Виктор Володин - Неоконченный маршрут. Воспоминания о Колыме 30-40-х годов

Третьего мая тяжело нагруженный олений транспорт в сопровождении топографа Г. Г. Логинова и каюров-орочей тронулся, наконец, в путь. Но выезд оказался слишком поздним.

Транспорт не смог преодолеть даже того небольшого расстояния, которое отделяло район работ партии от центра управления. Он не дошел около 20 км до намеченной базы и вынужден был остановиться, потому что олени не смогли дальше тянуть груженые нарты по каменистой почве, уже полностью освободившейся от снега. Пришлось хлопотать о дополнительных лошадях для перевозки вьючным транспортом недовезенного груза. К моему удивлению, лошадей я получил без особенно больших хлопот. С появлением подножного корма лошади были уже на месте, и возчик Бекашев приступил к перевозке.

Мы с П. И. Авраменко, Шинкаренко, Михайловым и тремя рабочими вышли на Сталинградец на другой день после начала высадки союзников во Франции. Операция, на неотложности проведения которой настаивало советское командование, уже больше двух лет, наконец началась! Союзнички остались верны себе. Они не торопились с высадкой до последней возможности и начали ее лишь, когда всем стало ясно, что Красная Армия может обойтись и без их помощи. Торопиться заставило их только стремление спасти свое положение в Европе и не допустить распространения коммунизма в Германии и во Франции. Им это нужно было сохранить по возможности в целости нашего злейшего врага — Германию.

Но тем не менее нас радовало, что, наконец, началась операция, которую мы бесконечно долго ждали.

К вечеру первого дня пути мы с Авраменко и другими добрались до устья левого притока Амына ручья Тунгуски, где был сложен не довезенный оленями груз, переночевали там, а на другой день с возчиком Бекашевым и караваном завьюченных лошадей прибыли на свою базу в долину ручья Сталинградец на устье ручья Победа.

Спустя день приступили к копушению склонов (от слова «копуш» — простейшая горная выработка для взятия пробы), к проходке начатой в прошлом году канавы № 1 и к поискам рудных свалов исхаживанием склонов. Логинова я застал в постели больным или, вернее, выздоравливающим после какой-то болезни. Он рассказывал, что за три дня до нашего прихода к базе подходил медведь, который, впрочем, оставался на склоне, не приближаясь на выстрел. В него не стреляли, и он, не дожидаясь этого, удалился.

Итак, в первые дни полевых работ мы приступили к продолжению начатых в прошлом году поисков рудных жил. Но только теперь мы располагали всеми необходимыми для этого средствами: рабочей силой, инструментом и временем. Начали, как я уже упомянул, копушное опробование склонов и одновременно приступили к продолжению проходки канав и поисков рудных свалов исхаживанием.

Копушное опробование склонов состоит в проходке копушей, располагающихся по линиям, в отборе проб из них, в переноске проб к воде, к ручью вниз по склону или к ближайшему водоему, яме или выемке с водой и в промывке этих проб. Цель его — выявление струй перемещающихся вниз по склонам вместе со всей массой рыхлого обломочного материала или делювия обломков оловоносных жил и обломков кристалликов оловянного камня, выкрошившихся из них.

По положению струй касситерита в делювии задаются канавы и вскрываются оловоносные жилы. Струи в делювии протягиваются сверху вниз по склону. Следовательно, чтобы пересечь их и определить их положение, линии копушей располагают горизонтально, если склон высокий и копуши располагаются в две-три линии. А если склон невысокий и копуши проходятся в одну линию, она протягивается приблизительно параллельно дну долины.

Каждый копуш — это небольшая и неглубокая открытая поверхностная горная выработка или, проще говоря, ямка глубиной 0,60–1 м, откуда берется около 30 кг рыхлого мелкого материала, который в качестве пробы промывается на лотке. Эти пробы насыпают в мешки и переносят на плечах вниз по склону к руслу ручья.

Приступили к добивке начатой в прошлом году канавы № 1 и к проходке траншей по вскрытым канавой жилам № 1 и 2. Для проходки канав и траншей необходима была взрывчатка. Поэтому в первые же дни я отправил десятника Шинкаренко вместе с возчиком Фурсом и лошадьми за взрывчаткой в Детринский разведрайон. Одновременно с доставкой взрывчатки я поручил ему разведать новый путь, ведущий на 151-й км Тенькинской трассы. По длине эта дорога такая же, как и ведущая по долине Амына к Детрину, но больше половины ее пролегала по автотрассе. Мне посоветовал воспользоваться ею П. Н. Спиридонов. Шинкаренко выполнил с честью возложенную на него задачу. Транспорт доставил необходимые нам материалы и беспрепятственно прошел по кратчайшему пути вокруг гранитного массива Геркулес.

Этот путь в ближайшее же время стал использоваться как часть дороги в Бахапчинский разведрайон. Около 5 лет он хорошо служил людям, но потом разведчики додумались пустить по нему транспорт с санями, и в течение одного года дорога была уничтожена эрозией. Водные потоки в истоках ручьев у перевала, покинув старые русла, устремились по тракторному следу, очень быстро прорыв в речных отложениях глубочайшие овраги, сделав перевал недоступным не только для тракторов, но и для пешего человека.

Но это было позднее, а осенью 1944 года, о котором сейчас идет речь, близ устья ручья Силинцовой (на картах Силинцовый, Слипцовый, Слопцовый, на дорожном указателе ныне Солонцовый. — Ред.), то есть на 151-м км Тенышнской автодороги, была устроена перевалочная база, куда грузы для Бахапчинского разведрайона завозили автомашинами, а дальше направляли вьючным транспортом. От этой перевалочной базы, которую завхоз разведочного района называл не иначе как «сто полсотни», пролегала тропа, ведущая по ручью Силинцовой, затем через низкий перевал с почти незаметным подъемом переходившая в один из притоков впадающей в Бахапчу речки Тэнгкели. Далее тропа протягивалась по долине впадающего в ту же речку с другой стороны ручья Сталинградец и затем, перевалив через низкую морену, попадала в долину Саханджи-Сахали и затем выходила в долину Бахапчи к бывшей базе оленеводческого совхоза, служившей теперь тоже перевалочной базой на пути к Бахапчинскому разведрайону, основная база которого располагалась значительно ниже по течению Бахапчи на устье р. Малтан.

Этот разведрайон был организован главным образом для разведки объектов, уже разведываемых раньше, переопробованных партией Д. П. Асеева в прошлом году (в 1943 г. — Ред.) и других, где золотоносность была вновь выявлена. Но из всех объектов, разведанных этой организацией почти зат 10 лет, главным оказался ручей, выявленный и рекомендуемых к разведке нашей Тэнгкелийской партией в 1943 году. Здесь было разведано месторождение россыпного золота, которое затем эксплуатировалось несколько лет одним из приисков нашего управления.