все зависит от того, кто и как тебя убеждал.

За разговорами быстро бежит время. И не заметили, как закипела вода, сварилось мясо. Потом в котел заложили вторую порцию — и так вот до утра сготовили все мясо. Насытить всех оно, конечно, не смогло, но острый голод удалось притупить.

Всю ночь прождали мы группу Пчелинского. Пока не рассвело, оставалась надежда, что они вернутся, но когда забрезжил рассвет, надежда начала таять.

— Что там с ними стряслось? Заблудились или на засаду налетели? Будто сквозь землю провалились, — говорили в штабе.

— Придут, — подбадривал Болгаранов. — Небось, наелись до отвалу, а потом решили подремать где-нибудь на полянке.

Только он это проговорил, один из часовых громко свистнул.

— Наверное, группа пришла, — сказал Нинко.

— Если она, зачем бы ему нас вызывать? Похоже, тут что-то иное, — ответил Болгаранов, подавая мне знак, чтоб я сходил узнать.

Возле часового стоял смуглый парень с обожженным солнцем лицом, в бриджах, на ногах — онучи. За спиной у него висел карабин.

— Я из людей Жельо, — сказал парень, крепко пожимая мне руку. — Долго же мы вас ждали.

До того это меня взволновало, что захотелось подхватить его на руки. Ведь это же было больше, чем просто счастье, — счастье, свалившееся на нас совсем неожиданно.

— А где ваши? Когда можем встретиться с ними?

— Да здесь, близко. Хоть сейчас отведу.

Парня, который нас так обрадовал, звали Асеном Оранским (Голица). Был он одним из первых партизан Дупницкого отряда. Теперь бригада могла быть спокойна. В лице Оранского, который почти всю свою жизнь провел в горах, мы имели отличного проводника. Он с завязанными глазами проведет нас через любые, самые глубокие ущелья, отыщет тропку там, где никто другой ее и не увидит.

Разговор с ним был прерван внезапным взрывом: невдалеке от лагеря упала мина. Вслед за ней громыхнула и другая.

— Обнаружили. Снова будет у нас днем работенка, — сказал кто-то.

— Партизан без боя — не партизан, а лесник, — с иронией заметил Болгаранов.

— Верно, конечно, — проговорил Оранский, — но все же лучше поскорее выбраться отсюда. Там, выше — Малый Полич, удобная высота, где можно будет и встретиться с Жельо.

— Пошли! — согласились мы и двинулись по мягкой, будто шелковой, траве.

Впереди всех шли Оранский и Златан. Они быстро оторвались от нас и скрылись за высотой. Их задачей было подготовить встречу между бригадой и отрядом.

Малый Полич величественно высился на фоне снежных вершин. Патруль осторожно взбирался по крутому склону, свистом подавая нам условленные сигналы. Когда голова колонны, огибая высоту с юга, вступила на опоясывающую ее тропу, в сотне-другой метров перед нами показался отряд Жельо Демиревского, слава о котором пронеслась по всей стране. Теперь лишь минуты отделяли нас от встречи с прославленными рильскими партизанами, одними из первых в Болгарии.

К южному скату Малого Полича приближались две колонны, две боевые единицы новой армии — армии народа. Сердца наши учащенно бились. Мгновенье — и две колонны слились в большую толпу людей, целующихся, обнимающихся, жадно расспрашивающих один другого. Настроение у всех веселое, возбужденное. Люди спешили рассказать друг другу о пережитом, интересовались, где кому довелось принять боевое крещение, и о многом другом.

Встретились мы и с Жельо. Сейчас и усики у него топорщились как-то особенно лихо, и все его крепко сбитое тело приобрело подтянутость, ловкость. По всему было видно, что в родных местах он чувствует себя более спокойным, уверенным и гордым.

Темой оживленной беседы послужил случай с пулеметом, захваченным у врага.

…Группа партизан Дупницкого отряда и бойцы нашей бригады, оставшиеся с Жельо еще во время боя на Огорелице, отступая под натиском войскового подразделения, преследующего их со стороны села Рила, решили устроить ему засаду.

Укрывшись за скалой у тропы, по которой отходила группа, партизаны подпустили фашистов на близкое расстояние и внезапно обстреляли из автоматов. Фашисты в панике бросились бежать, несколько солдат рухнули наземь, сраженные партизанскими пулями. Наши подобрали трофеи и двинулись дальше. Враги больше не осмелились преследовать их…

Сейчас, только-только встретившись, командование обеих боевых единиц решило провести совместную акцию — напасть на расположенную неподалеку электростанцию «Гранитоид». Для этого выделили два батальона бригады и весь Дупницкий отряд, а третьему батальону поручили занять высоту Малый Полич и тем самым обезопасить основные силы от внезапного нападения с тыла. С этим батальоном остался и я. Расставив бойцов для круговой обороны и приказав им строго соблюдать маскировочную дисциплину, я поднялся на самую вершину. Со мной отправился и связной Гошо. Он расположился немного ниже и южнее меня. Оттуда лучше всего просматривались южные скаты высоты.