Виктор Володин - Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов

Потом мы спустились в палатку П. И. Авраменко, отдохнули там немного и вечером отправились в обратный пеший поход через протоки Кюэль-Сиена, озеро Танцующих Хариусов, протоку Вариантов, озеро Джека Лондона, ручей Сибик-Тыэллах и долину Колымы. Опять были белая ночь и длинная тяжелая дорога. Сначала мы шли к истокам Кюэль-Сиена по тропе, тянущейся по левому берегу ее, потом по конечной морене, подобной плотине и подпирающей озеро Танцующих Хариусов, и по мостику через прорезывающий морену проран (узкую промоину. — Ред.), по которому река вытекает из озера. Потом тропа исчезала, и мы шагали уже по целине по галечно-валунному берегу озера Танцующих Хариусов и протоки Вариантов. Но еще тяжелей была дорога по берегу озера Джека Лондона, где также не было тропинки, а идти приходилось вдоль довольно крутого склона по толстому слою мягкого сфагнового мха.

И все же нам хватило ночи, чтобы дойти по правому или юго-восточному, берегу каскада озер до барака, находившегося на том же берегу озера перед низким подъемом на перевал в истоки ручья Сибик-Тыэллах, впадающего в Колыму. Дальше берег озера довольно круто поворачивал направо. До утра у нас осталось еще достаточно времени, чтобы сварить себе гречневую кашу из брикетов, позавтракать и передохнуть перед подъемом на перевал или, лучше сказать, перед переходом в истоки ручья Сибик-Тыэллах.

Комары в этих двух ночных походах нам почти совсем не досаждали. Их было очень много на берегу Колымы, но это было уже следующим днем, когда мы продолжили свой марш, но на озерах их не было или, вернее, было не очень много. Хотя шла уже вторая половина июня, но озеро Джека Лондона было еще покрыто сплошным панцирем льда, очевидно, поднятого прибывшей водой. От берега край ледяного поля отделялся полосой воды шириной приблизительно 15–20 м. На этой полоске воды плавала пара гагар. Нам не удавалось приблизиться к ним на выстрел, так как они при этом ныряли и появлялись на поверхности опять далеко за пределами выстрела. На берегу озера лежал долбленный якутский челнок. Авраменко пытался приблизиться к гагарам на этом челноке, но это ему не удалось.

Я упоминал уже, что озеро Танцующих Хариусов подперто конечной мореной. Озеро Джека Лондона имеет такой же характер, но высота этой морены, вероятно, значительно больше, чем у первого озера, так как и размеры озера Джека Лондона значительно превосходят размеры озера Танцующих Хариусов. Длина первого превосходит 8 км, а второго едва достигает 1 км.

Кроме морен, подпирающих оба озера, существовали еще 3–4 прорванные размытые конечные морены. Они скрыты теперь в водах озера Джека Лондона, на котором признаки их существования проявляются в виде одного островка — останца морены и мысов, выдающихся от юго-восточного берега.

Вероятно, потому что на этом большом озере мы были в конце второй бессонной ночи, проведенной, как и первая, в ходьбе, я был усталый, и меня совсем не удивило, что на берегу озера не было никакой тропы. Я принял это как-то пассивно, не удивившись этому и не задумавшись над тем, почему нет или не видно тропинок, тогда как на берегу сохранился один барак, в котором мы отдыхали, и мы видели еще другой полуразрушенный барак, возле которого стоял разграбленный медведем склад с разбросанными вокруг кусками вымокшего под дождем туалетного и хозяйственного мыла.

Тропа вдоль берега озера, несомненно, была, но во время нашего похода она была, конечно, под водой, уровень которой тогда был высокий. Поэтому ледяной панцирь озера и отделялся от берега широкой полосой воды.

