Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

Шпеер просматривал свои рисунки, когда (как он пишет) «внезапно услышал нечленораздельный, почти животный вопль» [1102] Speer, Inside the Third Reich , 209, 210. .

Это стало началом очередного приступа капризного раздражения (Wutausbrüche), которых так опасались подручные Гитлера. Как вспоминал один из его помощников, «казалось, на Бергхоф упала бомба».

– Бормана ко мне, сейчас же! – вопил Гитлер. – Где Борман?

Гитлер велел Борману вызвать Геринга, Риббентропа, Геббельса и Гиммлера. Он спросил у Пинча, знает ли тот о содержании письма. Когда Пинч ответил утвердительно, Гитлер распорядился, чтобы его и Лейтгена, другого гессовского адъютанта (напомним, явившегося сюда вместе с Пинчем), немедленно арестовали и отправили в концлагерь. Кроме того, арестовали Альбрехта Хаусхофера. Его препроводили на допрос в тюрьму, расположенную в берлинской штаб-квартире гестапо. Впрочем, позже его отпустили.

К Гитлеру съехались другие вожди. Геринг привез своего главного специалиста по техническим вопросам. Этот офицер заверил фюрера: крайне маловероятно, чтобы Гесс достиг пункта назначения. Основную трудность для него должна представлять навигация; мощные ветра, скорее всего, собьют его с курса. По всей видимости, Гесс вообще промахнется мимо Британских островов.

Эта перспектива вселила в Гитлера надежду. «Если бы он утонул в Северном море! – воскликнул фюрер (по словам Альберта Шпеера). – Тогда он пропал бы без следа, и мы спокойно смогли бы придумать какое-нибудь невинное объяснение». Больше всего Гитлер опасался того, как Черчилль мог бы использовать новости об исчезновении Гесса.

А в Дитчли, в спальне Клементины, Мэри впервые осознала всю глубину дурных предчувствий матери, касающихся помолвки дочери с Эриком. На сей раз Клементина рассказала Мэри, что и у нее, и у Уинстона эта помолвка вызывает серьезную озабоченность (по многим причинам) и что она сожалеет о том, что позволила этим романтическим отношениям дойти до такой стадии, не высказав свои сомнения и опасения.

Это была правда лишь отчасти. На самом деле Черчилль, занятый военными вопросами, мало беспокоился об этой помолвке и вполне довольствовался тем, что ситуацией занимается Клементина. В этот уик-энд его больше всего интересовал ночной авианалет (судя по всему, пока самый тяжелый за всю войну) и операция «Тигр» – переправка большого количества танков на Средний Восток.

Клементина потребовала, чтобы Мэри отложила помолвку на шесть месяцев.

«СЛОВНО БОМБА ВЗОРВАЛАСЬ», – записала Мэри в дневнике [1103] Diary, May 11, 1941, Mary Churchill Papers. .

Мэри заплакала. Но она знала, что мать права, и призналась в дневнике: «– сквозь слезы мне стала ясна ее мудрость – и все сомнения – скверные предчувствия и опасения, которые я постоянно испытывала в последние несколько дней, словно бы начали делаться четче».

Клементина спросила Мэри, чувствует ли она уверенность по поводу брака с Эриком. «Положа руку на сердце, – писала Мэри, – я не могла сказать, что чувствую такую уверенность».

Не в состоянии привлечь внимание мужа к этому вопросу, Клементина попросила поговорить с Мэри Гарримана, а потом направилась прямо к Эрику, чтобы сообщить ему о своем решении отложить помолвку.

Гарриман отвел Мэри в сад Дитчли с аккуратными живыми изгородями. Там они долго кружили, Мэри – «раздавленная, жалкая, с глазами на мокром месте», Гарриман – пытаясь утешить ее, предлагая более отстраненный взгляд на происходящее.

«Он сказал мне все, что я могла бы сказать себе сама», – писала она.

«Перед вами вся жизнь.

Не стоит принимать первого человека, который подвернется.

Вы мало кого встречали в жизни.

По-глупому относиться к собственной жизни – преступление».

Они всё гуляли и гуляли, говорили и говорили, и в ней росла уверенность, что ее мать и в самом деле права. Но при этом она «все больше сознавала собственное неразумное поведение. Свою слабость – свою нравственную трусость».

Но она ощущала и облегчение. «Что случилось бы, не вмешайся мамочка? ‹…› Слава богу, что мамочка так благоразумна – что у нее столько понимания и любви».

Эрик по-прежнему относился к Мэри с добротой и пониманием, но поведение Клементины привело его в ярость. Во все стороны стремительно полетели телеграммы, извещавшие родителей Эрика и других заинтересованных лиц, что помолвку отложили.

Мэри выпила немного крепленого сидра, и ей стало лучше. Она допоздна писала письма. «Легла в постель совершенно раздавленной – униженной – но довольно спокойной».

