Жак Росси - Жак-француз. В память о ГУЛАГе

Зато много упоминались национальные меньшинства, “нацмены” – этим словом обозначают туземные народы на языке империализма, а у русских оно относилось к народностям, которые они презирали. Но о судьбе миллионов моих товарищей в этом музее не было ни слова. Никто и не думал разоблачать бесчинства, творившиеся на этой земле и даже в этом самом городе, который мы, зэки, строили, поливая его своим по́том и кровью. Тем не менее среди прочих экспонатов в музее был выставлен “Справочник по ГУЛАГу”.

Мне непременно хотелось побывать на горе Шмидта, названной по имени геолога, ботаника, палеонтолога Б. Ф. Шмидта, – там хоронили зэков. Каждое захоронение помечали колышком с номером мертвеца. Но колышки давно исчезли в результате разных работ на местности. Я увидел только небольшой камень на месте, где предполагается возвести памятник погибшим.

Мне предложили высказаться – сделать доклад, встретиться с местными жителями, дать интервью журналистам. И я сказал то, что думал – и поныне думаю. Что я никогда не был жертвой. Что там, в этом краю, я, который воображал, что служу великому делу, посмотрел наконец в лицо реальности. Что вначале я сам был коммунистом, а значит, сам несу ответственность за ложный путь, по которому пошел. Я упомянул в числе прочего мой второй приговор, тот, когда меня послали из Норильска в Иркутск, но не мог припомнить, в сорок девятом это было или в пятидесятом. К моему великому изумлению, один сотрудник музея уверенно подсказал: в пятидесятом! Он писал диссертацию об этом периоде, уже вошедшем в историю, и в числе прочего о Жаке Росси. Ему разрешили изучать архив КГБ в Красноярске, и он знал мою жизнь этого периода точнее, чем я сам! Однако данные, использованные в его диссертации, не подлежали разглашению: гласность имеет свои пределы!

Позже один журналист написал статью о человеке, которого он называет “мсье Жак”. Тем временем немецкие телевизионщики продолжали снимать. Съемочная группа даже отправилась в тундру на места расстрелов и казней 1953–1955 годов, которые указал им один бывший заключенный. В дальнейшем они приезжали меня снимать в Монтрёй, когда у меня гостил мой японский названый брат. Но в окончательной редакции фильма многие куски оказались вырезаны».

Немецкое телевидение сопровождает Жака и в другие его поездки по местам, где прошла его молодость, – в Берлин эпохи Коминтерна и в польский город Познань, где он заглянул в свою первую камеру, ту самую, где сидел в те времен, когда его, молодого коммуниста, арестовали при диктатуре Пилсудского. А главное, телевизионщики пошли с ним в цитадель КГБ, приоткрывшего в тот момент свои архивы, которые потом опять были закрыты. В архивах Лубянки, под присмотром сотрудника КГБ, которому поручена была реабилитация жертв, Жак обнаружил свое дело. Позже он говорил, что не вычитал там ничего нового.

А снятый ими фильм, показанный по французскому телевидению на канале «Арт» 30 октября 1997 года, не первый, в котором участвовал Жак. Средства массовой информации всё расширяют сферу деятельности, и впервые Жак появился на телеэкране в документальном фильме «Дуновение свободы: битва без конца». Его по заказу программы «Антенн-2» сняли Даниэль Костель и Франсуа Фюре к 200-летию Великой французской революции; фильм был показан 28 сентября 1989 года. В нем прослежена борьба за права человека, принимавшая разные формы в разные эпохи, и путь Жака вписывается в этот сюжет. Кроме того, 3 и 10 ноября 1994 года на канале «Франс-3» в программе «Досье истории» прошла передача в двух эпизодах «Французы в ГУЛАГе», подготовленная Тибо Уароном и Бернаром Дюфуром. В фильме идет речь о трагедии трех с лишним тысяч французов, вернувшихся из ГУЛАГа (около тысячи так и погибли в лагерях); между тем французское правительство бросило их на произвол судьбы, словно забыло о них, и этому предлагает объяснение Ален Безансон: Франция старалась смотреть на вещи «реалистично», то есть относиться к СССР «доброжелательно» (формулировка Жоржа Бертолли), вот она и закрывала глаза на судьбу узников ГУЛАГа, в том числе и французов. В связи со съемками этого фильма Жак впервые получил предложение совершить экскурсию на Лубянку и в свою московскую тюрьму.

Еще одна передача была задумана как встреча выживших французов – узников ГУЛАГа. «Меня потрясло, как ведущий всё время спрашивал, хорошо ли обошлось с нами французское правительство, словно хотел, чтобы мы дали отрицательный ответ. Некоторые на это клюнули: это, конечно, легко, если ты привык, чтобы тебя баловали, привык, что все кругом тебе должны, и готов клеймить государство, которое всегда делает для тебя недостаточно. Но я сказал правду: я сам не захотел злоупотреблять великодушием французского посла и причинять ему неприятности, требуя политического убежища».

В 1995 году Гийом Малори написал о Жаке большую статью в ноябрьском номере журнала «Эвенман дю Жеди», а в еженедельнике «Экспресс» были опубликованы тексты писателей и историков о нем с его портретом. Весной 1997 года два японских издателя Жака пригласили его с лекциями в поездку по Японии. А «Справочник по ГУЛАГу» в 1997 году вышел в конце концов во Франции, в издательстве «Шерш Миди», через десять лет после первого лондонского издания на русском языке. На этот раз что-то сдвинулось с места. Общественное мнение наконец созрело для труда Жака Росси, равно как и для «Черной книги коммунизма», публикация которой привлекла к справочнику еще больший интерес, поскольку вызвала к жизни полемику и пользовалась успехом у читателей. Особенно впечатлило публику его участие в передаче «Час истины» Жан-Мари Кавада. В передаче «85 миллионов мертвых: мрачная история коммунизма» Жан-Франсуа Ревель рассказывает: «В какой-то момент секретарь партии социалистов, потрясая перед камерой газетой сторонников Ле Пена “Насьональ Эбдо”, обвинил нас, Стефана Куртуа, Жака Росси и меня, в том, что мы играем на руку фашизму. Из всего, что натворила наша отвратительная троица заговорщиков, он особо выделил хитрость Жака Росси, который оказался таким реакционером, что нарочно дал заточить себя на девятнадцать лет в ГУЛАГ, явно для того, чтобы в будущем это помогло ему вести антикоммунистическую пропаганду, играя на руку Национальному фронту, которого тогда еще и в помине не было» [58].

На «Справочник по ГУЛАГу» появилась масса откликов в прессе, от «Монд» до «Канар аншене», включая «Фигаро», «Либерасьон», «Ле Пуэн», «Телерама» и т. д. «На того, кто интересуется историей советского коммунизма и, шире, историей нашего времени, огромное впечатление произведет этот труд – научный, дидактический, саркастический, всегда конкретный, притом созданный всего одним выдающимся человеком, чей жизненный путь при всей кажущейся бессмысленности остается образцом стойкости» [59] Sand N. Le dictionnaire de la civilisation du Goulag // Le Monde. 1997. 14 nov. . А Натали Нугеред в «Монд» от 19 марта 1999 года посвятит судьбе Жака целую страницу.