Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Да и само это «настоял» вызывает недоумение. Как бы мог Булат «настаивать» на Калуге в тот — неудачный — первый раз, когда они жили в Шамордине? С таким же успехом можно было настаивать на родах в кремлёвской клинике. Так что тогда ехать рожать в Тбилиси сам бог велел — во-первых, там жили родители Галины, а во-вторых, в деревне рожать было действительно страшнее, чем в городе. Сейчас же это, естественно, была Калуга, и «настаивать» на этом вряд ли пришлось — ведь они теперь калужане.

Специально к рождению ребёнка из Грузии в Калугу приехали родители Галины.

В Тбилиси оставалась их младшая дочь Ирина с новорождённым младенцем. Но у Иры главное уже было позади, и родители поспешили к Гале, чтобы поддержать её, помочь в первые дни.

Узнав о рождении сына, радостный отец 2 января пишет жене в роддом записку:

Бибулик!

Оказывается, всё так, как и думали (видимо, речь о том, что угадали пол ребёнка. — М. Г. ). Сейчас пойдём и напьёмся крепко вусмерть. Мы очень были за тебя спокойны, почему не знаю. Что тебе принести покушать, и сейчас же ответь, как ты себя чувствуешь и видела ли Пикелишу? И какой он, а тебе он понравился ли? А может быть, не нравится? Тогда оставим его, а? [79] Здесь и далее все письма цитируются без указания страниц по подборке, опубл. в кн.: Живописцева И. О Галке, о Булате, о себе… / Сост. М. Гизатулин, А. Крылов. М.: Булат, 2006. 240 с.: ил.

Бибуликом Галину ласково называли в семье. Вероятно, происхождение прозвища таково: приставка Би- , означающая удвоение, была добавлена к уменьшительно-ласкательному Булик от имени её мужа. А Пикелишем младенца прозвали ещё до его рождения.

Хотя в письме и сказано, что все были спокойны, но, конечно, родные волновались, поэтому верится, что в тот день Булат с тестем немножко «расслабились». Во всяком случае, судя по следующей записке в роддом, обещание своё они сдержали:

Вот мы и прибежали. От тебя пошли на телеграф и пустили по свету молву. Теперь принесли тебе немного всего, и рулетик достали, ты ведь его любишь. Как там Пикелиш? Если на меня похож, то должны быть усы. Тётя Дуся поздравляет тебя.

Я забыл спросить, какие Пикелиш папиросы курит? Мы за него пили 56° водку, чтобы он тоже был крепчайший, а в отношении имени пока ничего не сообразили, но вообще ты должна подумать и предложить, а мы поможем.

Крепко тебя целую, Булат.

P. S. Мы завтра тебе курочку принесём и сёмку.

Дед и бабка ленятся тебе писать. Теперь, говорят, всё решено. Стоят рядом и хвастаются.

Да, усам своим, которые так поражали всех окружающих, он и сам, видимо, придавал немалое значение. Тётей Дусей, упомянутой в записке, вероятно, звали хозяйку дома, где супруги Окуджава снимали комнату. Сёмкой в семье называли сёмгу, в следующих записках она ещё встретится. Водка в 56 градусов тоже не должна нас удивлять: она выпускалась в СССР до 1972 года, до очередного приступа борьбы с алкоголизмом. В частности, и знаменитым Калужским ликёро-водочным заводом.

А вот ответное письмо Галины. Её отец Василий Харитонович (по-семейному ласково — папыш) уже должен был уезжать — у него заканчивался отпуск, а мама, Клавдия Игнатьевна, оставалась.

Мои хорошие!

Чувствую себя хорошо. <���Температура> нормальная, уже хочется к вам, сегодня вас убудет, папыш своё отгулял уже и свою миссию кончил.

