Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

В это утро он брился при свете газовой магистрали, которая полыхала на улице, – света было вполне достаточно даже на восьмом этаже.

Последняя бомба упала в 5:37.

Лежа в постели воскресным утром, Колвилл без особых причин вспомнил недавно прочитанный фантастический роман, сюжет которого вращался вокруг неожиданного визита в Англию самого Гитлера (спустившегося с самолета на парашюте). Книгу написал Питер Флеминг, старший брат Яна Флеминга. В своем дневнике Колвилл отметил: «Проснулся и почему-то стал думать о "Мимолетном визите" Питера Флеминга. Начал представлять себе, что бы случилось, если бы мы поймали Геринга во время одного из тех полетов над Лондоном, которые он якобы совершал» [1095] Colville, Fringes of Power , 1:457; Fox, "Propaganda and the Flight of Rudolf Hess," 78. . Ходили слухи, что Геринг лично летал над британской столицей во время как минимум одного авианалета.

В восемь утра Колвилл вышел из дома 10 по Даунинг-стрит: ему хотелось дойти пешком до Вестминстерского аббатства, чтобы посетить раннюю службу. Снаружи его ждал изумительно погожий весенний денек, с ярким солнцем и лазурным небом. Но вскоре он заметил впереди мощные клубы дыма. «Клочки горелой бумаги из какой-то разбомбленной бумажной фабрики без конца падали, словно листья в ветреный осенний день», – писал он.

Улица Уайтхолл оказалась вся запружена людьми: одни просто вышли посмотреть на разрушения, а почерневшие лица других заставляли предположить, что эти люди всю ночь боролись с пожарами и спасали раненых. Мальчик-подросток, один из зевак, указал в сторону Вестминстерского дворца и спросил: «Это что – солнце?» Но это было огненное зарево: мощные пожары еще полыхали на южном берегу Темзы.

Добравшись до аббатства, Колвилл обнаружил, что дорога перекрыта сотрудниками полиции и пожарными машинами. Он все-таки подошел к входу, но его остановил полицейский, дежуривший у дверей. «Сегодня в аббатстве не будет никаких служб, сэр», – сообщил страж порядка. Колвилла поразил его будничный тон – «прямо как если бы аббатство закрыли на весеннюю уборку».

Крыша Вестминстер-холла продолжала гореть. Хорошо были видны языки пламени. Откуда-то сзади поднимались клубы дыма. Колвилл поговорил с одним из пожарных, который указал на Биг-Бен и с видимым удовлетворением поведал о бомбе, которая прошила башню насквозь. Несмотря на явные признаки повреждений, Биг-Бен и в самом деле по-прежнему отбивал британское «двойное летнее время» – хотя, как вычислили позже, эта бомба обошлась Британской империи в полсекунды.

Затем Колвилл вышел на Вестминстерский мост, который пересекает Темзу непосредственно перед часовой башней. Совсем рядом, на юго-востоке, горела больница Святого Фомы. Пожары полыхали вдоль всей набережной Виктории. Было ясно, что ночной налет произвел серьезные, глубокие и долгосрочные разрушения, каких город никогда не переживал прежде. «Еще не случалось воздушных налетов, после которых Лондон выглядел бы таким израненным», – писал Колвилл.

Вернувшись в дом 10 по Даунинг-стрит, он позавтракал, после чего позвонил в Дитчли, чтобы сообщить Черчиллю о понесенном городом ущербе. «Его очень огорчило, что крыша Вестминстер-холла, сделанная еще при Вильгельме Руфусе, теперь утрачена», – отметил Колвилл в дневнике.

Потом Колвилл прошелся в министерство иностранных дел, чтобы поговорить со своим другом – вторым личным секретарем Энтони Идена. Как раз когда он входил в кабинет, его друг произнес в телефонную трубку: «Погодите минутку. По-моему, как раз пришел тот, кто вам нужен» [1096] Colville, Fringes of Power , 1:459. .

