Роман Якобсон - Будетлянин науки

(154) Герасим Давидович и Евгения Григорьевна Гурьяны.

(155) Ф. Н. Афремов, один из основателей Московского лингвистического кружка.

(156) Ср. в Сентиментальном путешествии: «[…] тот отвёл меня в архив, запер и сказал: „Если будет ночью обыск, то шурши и говори, что ты – бумага“» (Шкловский, 1923,216). Речь идёт о начале осени 1918 г. Надо полагать, как это делает комментатор кн. Гамбургский счёт, что за «архивариусом», у которого останавливался Шкловский через некоторое время, тоже скрывается Якобсон (Шкловский, 1990, 503)-

(157) В Сентиментальном путешествии в кустах у храма Христа Спасителя прячется не сам Шкловский, а «один офицер, бежавший из Ярославля […] после восстания [эсеров летом 1918 г. – Б. Я.]» (Шкловский, 1923, 213).

(158) Ср. у Шкловского: «Попал к одному товарищу (который политикой не занимался), красился у него, вышел лиловым. Очень смеялись. Пришлось бриться. Ночевать у него было нельзя» (Шкловский, 1923, 216).

(159) В повести Шкловского документ был подписан не Троцким, а Свердловым, и не по просьбе Л. Рейснер, а М. Горького: «Пошёл к Алексею Максимовичу, он написал письмо к Якову Свердлову. […] Свердлов принял меня без подозрительности, я сказал ему, что я не белый, но он не стал расспрашивать и дал мне письмо на бланке центрального исполнительного комитета, в письме он написал, что просит прекратить дело Шкловского» (Шкловский, 1923, 243). С Ларисой Рейснер связана другая история: она его просила помочь ей «отбить» её мужа Ф. Раскольникова из Ревеля. Это оказалось ненужным – его «просто выменивали у англичан на что-то», – но Шкловский с Рейснер поехал в Питер «с каким-то фантастическим документом, ею подписанным» (там же, 244).

(160) В феврале 1922 г. было объявлено, что арестованы 47 представителей партии социалистов-революционеров. Процесс начался 8 июня 1922 г. Шкловский в середине марта 1922 г. сбежал в Финляндию, где одно время жил в селе Raivola (ныне Рощино) близ русско-финской границы (где жила тогда же финляндская поэтесса Edith Sodergran). Вторая часть Сентиментального путешествия, «Письменный стол», начата в мае 1922 г. в Raivola (см.: Шкловский, 1923, 187) и закончена в Берлине позже в том же году.

(161) Юрий Яковлевич Большин (1871–1938).

(162) Маяковский переехал в Лубянский проезд осенью 1919 г. Ср. письмо Якобсона Эльзе Триоле от 19 дек. 1920 г. о настоящей причине переезда: «К осени 1919 г. [Л. Ю. Брик и Маяковский] разъехались, Володя поселился со мной дверь в дверь, а зимой разошлись» (письмо 17).

(163) Это первое пушкинское лето не значится у Катаняна, но именно этим летом была найдена собака Щен, о которой рассказывает Л. Ю. Брик в кн. Щен, Молотов, 1942.

(164) Лев Александрович Гринкруг (1889–1987), ближайший друг Маяковского и Бриков. О его биографии см. Переписку, 195.

(165) Ср. восп. Якобсона: «Я обещал статью на эту тему для очередного Сборника по теории поэтического языка, подготавливавшегося ОПОЯЗом. Этот сборник в 1919 году действительно вышел, впрочем, так и не дождавшись моей статьи. Я по праву считал её незрелым эскизом, требующим дальнейшей обработки и переработки в свете последовательно уточнявшихся принципов лингвистического анализа. Этот мой замысел нового подхода к двадцати одной строке стиха о горе дозрел полвека спустя и лёг в основу моей монографии о грамматическом параллелизме и его русском образчике, напечатанном в американском журнале Language в 1966 году. Но и эту версию я считаю всего лишь предварительным эскизом» (Беседы, 79). Статья напечатана в журн. Language, 1966, Vol. 42 («Grammatical Parallelism and its Russian Facet»).