В общем, всё сложилось хорошо. О себе я писать ничего не придумаю, и вот уже беспокоит малышка, он совсем не ест, сегодня утром в 9 ч. немножечко первый раз покушал, а в 1 час опять ничего, у меня спит, а потом плачет, мне его очень уж жалко. Врачи говорят, что бывает, ещё возьмётся за вас, но я уже волнуюсь. Пикелишу хороший, он смугленький, волосики у него тёмненькие, а брови и ресницы светлые, глаза синие, овал лица тоже мой. Вот вам его подробное описание…

Кому же Булат «пустил по свету молву» — послал телеграммы с радостной вестью? Ну, конечно, в Тбилиси, Галиным брату и сестре. Наверняка в Москву, своей родной тёте Мане. В Ереван, другой своей тёте, Сильвии. И, конечно, в Красноярский край, в ссылку — маме. И из одной из следующих записок молодого отца видно, что мама его телеграмму получила:

Сегодня я уже один прибежал к вам. Кл<���авдия> Игн<���атьевна> занята хозяйством. Посылаем тебе вареньице, икру, молочко и яички. Приносить ли тебе булочки? Как твоё здоровье? Получили ответную телеграмму от мамы. Ты Пикелишу заставляй кушать, а то он избалуется. Я тебя никак не могу представить матерью. Как это он рядом с тобой [нрзб.]! Ты, пожалуйста, не стесняйся и тереби врачей по всем вопросам, а за него особенно не волнуйся, т. к. все говорят, что это явление обычное, нужно его заставлять, тормошить. Книгу никакую купить не успел, решил пока послать «Землю Санникова»: она всё-таки новая, а сегодня куплю что-нибудь. Сёмка будет ждать тебя дома.

Вчера проводили В<���асилия> Х<���аритоновича>. Перед отъездом решали о именах. Кл<���авдия> Игнатьевна предложила Павел. В. Х. — Глеб, Владимир, а я очень захотел — Игорь. Как ты думаешь? Мне очень нравится это имя, да и другим оно понравилось. Как твоё мнение?

Крепко вас обоих целую, Булат.

Дмитрий Быков так комментирует в своей книге цитируемые письма:

«Мы» в этих письмах — Окуджава с тестем, приехавшим в Калугу встречать Новый год: родов ожидали еще в конце декабря.

Ой ли? Так ли уж тесть приехал встретить Новый год, — а может, всё-таки внука? Но дальше — совсем интересно:

Мать Галины осталась дома, ей ежедневно отбивали телеграммы с новостями.

Да как же так, когда в последнем письме, например, она упоминается дважды, из чего ясно, что она не в Тбилиси, а здесь, в Калуге? Понятно, что Быкова ввела в заблуждение фраза «Получили ответную телеграмму от мамы». Но здесь имелась в виду мама не Гали, а Булата — Ашхен Степановна!

И пришлось Дмитрию Львовичу, цитируя это письмо, безо всяких объяснений выкинуть оба предложения, где упоминается Клавдия Игнатьевна — иначе не стыковалось. Но одна ошибка тянет за собой другую:

Почти сразу после выписки Галина увезла сына в Тбилиси.

А Клавдия Игнатьевна на самом деле в Тбилиси вернулась только через два месяца. Она оставалась в Калуге — помогать и, когда малыш окреп, приехала домой не одна, а вместе с дочерью и внуком. Вот и Галина сестра Ира пишет: «Галка с мамой и двухмесячным Игорушей приехали из Калуги».

Заодно хочу поделиться соображениями, вызванными упомянутой книгой «Земля Санникова», которую Булат принёс Гале в роддом. Дело в том, что в роддомах Советского Союза и тогда, и после очень боялись инфекции и требовали, чтобы пациенткам приносили именно новые книги. Требования к стерильности были такие, что никого из родственников близко не подпускали ни к маме, ни к ребёнку. Поэтому и приходилось общаться посредством записочек. К слову, такие меры предосторожности не приносили положительного результата, и часто новорождённые выписывались из роддома со стафилококковой инфекцией.