Валентин Рушкис - Высокий счет

— Вы техник? И с дипломом — в бригаду?

— А что особенного? В бригаде этой я все время был. После работы бегом на занятия. Пять лет бегал. Ничего, окончил. Зато теперь — кругозор!..

Бригадиру приносят повестку: завтра к двенадцати часам просят явиться в Дом культуры на совещание партийно-хозяйственного актива. Туда, на актив, прихожу и я. В докладе начальника строительства встречаю много знакомых фамилий. Узнаю, что «на ТЭЦ ВАЗа из-за брака, допущенного при строительстве сооружений водооборотного цикла, пуск первого агрегата был осуществлен по временной схеме» и что основной виновник этого — товарищ Кочет А. Н.

Среди лучших бригадиров, чей опыт нужно перенимать, называют Михаила Шунина. Он сидит здесь же. В отличном темно-синем костюме, солиден, совсем не похож на когда-то увиденного мною торопыгу.

И еще я слышу, что замечательных результатов в своей работе достигли такие-то товарищи, и первым начальник строительства называет бульдозериста Героя Социалистического Труда Петра Досаева.

Южной базы я не узнал: работа идет спокойно, и конторке малолюдно, даже Тоню отсюда куда-то перевели, сидит один диспетчер.

— Разобрались? — удивился я.

— Пока порядок. Одного боюсь: неужели и в новую навигацию в спешке все перепутаем?

— А Ремигайло здесь?

— Нет, он свое сделал, его комплексная расформирована. Иван Викторович новую собирает, опять на самосвалы.

Значит, все-таки решил Ремигайло головоломки Южной базы! Он решил их, получая радость от каждого, даже маленького улучшения, как математик наслаждается не выведенной формулой, а самим процессом ее вывода. Тяжкая, необходимая работа шла все время, порядок наведен совместными усилиями многих людей. И наведен настолько радикально, что и писать о Южной базе не следовало бы, если б не другие, столь же незадачливые хозяйства, существующие, к сожалению, на иных перекрестках нашей хозяйственной деятельности.

Панели, вывезенные бригадой Ремигайло, были собраны в дома, впервые в Тольятти жилплощадь распределялась немножко щедрее. Разумеется, опять выделяли квартиру семье Ремигайло, но бригадир привычно заявил:

— Вот спасибо! А то у меня один шофер совсем извелся. Ему и передадим, как раз в моем списке он сейчас первым стоит…

Однако тут события развернулись неожиданно: вмешались партком и завком ВАЗа, особенно Правосуд: «Как, Ремигайло, вынесший на своих плечах такую тяжесть, останется в старом городе, в комнатушке? Не берет у КГС — выделить квартиру из фонда завода!»

Тут обиделись партком и постройком КГС, особенно Кашунин: «Неслыханное дело, что за подачка? Сами дадим, а Ремигайло уговорим!..»

Жаль, что не часто мы имеем возможность затевать споры за честь предоставить жилье хорошему человеку, хорошему труженику!..

Победил автозавод. Появилось решение: «Учитывая большие заслуги И. В. Ремигайло…».

— Не мог тут отказаться, — говорил мне Иван Викторович, когда я заглянул к нему на новоселье. — Ну, отказался бы — и что? Все равно в нашу бригаду эта площадь не попала бы. И ведь как человек устроен: на старой хорошо помещались, здесь тоже вроде бы лишнего места нет… Жена уже огорчалась, что погребов нет, картошку в старом городе у знакомых оставили… Но в общем-то она счастлива, Аня!

Аня была счастлива откровенно, по-детски. Она взяла в своем стройуправлении отпуск и принялась добавлять последние детальки к великолепию своей квартиры: флакончики, салфеточки, занавески…

Соседка Ремигайло уже успела переклеить обои на свой вкус: вместо старательно подобранных Аллой Борисовной и ее подругами бежевых и коричневатых, в тон полу, в одной комнате поклеила голубые, в другой — кремовые с красными розами. Ане больше нравились яркие и пестрые соседские комнаты, но что-то останавливало ее, какая-то прелесть угадывалась в строгости, заданной художниками, переклеивать обои она не стала. После их малосемейки четырехкомнатная квартира на Революционной улице была бесконечно хороша.

С утра, когда Иван уходил на работу, а дочки убегали в школу, Анна открывала двери во все комнаты, и в кухню, сама садилась посреди прихожей на стул. Если медленно поворачиваться, поочередно заглядывая в комнаты, они проходят перед тобой, как страницы сказки. И гостиная, у которой лоджия выходит во двор, на запад, и спальня, и мамина комната, и та, что отдали повзрослевшей дочке, ученице десятого класса, где лоджия выходит на восток и сейчас, утром, вовсю светит солнце.

Было и так: вернулась мать из магазина, начала искать Анну. Та сидела перед зеркалом — ведь в такой квартире самой тоже хочется быть красивой и прибранной, — а дверь ее заслонила. Мать ходила-ходила из комнаты в комнату, да как взмолится: «Анна, отзовись же, где ты есть?!».

Первые агрегаты ТЭЦ дают свет и тепло, быстро выполняются всяческие доделки-недоделки, а рядом идет монтаж новых турбин. Даже заместитель министра в свой очередной приезд говорит Кочету:

— Молодец. Дело знаешь.

— А не так давно вы меня с работы снимать собирались, — напомнил Алексей Николаевич.

— Значит, тогда было за что снимать, а сейчас есть за что хвалить.

Позади были «год земли» и «год бетона». Ленинский, семидесятый, тут называли кто «годом большого монтажа», кто «годом автомобиля». Но сколько еще нужно было сделать, чтобы лакированная коробочка «Жигулей» выкатилась из ворот главного корпуса!

На почте, в окошечке на букву «Р», мне дали письмо Марики, где коротко сообщалось, что сессия прошла благополучно, «хвосты» обрублены, но институт требует, чтобы Марика работала по специальности.

«Что же, бросить учение на полдороге? Ты сам будешь против этого. А меня принимают техником-гидрологом в экспедицию, для работы на одной из сибирских рек.

И я уеду, уеду далеко-далеко. Куда приведет меня мой путь, я не знаю, но начну оттуда, где разбился отец. Он был бы рад моему приезду, но его уже нет. Так порадуйся ты, порадуйся моим первым шагам по новой дороге.

Ты рад?»

Как ни сжаты были все сроки на строительстве автогиганта, перед пуском напряжение еще повысилось. Ежедневно собирался штаб у начальника «Автозаводстроя» Цвирко, здесь и Майор отчитывался за сутки: сколько бетона заказано, сколько получено и уложено, где строители все еще мешают монтировать оборудование…

Для ускорения работ дирекция решила: направить на помощь строителям пятьсот эксплуатационников и за один месяц подготовить к монтажу цех сварки и соседние с ним производства в первой «трети» главного корпуса.

Расскажу сразу: через месяц этих заводчан перевели на вторую «треть», потом на третью, да и у всех строителей и монтажников ударный месячник стал двухмесячником, а потом, без особо громких слов — пятимесячником. Строители завершали свои дела, рванулся вперед и монтаж оборудования, так рванулся, что иностранцы диву дались. А их, иностранцев, в те дни собралось на автозаводе порядочно. Как только начался монтаж оборудования, появились в цехах и шеф-монтажники заводов-поставщиков, и наших, и зарубежных, и персонал фирмы «Фиат», по генеральному соглашению обязавшейся оказать помощь в приобретении иностранного оборудования, в обучении эксплуатационников, в наладке и пуске завода.