Славчо Трынский - Не так давно

— Пошли вон! — прикрикнул на них Божко-Боримечка. — Чего разгавкались?

— Это ж не твои собаки, чего им тебя слушаться! — сказала Лена.

— Ну, и пусть не его, — отозвался бай Захарий. — Собаки, они тоже понимают, когда с ними по-человечески обращаются…

— А кто тебя просил вмешиваться — я с Божко разговариваю, — огрызнулась Лена.

Вернулись наши разведчики. Лица у них были веселые, а походка несмотря на жару — бодрая.

— Товарищ командир, ваше приказание выполнено, — доложил Петко. — Это махала села Видрар и называется Варина-Падина. Люди собрались на площади и ждут нас.

— Как ждут нас? Откуда им знать, что мы придем?

— Жницы, которые сегодня нас видели, были из этой махалы. Они как только вернулись, сразу же рассказали всем, что к ним в гости идут партизаны.

— Отличная конспирация! — с веселой усмешкой заметил Денчо. — Мы крадемся как кошки, боимся как бы нас кто не обнаружил, а люди уже нам ужин приготовили.

Про Видрар я кое-что слышал от Йордана Николова. Это было небольшое, разбросанное селенье. На голых холмах люди кое-как выращивали рожь и овес. Но главным источником их существования была работа на стройках. Видрарские мастера слыли во всей юго-западной Болгарии самыми лучшими кровельщиками. Тем они и прославили свое захудалое село.

В Варина-Падине жил Петр Станимиров. Он ведал сельской кооперативной лавкой и руководил партийной группой в селе. Много раз пытался я связаться с ним, но все неудачно. Теперь встреча наша произошла неожиданно — и для него, и для меня.

На маленькой площади завязался оживленный разговор.

— Ну, вот, видите, — они пришли?! — довольная, что вышло так, как она говорила, воскликнула Грозда, племянница Петра, обращаясь к подружкам, с которыми она, кажется, даже побилась об заклад.

— Как же ты узнала, Грозда? Скажи, как?! — удивлялись девчата.

— Узнала, и все! — радостно ответила она. — Подсказало мне что-то.

Разумеется, ничто и никто ей ничего не подсказал. Она знала, что ее дядя Петр коммунист, и понимала, что рано или поздно партизаны его найдут. Кроме того, полиция, накануне пробиравшаяся по скалам мимо их села, тоже дала основание девушке думать, что мы находимся где-то в их районе.

Видрарцы радушно встретили отряд. Сколько было в этот незабываемый вечер радости, объятий, поцелуев!

— Спаска, ты сколько человек позовешь к себе на ужин? — спросила Грозда одну из своих подруг.

— Всех самых красивых парней позову, — ответила шутливо Спаска.

— Я тебя серьезно спрашиваю, а ты смеешься, — рассердилась Грозда.

— А я тебе серьезно отвечаю. Всех самых красивых парней прошу к нам ужинать! — повторила Спаска.

В конце концов девушки договорились. Спаска была довольна, что ей дали право выбрать себе черноглазого Огняна, хоть он и был похож на цыгана. Сильное впечатление произвели на нее и лукавые взгляды нашего коренастого Ванчо. Остальные девушки тоже увели к себе кто двоих, кто троих партизан, а мы с Денчо и Стефаном пошли к Петру Станимирову. У него не было родителей, и жил он у дяди. Его тетка Стана была женщиной доброй и энергичной. Хотя у нее на руках было полдюжины ребятишек, она побеспокоилась и о нас и быстро приготовила нам ужин.

— Ешьте, ребята! Пути ваши неведомы. Сегодня вы тут, завтра — кто его знает где. Хорошенько наедайтесь. Я каждый день напоминаю моим дочкам, что нас, слава богу, ночь не застанет без куска хлеба.

Мы до того проголодались, что и без любезных приглашений тети Станы навалились на еду, но ее напоминания о том, чтоб мы получше наелись, заставили меня подумать, что мы малость переборщили.

— Тетя Стана, — сказал Денчо, — если нас всюду так будут угощать, мы не только растолстеем, но и с врагами разучимся бороться!

— Почему? — смеясь спросила тетя Стана.

— Потому что сытый человек становится ленивым, а ленивый ни на что не гож.

— По твоему, Денчо, выходит, что государство дает людям так мало нарочно, чтобы они не стали ленивыми? — поддел его Стефан.

— А ты как думаешь? Только поэтому.

Стефан понял шутку Денчо и засмеялся, но тетя Стана не смогла ее уловить. Она уже думала о других вещах.

— Когда придете к нам снова? — спросила она, обращаясь ко всем.

— Этого мы не знаем, тетя Стана. Ты ведь и сама сказала, что пути наши неведомы.

— Эх, Славчо, родненький, смотри поскорей приходи.

— Ладно, а теперь, извини — нам с Пешо надо выйти, поговорить малость.

— Ступайте в другую комнату, — сказала тетя Стана и первой вышла, чтобы проверить, все ли там в порядке.

Петр в общем был в курсе событий и партийных дел. Отстал он только в вопросах конкретных форм работы, не знал, как разъяснять действия отряда, а люди в его селе были очень хорошие, добрые. Можно было подумать, что их доброта от бедности. Во всяком случае бедны они были так же, как добры.

Здесь нам впоследствии довелось познакомиться с известной в свое время бабушкой Миланкой из видрарской махалы Клисура. Революционерку из нее сделал Темелко Ненков. Бедность выгнала ее из родного дома еще в детском возрасте. Она стала служанкой у какого-то богача в Пернике. В том же дворе, где она жила в услужении, снимал комнату Темелко Ненков. Он подружился с молоденькой девушкой и мало-помалу сумел ввести ее в движение. Включил в одну из молодежных ячеек и стал давать ей различные поручения — то разбросать листовки на улицах рабочего квартала, то отнести письмо или пакет с нелегальной литературой кому-нибудь из товарищей. Она увлеклась нелегальной работой и стала ближайшей сотрудницей Ненкова. Когда она вернулась в родное село, все стали называть ее Миланка Тесна, потому что она была горячим приверженцем социалистов-тесняков [15] Тесняк — член революционно-марксистского крыла Болгарской социал-демократической партии, образовавшего в 1919 году Болгарскую коммунистическую партию. .

Теперь она жила в соседней махале. Тетя Стана наказала нам непременно встретиться с нею. Но перед нами в те дни стояла другая задача. И мы знали: бабушке Миланке не долго придется тужить о партизанах — ведь будущее принадлежало нам.

После ужина на маленькой площади собрались все жители махалы. Дома опустели. Интерес к партизанам был невиданный. Крестьяне хотели услышать из наших уст правду, хотели увидеть, есть ли хоть малая надежда избавиться от бремени безысходной нужды. В отличие от других наших встреч с крестьянами тут выступили Бонка и Лена. Бонка произвела на всех такое сильное впечатление, что после собрания от избытка чувств ее буквально рвали на части. Одни ее тянули туда, другие — сюда, а на плечах ее уже висело несколько пар чулок и рукавичек. Потом девушки роздали подарки и остальным партизанам. Такие подарки мы получали впервые. И это было не случайно. Тут хорошо поработали невидимые руки партии и молодежного союза. Эти руки проделали огромную работу для привлечения людей. Этим объяснялись и те добрые чувства, которые проявили к нам видрарчане, и их прекрасное настроение. Не напрасно товарищи говорили: «Эти люди тронули нас до глубины души». Я уверен, что о сердечном приеме в Варина-Падине партизаны помнят по сей день.