Воскресным утром Мэри и Эрик отправились в Дитчли, чтобы провести день с Клементиной, Уинстоном и остальными. Из-за ночных бомбардировок закрылись многие железнодорожные вокзалы и станции, что вынудило пару поехать кружным путем, с неожиданными пересадками. В результате поездка из сравнительно быстрой превратилась в нудную и утомительную. За это время сомнения, терзавшие Мэри, стали более конкретными. «Я начала ощущать весьма определенные дурные предчувствия», – писала она [1097] Diary, May 11, 1941, Mary Churchill Papers. .

В голове у нее неустанно звучал совет Памелы: «Выходи замуж не потому, что человек хочет на тебе жениться».

Она поведала Эрику о том, что ее беспокоит. Он проявил понимание и мягкость, он сделал что мог, чтобы она не так тревожилась. В Дитчли они обнаружили несметное количество гостей, среди которых был Аверелл Гарриман. Едва они приехали, Клементина увела Мэри к себе в спальню.

А в Лондоне, в министерстве иностранных дел, личный секретарь Энтони Идена прикрыл рукой микрофон телефонной трубки и сообщил Колвиллу, что звонивший назвался герцогом Гамильтоном и уверяет, будто у него имеются какие-то новости, которые можно передать Черчиллю только лично. Герцог (если звонил действительно он) планировал сам прилететь на авиабазу Королевских ВВС в Нортхолте (близ Лондона) и желал, чтобы там его встретил кто-нибудь из людей Черчилля. Подразумевалось, что это будет Колвилл, которому выпало в этот день дежурить в доме 10 по Даунинг-стрит. Герцог также хотел, чтобы приехал Александр Кадоган, заместитель Идена.

Колвилл взял трубку. Герцог отказывался сообщить какие-либо подробности, но заметил, что его новость как из фантастического романа. И что она имеет отношение к немецкому самолету, который разбился в Шотландии.

«В этот момент, – писал Колвилл, – я так ярко вспомнил свои утренние размышления о книге Питера Флеминга. И я проникся уверенностью, что к нам пожаловал либо Гитлер, либо Геринг» [1098] Colville, Fringes of Power , 1:459. .

Колвилл снова позвонил Черчиллю.

– Ну и кто же прибыл? – раздраженно осведомился Черчилль.

– Я не знаю. Он [герцог] не захотел сказать.

– Это же не может быть Гитлер?

– По моим предположениям, нет.

– В таком случае хватит строить предположения. Пусть герцога, если это в самом деле герцог, доставят из Нортхолта прямо сюда.

Впрочем, Черчилль велел Колвиллу вначале удостовериться, что это действительно герцог Гамильтон [1099] Colville, Footprints in Time , 112. .

Утром 11 мая, в воскресенье, Альберт Шпеер, архитектор Гитлера, явился в Бергхоф, чтобы показать фюреру некоторые архитектурные наброски. В приемной он застал Карла-Хайнца Пинча и Альфреда Лейтгена – адъютантов Рудольфа Гесса. Они явно нервничали и спросили у Шпеера, не позволит ли он им пройти к Гитлеру первыми. Шпеер ответил согласием.

Они передали Гитлеру письмо Гесса [1100] Speer, Inside the Third Reich , 209. . Адресат тут же прочел его. Послание начиналось так: «Мой фюрер, когда вы получите это письмо, я уже буду в Англии. Вы можете представить себе, что мне очень нелегко далось решение предпринять такой шаг, потому что у 40-летнего человека иные жизненные узы, чем у 20-летнего». Он объяснил свой мотив: попробовать добиться мирного соглашения с Англией. «Если же, мой фюрер, этот проект – который, я готов признать, имеет лишь очень малые шансы на успех – закончится неудачей и судьба не будет мне благоприятствовать, это не принесет никаких пагубных последствий ни вам, ни Германии: вы всегда сможете отказаться от какой-либо ответственности за мои действия. Скажите просто, что я сошел с ума» [1101] Douglas-Hamilton, Motive for a Mission , 193, 194. .