Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Да, удивил меня Евгений Александрович. Оказывается, строгий учитель был не слишком строг к себе. Настолько не строг, что это не укрылось от глаз десятиклассников.

Решил я тогда пересмотреть свои записи встреч с другими учениками, с которыми мне довелось пообщаться. Оказывается, не только десятиклассники были такими внимательными. Вот что поведал мне бывший шестиклассник Владимир Александрович Захаров:

— Я заканчивал семилетку в 1954 году и учился у него в 52–53 годах. Потом я поступил в техникум, там учился два года и постоянно продолжал его видеть. Он мимо нашего дома ходил. Там недалеко от нашего дома жила Буйнова Мария Ивановна, учитель английского языка. Вот с ней он и гулял обычно. Мы в 49-м доме жили, а Мария Ивановна в 53-м, через дом буквально по улице Достоевского, параллельно Дзержинского. Иногда с ними гуляли Ида Александровна Копылова или Никитина Галина Николаевна, учительница немецкого языка.

Если Захаров в последующие после окончания семилетки два года продолжал видеть прогуливающимся бывшего учителя, получается, что эти «гулянки» длились до самого отъезда Булата Шалвовича из Калуги в Москву.

Что же это была за молоденькая учительница английского языка? Уж точно не Мария Ивановна Буйнова, потому что Буйнова учила ещё Мироновича и новенькой быть не могла.

А мой друг Борис Кратман вспомнил, что это вовсе не Буйнова была, а Копылова. Сам он по малолетству этого эпизода помнить не мог, но ему мама рассказывала, что Булат Шалвович во время своего недолгого пребывания в 5-й школе оказывал всяческие знаки внимания Иде Александровне Копыловой. Саму же Копылову Борис помнит очень хорошо — он у неё учился впоследствии:

— Она была кукольной красоты, умна, темпераментна и… маленького росточка. Она преподавала у меня историю — это был просто праздник. Из её высказываний: «В отличие от математики, история наука точная — её обмануть невозможно!»

Родители Бориса дружили с Булатом и после того, как Булат перебрался в Москву. Борис вспоминает, как однажды — дело было в 1963 году — он пришёл из школы, а у них дома Окуджава. Гость обратил внимание, что Боря расстроен, и расспросил его, в чём дело. Оказывается, в школе сказали принести из дома фотоаппарат, у кого есть, и у Бори как раз дома был какой-то старинный фотоаппарат с мехами, как у гармони. И ребята подняли Борино сокровище на смех.

Булат Шалвович взял Борю и повёл его в магазин «Промтовары», который был как раз на первом этаже их дома, и купил Боре фотоаппарат «Смена 8», они тогда как раз только появились.

А 5 марта у Булата Окуджавы случилась, скажем так, большая творческая удача. Умер Сталин. Трудно сказать, как сложилась бы биография начинающего поэта, проживи сатрап ещё лет десять.

Интересно посмотреть, как «реконструируются» некоторыми эпизоды биографии Булата Окуджава, о которых пишущий не имеет никакого представления. Вот Дмитрий Быков пишет:

Мы не знаем, как он встретил 5 марта 1953 года.

Вероятно, стоял, как все, в почетном карауле на общешкольной линейке. Сдержанно отвечал на вопросы учеников, что теперь будет. Не сказал, надо полагать, ничего экстраординарного — они бы запомнили.

При этом неважно, что Дмитрий Львович не встречался ни с одним из калужских учеников Булата, стало быть, в принципе не может знать, что они запомнили, а что — нет. Вот как из полного незнания придумываются подробности: стоял в почётном карауле, отвечал на вопросы учеников, отвечал скучно — ничего интересного.

Впрочем, я не хочу ничего плохого сказать о Дмитрии Львовиче. Ему как художнику приходится самому додумывать — ведь интересующих нас подробностей этого дня действительно нет. Если не считать свидетельств упоминавшегося выше тогдашнего ученика 8-го класса Рудольфа Панфёрова. Да-да, даже из его книги удалось выудить что-то интересное:

…Помнится март 53-го, смерть Сталина. Чувство тревоги и потерянности овладело тогда многими, даже теми, кто натерпелся от суровых годин авторитаризма. … В небольшом вестибюльчике, у той самой учительской, был установлен бюст вождя, учреждён почётный караул старшеклассников. Многие из нас отстояли тогда по пять траурных минут.

В школьном зале организовали скорбный митинг. Выступавшие говорили с трудом, были искренне потрясены неожиданной смертью вождя. Как-то само собой подразумевалось, что Сталин вечен и умереть, как все, не может.

Учительница истории, светлая, весёлая, всеобщая любимица Ида Александровна, как-то враз сникла, потемнела лицом и безутешно рыдала. Булат Шалвович приобнял её, в горести склонив голову.

Вот и всё, в почётном карауле не стоял, на вопросы учеников не отвечал. В горести склонил голову то ли из-за смерти Сталина, то ли из сочувствия коллеге Иде Александровне. Было ли так в самом деле, или это — очередной плод фантазии Панфёрова? Могло быть и так.

Что там было после 5 марта и до окончания учебного года, сказать не берусь, ибо, не обладая даром художественного вымысла, ничего придумать не умею. Напомню только, что Леониду Чиркову помнится, что в конце учебного года настроение у учителя было чемоданное и он якобы даже не доработал до конца.

Последнее — ошибка памяти Леонида Ефремовича. Окуджава доработал до конца и даже успел отгулять летний отпуск.

1952/1953 учебный год для Булата с Галиной закончился 8 июня. В отпуск они отправились в Тбилиси к родственникам. Сестра Галины Ирина Васильевна Живописцева вспоминала:

За эти годы я виделась с Булатом в 53-м году в Тбилиси. Есть фотография, где мы сняты в прежнем, как и раньше, составе, но на самом деле нас уже было не шестеро, а на два человека больше: по моей фигуре уже заметно, а по Галкиной — пока нет [75] Живописцева И. Опали, как листва, десятилетья… Воспоминания. СПб., 1998. .

Там, в Тбилиси, их застало обнадёживающее известие — 26 июня был арестован член Президиума ЦК КПСС, первый заместитель Председателя Совета Министров СССР, министр внутренних дел СССР, Маршал Советского Союза Лаврентий Павлович Берия. Это известие было даже более обнадёживающим, чем смерть Сталина несколькими месяцами раньше. Может быть, теперь будет пересмотрено дело родителей Булата и они будут освобождены и реабилитированы? Ведь это из-за конфликта с Берией Шалва Окуджава когда-то вынужден был покинуть Грузию. Но Берия его всё равно достал, в Нижнем Тагиле.

А тем временем после окончания ВПШ из Москвы в Калугу возвращается Николай Панченко, тот самый Панченко, которому понравились шамординские стихи Булата. Панченко сразу же назначают заместителем редактора «Молодого ленинца». При нём деятельность затухавшего литобъединения при газете заметно оживилась:

15 июля, в 7 часов вечера, в помещении редакции газеты «Молодой ленинец» (площадь Ленина, 6) состоится очередная «Литературная среда».