Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Престарелая избирательница задала вопрос, почему только недавно были выборы и опять назначены.

Ответив на все вопросы избирателей, учительница говорит об успехах, которых добились советские люди за последние годы, о будущем колхозных деревень. Она призывает колхозников лучше подготовиться к предстоящей весне.

Уже поздно. Все расходятся по домам.

— Клавдия Ивановна, в пятницу обязательно приходите! — провожая любимую учительницу по селу, говорят избиратели.

— Конечно, приду, — отвечает с улыбкой т. Громова. — Я же — слуга народа.

Когда материалы этого выпуска альманаха были уже в редактуре, в калужской газете «Весть» появилась статья с незатейливым названием «С гитарой Окуджавы» [193] Иванов С. С гитарой Окуджавы // Весть. Калуга, 2013. 14 мая. . Подзаголовок отсылал подальше от областного центра, но в пределах области:

«Прекрасный подарок преподнесли Ерденевской средней школе».

Что же нового интересного откопали в Калуге? Автор статьи Сергей Иванов пишет:

«Иногда после мероприятия эмоции не позволяют даже формулировать мысли об увиденном, так высока степень впечатлений. Должно пройти время…

Так случилось и в этот раз, когда в Ерденевской школе Малоярославецкого района собрались люди разных поколений на вечер бардовской песни. Виновником такого события стала гитара, которая „жила“ в семье Зои Ивановны Борцовой, жительницы поселка Головтеево, и много лет назад оказалась в талантливых руках Булата Окуджавы. Гитара старинная, ей более 200 лет. А известный бард не только играл на ней, но и ремонтировал, чтобы она досталась потомкам. Зоя Ивановна решила подарить гитару школе».

«Степень впечатлений» несколько смущает, да и гитарка «в талантливых руках Булата Окуджавы» какая-то сомнительная. Так уж прям и двести лет ей? И словам, что «известный бард» своими «талантливыми руками» ремонтировал её, «чтобы она досталась потомкам», тоже очень слабо верится. Не в то, что ремонтировал даже, а в то, что думал при этом о потомках.

Правда, на снимке, сопровождающем статью, гитара выглядит действительно немолодой. И пусть ей даже будет не двести лет, а в три раза меньше, нам не важно — и такую гитару мог успеть подремонтировать Окуджава, если это всё не фантазии, конечно. А как проверить? Надо ехать, опрашивать дарительницу.

Пришлось отправляться в Ерденево, а точнее, в Ерденевскую среднюю школу, директор которой Петр Георгиевич Бобылёв не только сердечно пригласил в гости, но и привёз из села Головтеево дарительницу легендарной гитары Зою Ивановну Борцову.

И тут выяснилось, что была наша поездка не напрасной. Оказывается, Зоя Ивановна в девичестве носила фамилию Типикина, а её отец Иван Иванович Типикин был родным братом Павла Ивановича Типикина, многолетнего друга Булата. Нам уже приходилось о нём рассказывать в самом первом выпуске альманаха [194] Голос надежды. Вып. 1. М., 2004. .

Своих детей у Павла Ивановича не было, и дети его многочисленных братьев были частыми гостями в его перемышльском доме.

А у Зои так сложились семейные обстоятельства, что она в детстве целый год прожила у дяди Паши и весь третий класс проучилась в тамошней школе. Павел Иванович даже хотел её удочерить, но мама Зои не захотела. А летние каникулы Зоя так и проводила у Павла Ивановича. Да и потом была частой гостьей.

И, конечно, она несколько раз виделась с именитым дядиным гостем. Зоя Ивановна подтвердила то, о чём мы уже писали в очерке «Шамордино», а именно, что Булат почти каждый год в свой день рождения уезжал из Москвы к Павлу Ивановичу и гостил по нескольку дней. Иногда приезжал с женой и сыном. Друзья ходили вместе на охоту, на рыбалку, разговаривали, пели…

Для нас оказалось новостью, что в 1950-м, когда Окуджава приехал в Шамордино учительствовать, его приняли плохо не потому, что он вёл себя не совсем привычно для сельчан, а потому что грузин. Грузин — и преподаёт русский язык. Это было непривычно и даже обидно.

Конечно, Зоя Ивановна это не сама придумала, а помнит со слов своего дяди. Но странно, что никто до этого (а мы в своё время успели опросить большое число шамординцев) такого не помнит. Но, наверное, эта составляющая нелюбви тоже имела место.

И вот тогда, много лет назад, начинающего нахального учителя-грузина спас если не от смерти, то от больших и очень серьёзных неприятностей дядя Зои Павел Иванович Типикин, бывший тогда заведующим Премышльским районо.

Зоя Ивановна говорит, что дядя её вступился за Булата из-за фронтового братства. Оба воевали, оба служили в артиллерии. Конечно, повлияло не только это: почувствовал тогда Типикин правоту молодого учителя. И горой встал за него.

Ну заступился и заступился. Это же не повод для какого-то продолжения отношений. Тем более, что сразу после инцидента Окуджава навсегда покинул Перемышльский район. Да и разница в возрасте нешуточная — 16 лет. Тогда, когда Булату было 27, это было много. Да и вообще — где заведующий всего районного образования и где начинающий учитель?

Да, удивительно, как эти люди так совпали, чтобы подружиться на всю жизнь. И даже жёны у обоих в девичестве носили одну и ту же фамилию — Смольяниновы. А ведь не самая распространённая фамилия.

Зоя Борцова вспоминает, что они были просто, как родные, как братья, — часами напролёт разговаривали, когда Булат приезжал в Перемышль. А приезжал он не только в свой день рождения. А если не приезжал, так всегда звонил, поздравлял с днём рождения Павла Ивановича, супругу его Надежду Ивановну. Где бы он ни был, звонил: из Италии, из Франции…

Зоя Борцова:

— Однажды Булат Шалвович привёз дяде из Франции в подарок красивый графинчик с вином. А на дне этого графинчика чёртик стеклянный. И так интересно — когда вино заканчивается, чёртик показывает язык: мол, всё! И Павел Иванович, когда я приезжала, всегда наливал вина в этот графинчик, и мы вспоминали Окуджаву.

В этом месте её рассказа придётся напомнить читателю эпизод из уже упоминавшегося нами очерка «Шамордино», где чёртик этот выскакивает, как из табакерки, в самом конце многолетней дружбы заведующего районным отделом народного образования и несостоявшегося учителя:

В последнее время он (Павел Иванович) тяжело болел, жил на обезболивающих уколах, но до конца оставался сильным человеком. Племянница (Наталья Григорьевна Агафонова), ухаживавшая за ним, успокаивала, что приболел, мол, немного, это от возраста — всё-таки восемьдесят семь лет… Но Павел Иванович слушать её не хотел: «Замолчи, это разве возраст? Даже не говори об этом и не напоминай! Мы с тобой ещё таких дел наворошим, вот только поправлюсь…»