Рассказ об этом нашем путешествии будет неполным, если я не упомяну о том, что всю дорогу по берегу справа перед нами за широкой ледяной гладью озера был виден широкий и длинный залив, отходящий к северу и названный почему-то озером Студеным, и был открыт красивый вид на горную цепь Анначаг с одними из самых высоких в восточной и средней частях Магаданской области вершинами: Шишаком, Властным, Аборигеном и Терпением. Всю дорогу по берегу озера в жидких сумерках белой ночи я не уставал любоваться этими типичными для Альп видами, этими типичными карлинговыми вершинами с острыми их пиками, укрепленными высокими вертикальными скалистыми зубцами или зубцами-скалами, и глубокими расселинами, водоразделами и их отрогами.

Этими красивыми горами, высокими и видными издали, я любовался каждый день и из Санга-Талона, плывя туда по Колыме, но отсюда, с берега озера, они были намного ближе и, несмотря на недостаток освещения, гораздо виднее. Помню, что я как-то выразил свой восторг по поводу красоты этого жуткого вида с еще не растаявшими снежниками, венчающими и украшающими вершины, в своей записи в блокноте, и что там же выразил пожелание, чтобы на озере когда-нибудь построили дом отдыха.

Перевал на Сибик-Тыэллах совсем невысокий, должно быть, не больше 3–4 десятков метров над уровнем озера. Здесь типичный моренный ландшафт, неровная поверхность с провалами и буграми и множеством торчащих малоокатанных валунов. Поверхность эта очень неудобна для ходьбы. Плохо было идти и дальше, по верхней части долины этого ручья, где нам почему-то не попадалась тропа. Поэтому я еще в верховьях откололся от своих спутников вправо и почти всю дорогу до долины Колымы прошел по низкому ровному водоразделу ручья, представляющему собой останец террасы. В результате этого я сократил дорогу и вышел в долину Колымы намного раньше своих спутников. Долго пришлось их ожидать, сидя у костра, разложенного у хорошо натоптанной тропы. Донимали комары, среди которых преобладали большие рыжие и злые как собаки.

Наконец подошли Герасименко и Авраменко, с которыми мы двинулись домой. И хотя мы шли довольно бодро, и тропа не заставляла желать ничего лучшего, мы целый день шли до Санга-Талона. Только к вечеру мы дошли до переправы и покричали, чтобы нам пригнали лодку от поселка. Вся поездка на Кюэль-Сиен с возвращением заняла неполных три дня и две ночи.

Наутро после возвращения я заметил, что у меня отекли ноги, да так сильно, что я сапоги не мог надеть. Они почти до колен были толстыми, как тумбы. Поэтому, кажется, два дня я ожидал, пока сойдут отеки, прежде чем отправился из этого поселка.

Поселок Санга-Талон стоит на высоком правом берегу Колымы ( сегодня этого поселка нет, так как он находился в зоне затопления водохранилища Колымской ГЭС. — Ред.), возле устья впадающей в нее речки Обо, располагаясь также на правом берегу и этой речки. Всего в нескольких сотнях метров выше поселка в Колыму и слева впадает довольно большой приток — речка Эльгенья. Поселок невелик, но и не так уж мал. В нем, должно быть, десятка полтора построек, причем в одном из домов было не меньше 12–14 комнат, а все другие были маленькие, по 1 квартире. Большой дом занимал и начальник разведки Петр, кажется, Яковлевич Злобин. Герасименко занимал одну из комнат большого упомянутого многокомнатного дома. У него в комнате останавливался и я. Этот дом стоял так же, как и дом начальника, у берегового обрыва. В одной из небольших построек в центре поселка была контора, в которой помещалось и геологическое бюро, или камералка геологов, где производилась обработка проб: отдувка шлихов, взвешивание золота, определение среднего содержания золота в пластах золотоносных песков по шурфам, оконтуривание золотоносных россыпей на планах и подсчет запасов. Здесь же обрабатывались и результаты топографической съемки и вычерчивались планы разведываемых долин. В нижней части поселка была конбаза.