Славчо Трынский - Не так давно

Но заодно с этими приятными мыслями роились воспоминания о тяжких утратах, которые понес наш народ-борец.

Вот мы проезжаем возле села Туроковцы. Недавно здесь одна наша группа завязала неравный бой с полицаями. Погибли Йона Петров и Райчо Несторов… Едем дальше, сворачиваем с магистрального шоссе и въезжаем в милославскую долину. Пожелтевшие травы на лугах и облетающая листва навевают грусть при воспоминании о подло расстрелянных жандармами пятерых партизанах и ятаках.

Приближаемся к селу. На фоне по-осеннему пестрых гор видны длинные стройные шеренги дивизии. Душа моя трепещет от нетерпеливого ожидания встречи после долгой разлуки с друзьями и близкими, я себе представляю полные слезами счастья глаза мамы, и одновременно в центре всей этой радостной картины возникает передо мной образ Страхила — заместителя политкомиссара отряда, убитого в этом селе.

Машина остановилась перед правым флангом дивизии. Здесь стоят старые революционеры, опытные и преданное бойцы партии Винаров, Дичев, Атанасов, Гилин — те, кто долгие годы ничего не знал о судьбе своих семей, живших от них во многих тысячах километров, — бойцы, для кого дело партии превыше всего.

Послышался мощный голос высокого и стройного Димитра Гилина. Он подал команду «смирно!», затем — «на караул!» и пружинистым чеканным шагом направился к нам с рапортом. В тот же миг на меня устремились сотни серьезных и полных любви глаз, которые и ждали чего-то и сами говорили о победе народа. Рапорт Гилина был краток и уверен — увереннее, мне думается, и не мог бы быть.

Церемония не отняла много времени. Несколько слов, ради которых я собрал все свои силы, завершились продолжительным «ура». А затем началось неповторимое веселье.

Под вечер дивизия выступила к Трыну. Навстречу нам с радостными песнями и цветами выходили целые села. Тысячи юношей и девушек, мужчин, женщин, детей бурно приветствовали бойцов, сами вливались в колонну, которая от села к селу становилась все длиннее и длиннее. И когда голова ее уже достигла города, хвост еще вился где-то в полях.

Вступление в город проходило торжественно. Командование дивизии въехало на белых конях. Жители Трына с энтузиазмом встречали освободительную армию. Восторг и ликование переполняли сердца всех честных людей. Одни выражали свои чувства громкими здравицами, другие — песнями, третьи — криками и веселой стрельбой. Из окрестных сел непрерывно — на подводах, грузовиках, пешком — прибывали все новые и новые участники торжества. Город впервые переживал такой радостный вечер. Было включено все электрическое освещение. Луна, и та участвовала в торжестве — поднявшись в зенит, она ярко светила, ее серебристый отблеск проступал на лицах людей, тех самых лицах, которые дотоле выражали одну лишь тревогу. Сегодня все были веселы и жизнерадостны, радовались завоеванной свободе, счастье согревало всех.

Когда вся дивизия собралась на площади, группа юношей и девушек запела патриотическую песню эпохи национального возрождения. Ее тут же подхватили. Торжественные слова и бодрая мелодия заполнили площадь, дома и дворы, вольными птицами устремились в необъятный простор. Если кто грустил, вмиг забыл об этом, сердца бились в быстром ритме, глаза сияли. Свобода — это уже не мечта, а действительность!

Город не спал всю ночь. Не спали и мы. Да и как тут заснешь — ведь ради того, чтоб наступил этот светлый миг, народ долгие годы вел кровавую борьбу, во имя этого погибло столько лучших его сынов и дочерей!

Штаб дивизии расположился в доме Алексия Захариева, одного из старейших в городе коммунистов. Здесь мы провели краткое совещание с товарищами из Москвы. Решено было, что Винаров, Дичев и Атанасов отправятся в Софию, а мы пока останемся в Трыне, будем ждать указаний. Решили также на следующий день созвать митинг, на котором выступим мы вдвоем со Здравко Георгиевым.

Телефоны не умолкали целую ночь, сновали курьеры, на ногах были все члены партии, РМС, Отечественного фронта. Сообщение о митинге следовало передать и в самые отдаленные махалы Шипковицы, Долга-Луки и Црна-Травы.

Мы со Здравко готовили свои речи. В них надо сказать обо всем — и о трудностях, какие лежали на нашем пути к этому дню, и о перспективах, открывающихся перед нами, и о принесенных жертвах, и о предстоящей нам борьбе за укрепление народно-демократического строя. Нужно сказать и о широкой поддержке, оказываемой народом с первых дней существования отряда, и о необходимости единства и сплоченности в ходе строительства социализма. И еще надо сказать о братской дружбе с Советским Союзом, о совместной борьбе плечом к плечу с югославскими партизанами, об огромной помощи Советского Союза, о значении Отечественного фронта. И все это надо сказать сжато, четко, откровенно, так же откровенно, как мы всегда разговаривали с населением.

Еще не рассвело, когда возле штаба дивизии начали собираться парни и девчата. Они настаивали, чтобы их зачислили в ряды народной гвардии, потому что враг полностью еще не ликвидирован, немцы еще угрожают нашим границам. Только за эти дни дивизия численно выросла примерно на тысячу человек, а запись добровольцев продолжалась.

Около полудня приехали и освобожденные из тюрем патриоты, кого фашисты и их прислужники многие годы держали за решеткой. На площади происходили трогательные сцены. Встречались близкие люди, не видевшиеся долгое время, матери и отцы расспрашивали о своих сыновьях и дочерях, дети искали родителей.

Подошло время открытия митинга. Площадь заполнилась народом, каждый стремился стать поближе к трибуне, на которую поднимутся руководящие деятели партии, Отечественного фронта и партизанского движения. Особенно хотелось этого нашим ятакам — людям, вынесшим главные трудности борьбы, над кем днем и ночью висела смертельная опасность. Здесь были дядюшка Кольо из Бусинцев со всеми своими домочадцами, Васил Стойчев из Эрула с сыновьями, Тодор Стойчев из Забела, Георгий и Ненко Милановы из Верхней Мелны, Гюро Симов, бай Нако из Горочевцев, дедушка Тошо из Нижней Мелны, тетушка Стана, тетушка Захарина, тетушка Божана, бабушка Миланка, бабушка Сета, бабушка Цака, выпущенная из тюрьмы бабушка Лена, родители партизан и многие другие, показавшие подлинное мужество в дни великой народной борьбы.

Митинг открыл Йоско Восковарджиев, председатель комитета Отечественного фронта. Он призвал присутствующих минутой молчания почтить память погибших в борьбе.

Все опускаются на колени, склоняют головы. Город замолкает, люди, кажется, даже перестают дышать. Минута слишком коротка, чтобы можно было пробежать в памяти все страницы недавней истории, вспомнить о десятках погибших товарищей, но она и достаточна, чтобы ощутить отсутствие этих прекрасных людей, пожертвовавших собой во имя свободы и независимости родины. Поэтому так светлы и чисты их образы, поэтому и память о них никогда не померкнет.