Но еще до этого все находившиеся в Дитчли уселись в домашнем кинотеатре, чтобы посмотреть фильм. Мэри села рядом с Гарриманом. Фильм носил очень уместное название – «Мир, объятый пламенем» [1104] «Мир, объятый пламенем» – американский документальный фильм конца 1940 года о событиях, предшествовавших Второй мировой войне, и о первых ее годах. Автор сценария – Уильям Парк, продюсер – А. Дж. Ричард. – Прим. пер . .

Пока в ночь с воскресенья на понедельник Мэри устраивалась в своей кровати (в мирных покоях Дитчли), в Лондоне пожарные команды пытались взять под контроль те пожары, которые еще полыхали, а группы спасателей раскапывали обломки зданий, разыскивая выживших и извлекая растерзанные и переломанные тела. Многие бомбы не разорвались (вероятно, какие-то – случайно, а какие-то – по замыслу противника), поэтому пожарные и спасатели часто не могли начать работу, пока саперы не обезвредят эти устройства.

По количеству погибших, объему уничтоженных материальных ценностей и нанесенного ущерба этот авианалет оказался самым страшным за всю войну. Он убил 1436 лондонцев (печальный рекорд для одной ночи). Еще 1792 человека получили серьезные ранения. Лишились крова около 12 000 человек, в том числе романистка Роуз Маколей, воскресным утром вернувшаяся к своей квартире и обнаружившая, что та полностью сгорела при пожаре – вместе со всем, что писательница собрала в течение своей жизни, включая письма от ее смертельно больного возлюбленного, рукопись романа, над которым она работала, всю ее одежду и все книги. Больше всего она горевала об утрате книг.

«Я думаю то об одной, то о другой вещи, которую любила, и всякий раз это как свежая рана, – писала она подруге. – Хотела бы я поехать за границу и остаться там, тогда я бы меньше тосковала по своим вещам, но это невозможно. Я так любила свои книги, я никогда не смогу восполнить эту потерю». Среди утраченных книг была и коллекция изданий XVII века – «мой Обри, мой Плиний, мой Топселл, Сильвестер, Дрейтон [1105] Джон Обри (1626–1697) – английский писатель и антиквар, известный главным образом как автор «Кратких жизнеописаний» – занимательных и подчеркнуто пристрастных биографий великих англичан, а также как один из пионеров археологии, первый исследователь многих британских древностей (включая Стоунхендж). Эдвард Топселл (ок. 1572–1625) – английский священник и писатель, автор книг на религиозные, моральные и естественно-научные темы, больше всего известный благодаря своим бестиариям – «Истории четвероногих» и «Истории змей» (где наряду с реальными животными описываются мифические существа). Под Сильвестером, возможно, имеется в виду Сильвестер Норрис (1570 или 1572‒1630), английский католический писатель и миссионер, автор полемических сочинений, или Джошуа Сильвестер (1563–1618), английский поэт и переводчик. Майкл Дрейтон (1563–1631) – английский поэт и драматург, автор исторических поэм, а также поэмы «Поли-Ольбион» с описанием топографии, истории и традиций Англии и Уэльса. – Прим. пер . , все поэты – и множество прелестных, странных и малоизвестных авторов». При пожаре погибло и ее собрание редких бедекеров [1106] Бедекеры – разговорное название серии путеводителей, основанной немецким издателем Карлом Бедекером в 1827 году (издательство Verlag Karl Baedeker продолжает выпускать путеводители и сегодня). – Прим. пер. («Впрочем, в любом случае всяким путешествиям пришел конец – как и этим книгам, как и всей остальной цивилизации»). Но потерей, больше всего опечалившей ее (если брать отдельные книги), стал «Оксфордский словарь английского языка». Роясь среди развалин, она обнаружила обугленную страницу с некоторыми словами на букву H [ «эйч»]. Ей удалось также извлечь страницу из принадлежащего ей издания знаменитого дневника, который вел в XVII веке Сэмюэл Пипс [1107] Сэмюэл Пипс (1633–1703) – английский чиновник морского ведомства, прославившийся уже спустя много лет после смерти именно как автор дневника о повседневной жизни лондонцев 1660-х годов (дневник был впервые издан лишь в 1825-м). – Прим. пер . . Она составила перечень утраченных книг – по крайней мере тех, которые могла вспомнить. Как она позже писала в одном из эссе, это был «печальнейший список – быть может, его и не следовало составлять». Время от времени ей вспоминалась какая-то книга, которую она пропустила, – словно знакомый жест любимого человека, которого уже нет. «Приходит в голову то одна, то другая книжка, которая у тебя когда-то имелась; невозможно перечислить их все, и теперь лучше всего забыть их, ведь все они обратились в пепел» [1108] Feigel, Love-Charm of Bombs , 151–157. .