Эрик Ларсон - Страх и надежда. Как Черчилль спас Британию от катастрофы

«Премьер в отличной форме и очень жизнерадостен, – писал Гарриман. – Без умолку говорит за едой». Один раз Черчилль долго распространялся о морской болезни: в частности, по поводу «ведер, которые ставят на мостике эсминца, и т. д. и т. п., – писал Гарриман, – так что в конце концов Дилл, который еще не совсем пришел в себя, позеленел и чуть не выскочил из-за стола» [1135] Harriman, Memorandum to self, "Trip to U.S. with 'P.M.,' December 1941," W. Averell Harriman Papers. .

Линкор благополучно пересек Атлантику и встал на якорь в Чесапикском заливе близ берегов штата Мэриленд. Черчилль и его спутники преодолели остаток пути до Вашингтона по воздуху. «Была ночь, – писал детектив-инспектор Томпсон. – Сидевшие в самолете с зачарованным восторгом смотрели в иллюминаторы на это изумительное зрелище – большой город весь в огнях. Вашингтон символизировал для нас нечто невероятно драгоценное. Свободу, надежду, силу. Мы два года не видели освещенного города. Мое сердце наполнилось радостью» [1136] Thompson, Assignment , 246. .

Черчилль остановился в Белом доме (как и его секретарь Мартин, а также несколько других членов делегации), где получил возможность познакомиться с ближним кругом самого Рузвельта. А Рузвельт, в свою очередь, получил возможность вблизи посмотреть на Черчилля. В первую ночь, которую Черчилль и его спутники проводили в Белом доме, детектив-инспектор Томпсон (тоже вошедший в число остановившихся здесь гостей) находился вместе с Черчиллем в его комнате, высматривая потенциальные опасности, когда вдруг кто-то постучал в дверь. По указанию премьера Томпсон открыл. И обнаружил, что на пороге президент в своей коляске, один во всем коридоре. Томпсон распахнул дверь пошире, но тут заметил, как президент меняется в лице. «Я обернулся, – писал Томпсон, – и увидел Уинстона Черчилля совершенно голым, в одной руке – рюмка, в другой – сигара» [1137] Этот эпизод разные люди пересказывают по-разному, но развязка везде одна. См.: Thompson, Assignment , 248; Sherwood, Roosevelt and Hopkins , 442; Halle, Irrepressible Churchill , 165. .

Президент приготовился укатиться на своем кресле обратно.

– Заезжайте же, Франклин, – призвал его Черчилль. – Тут все свои.

Президент «как-то странно пожал плечами» (по словам Томпсона), после чего вкатился в комнату.

– Сами видите, мистер президент, мне скрывать нечего, – проговорил Черчилль.

Затем он повесил на плечо полотенце и в течение часа беседовал с Рузвельтом, расхаживая по комнате нагишом, потягивая свое питье и время от времени вновь наполняя рюмку президента. «Он смахивал на древнего римлянина в термах, отдыхающего после успешных дебатов в сенате, – писал Томпсон. – Думаю, он бы и глазом не моргнул, если бы к нам присоединилась миссис Рузвельт».

В канун Рождества Черчилль (Рузвельт стоял рядом, в специальных ножных фиксаторах) обратился с южного портика Белого дома к толпе из 30 000 человек, собравшихся посмотреть на традиционное зажжение огней на Национальном рождественском дереве: в этом году это была восточная ель, которую пересадили на южную лужайку. В сумерках, после молитвы и краткого приветственного выступления гёрлскаута и бойскаута, Рузвельт нажал на кнопку, чтобы включить лампочки. Он произнес короткую речь, после чего уступил трибуну Черчиллю, который объявил собравшимся, что чувствует себя в Вашингтоне как дома. Он говорил о нынешнем «странном кануне Рождества», о том, как важно сохранять Рождество, этот незыблемый остров посреди бури. «Пусть у детей будет ночь радости и смеха, – призвал Черчилль. – Пусть подарки от рождественского деда украсят их игры. И давайте мы, взрослые, в полной мере разделим их безудержную радость и удовольствия, – тут он внезапно понизил голос до устрашающего рычания, – прежде чем снова обратиться к суровым задачам трудного года, который нам предстоит. Преисполнимся же решимости! Чтобы благодаря нашим жертвам и нашей отваге эти самые дети не лишились своего наследства и своего права жить в свободном и достойном мире» [1138] Подробности насчет обстановки, в которой это происходило, см. в: Hindley, "Christmas at the White House with Winston Churchill." Я нашел на YouTube кинохронику, в которой British Pathé запечатлела эту речь: www.youtube.com/watch?v=dZTRbNThHnk . .

Свою речь он закончил так: «В общем, – взмах рукой в небеса, – в общем, с благословения Господа – счастливого Рождества всем вам».

Собравшиеся начали петь. Они исполнили три рождественских гимна, начиная с «Приидите, верные» и кончая тремя куплетами «Тихой ночи», – с многоголосой серьезностью тысяч американцев, оказавшихся перед лицом новой войны.

Детектив-инспектор Томпсон был глубоко тронут, когда на другой день, перед обедом с главой секретной службы Рузвельта, горничная передала ему рождественский подарок от миссис Рузвельт. Развернув обертку, он обнаружил внутри галстук и белый конвертик с рождественской открыткой: «Инспектору Уолтеру Генри Томпсону – Рождество 1941 г. – с пожеланиями счастливого Рождества от Президента и миссис Рузвельт».

Горничная зачарованно смотрела, как Томпсон с изумлением открывает рот. Он писал: «Я просто не мог поверить, что президент страны, народ которой готовится вступить в величайшую войну в истории, мог позаботиться о том, чтобы подарить на Рождество галстук какому-то полицейскому» [1139] Thompson, Assignment , 249. .

Разумеется, впереди их ждали еще четыре года войны, и какое-то время тьма казалась непроницаемой. Пал Сингапур, британская твердыня на Дальнем Востоке, – и вслед с ним, казалось, вот-вот падет черчиллевское правительство. Немцы вытеснили британские войска с Крита, вновь захватили Тобрук. «Мы прямо-таки бредем по Долине унижений», – заметила Клементина в письме Гарри Гопкинсу [1140] Hastings, Winston's War , 205. . Неудача следовала за неудачей, но к концу 1942 года течение войны постепенно стало поворачивать в пользу союзников. Британские силы разгромили Роммеля в ходе ряда сражений в пустыне, получивших общее название Битва при Эль-Аламейне [1141] Обычно выделяют Первое и Второе сражения при Эль-Аламейне – соответственно в июле и октябре – ноябре 1942 года. Боевые действия велись на территории Египта. – Прим. пер . . Военно-морские силы США нанесли поражение Японии в бою у атолла Мидуэй. А Русская кампания Гитлера завязла в грязи, льду и крови. К 1944 году, после вторжения союзников в Италию и Францию, исход войны казался предрешенным. Воздушная война против Британии ненадолго вспыхнет вновь с появлением в 1944 году «летающей бомбы» «Фау-1» и ракеты «Фау-2» (то и другое в Германии именовали «оружием возмездия»), это породит новую волну страха в Лондоне, но окажется последней атакой подобного рода, предпринятой лишь для того, чтобы вызвать хоть какие-то жертвы и разрушения перед неизбежным разгромом Германии.