Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Биография Булата Окуджавы — это биография поколения, биография безусых мальчишек, в годы войны ушедших на фронт.

Поэт, правда, излишне скромен — его поколение испытало горечь поражений, вынесло много страданий, но выстояло, выдюжило и вместе со всем народом познало радости победы.

Настоящий поэт пишет только о том, что сам пережил и выстрадал. Не случайно поэтому в сборнике значительное место отведено стихам о минувшей войне. Отголоски этой темы слышатся чуть ли не во всех стихотворениях сборника. Но Б. Окуджава не повторяет сказанного до него — он находит своё, самобытное, только ему свойственное решение этой темы.

Например, в одном стихотворении он пишет:

Да, мальчику повезло — он остался жив, но он вернулся с войны уже не мальчиком. Этот мальчик пережил свою юность в окопах, у него не было первой любви, не было назначенных встреч и свиданий. От романтики не осталось и следа. Так стоит ли упрекать Булата Окуджаву в том, что ему немножко грустно? Нам кажется, что мы не имеем на это права.

В лирике Б. Окуджавы нет фальши и сюсюканья. Такие стихотворения сборника, как «Сердце скажет…», «Посредник», «Здравствуй, маленький», надолго остаются в памяти.

К недостаткам того или иного поэта иногда относят то, что у него нет стихов о пуске новых домен, строительстве новых электростанций и т. д., забывая обычно о том, что и домны, и электростанции — всё это — дело рук человека. Читателю нужны стихи не о производственных процессах (об этом лучше писать не в стихах), а о человеке, с глубоким показом его внутреннего мира, его связей с жизнью, его чувств и стремлений. Именно к таким стихам и относятся стихотворения сборника «Апрель», «В лесу», «Шла девушка тропинкою лесной…» и многие другие. Конечно, тематика стихов Б. Окуджавы сравнительно узка, но об этом разговор ниже.

В поэме «Весна в октябре», посвящённой всемирно известному учёному калужанину К. Э. Циолковскому, поэт также не пошёл по проторенной дорожке. Полностью отказавшись от бытоописательства, от слепого и бесстрастного фиксирования внешних черт своего героя, Б. Окуджава создал действительно рельефный и динамичный образ учёного-самоучки, выстоявшего в борьбе со всеми тёмными силами царской России.

И это счастье пришло — его принесли с собой люди, совершившие Октябрьскую революцию.

Именно к этим людям пришёл Циолковский «Как будто к юности обретённой». И он не ошибся — он был нужен этим людям. Поэма «Весна в октябре» завершает сборник Б. Окуджавы.

Оценив всё то положительное, что есть в сборнике, хочется сказать несколько слов о недостатках, но отнюдь не потому, что о них следует обязательно говорить в конце по неизвестно когда установившейся традиции.

Дело не в традициях — просто хочется предостеречь молодого поэта от чрезмерного увлечения ложной красивостью и вычурностью образов, от нетребовательного отношения к слову.

Всем этим, хотя и в разной мере, страдают стихотворения «Здравствуй, жизнь!», «Возвращение», «Вдова», «Письма» и некоторые другие.

Слишком трудно воспринимаются, например, такие неточные образы, как: «словно непогодою осенней, обнимали робкие соседи» и «но твердят назойливо соседи, будто бы опутывают сетью» из стихотворения «Здравствуй, жизнь!»

К счастью, подобных строчек в сборнике мало и их можно было легко устранить при редактировании.

Хочется дать Б. Окуджаве и ещё один совет. Чтобы интересно и широко писать о судьбах своего поколения, поэту необходимо самому создавать свою биографию и уже от неё идти в работе на более высокую ступень. Домыслить, «дочувствовать» в кабинете то, что не осмысленно в жизни, очень трудно, а подчас и невозможно. А послевоенная жизнь одногодков поэта, хотя и не прошла для него стороной, но глубоко им не прочувствована, не пережита во всём её волнующем многообразии. Этим, собственно, и объясняется тот факт, что тематика сборника крайне узка.

Булат Окуджава поэт молодой не только по своим произведениям, а и по возрасту. Ему особенно важно сейчас не успокаиваться на достигнутом, а постоянно совершенствовать своё мастерство с тем, чтобы вторая книга его стихов была не хуже, а значительно лучше первой.

В газете «Молодой ленинец» от 1 августа 1956 года был опубликован репортаж о пионерском лагере, созданном самими пионерами во дворе дома № 11 по улице Баумана, и о комсомольцах, живущих в этом доме, но отвернувшихся от своих младших товарищей. Вы, наверное, помните этот репортаж. Не так давно в редакцию пришло письмо, в котором родительницы некоторых из упомянутых комсомольцев возмущаются заметкой, оскорбляющей порядочных комсомольцев.

«Лагерь возник на антисанитарном месте, — пишут они, — и если комсомольцы в чём-нибудь виноваты, то только в том, что НЕ СУМЕЛИ ОТГОВОРИТЬ МАЛЫШЕЙ ОТ СОЗДАНИЯ ЭТОГО ДИКОГО АНТИСАНИТАРНОГО ПИОНЕРЛАГЕРЯ».

Авторы письма также считают необходимым заявить, что воспитание малышей нечего перекладывать на комсомольцев и что лучше пусть эти комсомольцы играют в карты (ведь не на деньги же!), чем пьянствуют! Странно получается: либо карты, либо пьянство — другого выхода нет.

Редакция не может согласиться с подобными доводами и считает необходимым уточнить некоторые факты этой истории.

Каждое утро во дворе раздавалась барабанная дробь. Каждое утро из всех окон всех квартир выглядывали заспанные люди. И видели: по просторному двору, по неровному булыжнику идёт пионерский отряд. Четыре пионера. Красные галстуки. Впереди — барабанщик.

Барабаны бывают разные. Этот барабан был сооружён из старого рукомойника.

Идёт отряд. Десять шагов прямо. Поворот налево мимо помойки, затем поворот направо мимо другой помойки и снова прямо. Раз-два, раз-два…