(166) П. Г. Богатырёв, Чешский кукольный и русский народный театр, «Сборник по теории поэтического языка», Берлин-Пг., 1923. Совместная работа Якобсона и Богатырёва над народным театром началась раньше, чем летом 1919 г.: «[…] we assidiously worked [on the manual of Russian folk theatre] during the winter months of 1919 at a temperature of 24 0F in our room on Lubjanskij Thruway, with ice in our inkwell instead of ink, to the accompaniment of the sound of gun-fire from the neighboring street» (SW VII, 301).

(167) Речь идёт о художнике Эдуарде Густавовиче Шимане (1885–1942), который часто бывал у Бриков, и художнице Антонине (Тоне) Гумилиной, с которой Шиман сошёлся незадолго до её самоубийства в 1918 г.

(168) В киносценарии «Как поживаете?» (ПСС, II, 129–148) Маяковский узнаёт из газеты о девушке, покончившей с собой выстрелом из револьвера. Он написан в конце 1926 г.; постановщиком был намечен Л. Кулешов, но фильм не был снят. Сценарий носит явно автобиографический характер и является как бы продолжением поэмы «Про это». См. анализ сценария в: Якобсон, 1956.

(169) На смете, приложенной к письму Луначарскому, есть подписи: «Члены редколлегии ИМО: В. Маяковский, О. Брик; за секретаря: Р. Якобсон». Смета датирована 18 июля 1919 г. (ПСС, 13,403). От 29 августа 1919 г. сохранились четыре расписки Якобсона о том, что он получил деньги от ИМО за 1) статью (в два листа) «О революционных стихах В. Маяковского» для сборника статей о Маяковском «Иван. Эпос революции», 2) переводы стихов на французский язык для книги «Русским, немцам, французам» (Сборник новейших российских поэтов в немецком, французским и английском переводах), 3) статью «Футуризм» (в поллиста) для сб. «Искусство Коммуны» и 4) вступительную статью (в четыре листа) «Подступы к Хлебникову» для Собр. соч. Хлебникова. Любопытно, что за статью о Хлебникове Якобсон получил гонорар дважды. Сохранилась расписка от 31 мая 1919 г., согласно которой он получил 1000 рублей «за статью о Хлебникове для книги сочинений Хлебникова […] от тов. Маяковского». (Архив Б. Янгфельдта.) Статья Якобсона под названием «Футуризм» была уже напечатана в седьмом номере газ. Искусство (не в газ. Искусство коммуны) за 1919 год (2 авг.), а статья «Подступы к Хлебникову» вышла отдельной книгой в Праге в 1921 г. – Новейшая русская поэзия. Набросок первый. Другие замыслы не осуществились. (См. также прим. 145 о расписке Пастернака.)

(170) Ср. восп. Якобсона 1956 г.: «До окончания поэмы, в конце 1919 года, у себя в комнате на Лубянском проезде, Владимир Владимирович читал „150.000.000“ Шкловскому и мне. Он спросил нас, что мы считаем слабыми местами. Мы указали ему на слабые места, а он ответил: „Что вы думаете, я этого не вижу? Конечно, много слабых мест, но я ещё вижу и то, чего вы не видите“» (Якобсон, 1956а).

(171) Ср. в этой же последней части поэмы: «Пойте все и все слушайте / мира торжественный реквием». См. также анализ Якобсона «барабанных строк» в «150.000.000» (Jakobson, 1971).

(172) Чтение состоялось в квартире Бриков в первой половине января 1920 г. (Якобсон, 1956а).

(173) Владимир Дмитриевич Бонч-Бруевич (1873–1955) был организатором и первым директором (1933–1939) Литературного музея в Москве.

(174) Этот вариант текста был впервые напечатан в сб. Смерть Владимира Маяковского (Якобсон, 1931).