Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Порядок дня:

1. Собеседование по статьям «За далью даль» и «Мастерство рассказчика», опубликованным в газете «Комсомольская правда» от 25 и 30 июня 1953 года.

2. Обсуждение рассказов и стихов местных авторов. (С произведениями можно ознакомиться в редакции газеты «Молодой ленинец»).

Приглашаются все желающие.

Бюро литобъединения [76] Извещение // Молодой ленинец. Калуга, 1953. 5 июля. .

23 августа снова заметка в «Молодом ленинце» о делах литобъединения, где, в частности, говорится:

В редакции газеты «Молодой ленинец» с 28 августа устанавливаются регулярные дежурства членов литобъединения, которые будут давать консультации начинающим поэтам и прозаикам.

Дежурства проводятся по пятницам с 6 до 8 часов вечера.

Ольга Розенблюм в своей статье в журнале «Вопросы литературы» утверждает:

Вот в этих «средах» и «пятницах» Окуджава участвовал уже довольно активно, в частности давая консультации начинающим…

Так вот, не участвовал Окуджава ни в «средах», ни в «пятницах», ни активно, ни пассивно. Не только в качестве консультанта, но даже в качестве консультируемого. Панченко помнил про бывшего шамординского учителя, но пока главным в газете оставался Синицын, ничего сделать не мог.

Так что до газеты ещё далеко, а пока полные неясных надежд супруги Окуджава вернулись из отпуска в Калугу.

Булат решил не возвращаться в пятую школу. Решил перейти в вечернюю школу рабочей молодёжи. Почему же из такой перспективной школы в какую-то вечернюю? Ну, вообще, конечно, ему надоело возиться с детьми. Ясно было, что школа — не его призвание. А работать со взрослыми людьми куда легче, чем с детьми.

К тому же Галя была беременна и где-то в конце декабря — начале января должна была родить. И он бы мог её подменить на время декретного отпуска, но только если бы работал в вечерней школе, потому что Галя работала в дневной, и у него день бы был совершенно свободным для работы в её школе.

Но главное — «ожиданье больших перемен». Вон и мама уже пишет из ссылки, что скоро они увидятся.

Так что решение об уходе из дневной школы в вечернюю было осознанным и твёрдым.

Приказом РОНО № 91 от 29 августа 1953 года Булат освобождён от работы в школе № 5 по собственному желанию [77] Дорожный архив Московско-Киевской железной дороги. — Оп. 8841959. — С. 18. — Д. 108. — Л. 5. .

После ухода из школы Булат Шалвович ещё три года прожил в Калуге, но больше ни разу, как вспоминают его бывшие коллеги, в школу не заходил. Не заходил он сюда и в последующие годы, во время своих довольно частых визитов в Калугу. И только чуть ли не через тридцать лет он снова сюда пришёл.

Вот воспоминание об этом основателя школьного музея В. С. Зеленова, бывшего в то время директором школы:

В марте 1980 года, мало кем узнанный, появился в школе Булат Шалвович Окуджава. Он побеседовал с учителями, с которыми вместе работал в 1952–1953 годах, сфотографировался с коллегами, подарил музею книгу с дарственной надписью и грампластинку со своими песнями. Когда же мы сообщили ему, что осенью этого года собираемся отметить 120-летие школы, он обещал непременно быть на празднике — и слово своё сдержал.

Об этом же есть и в воспоминаниях Н. Ф. Симонова:

Думали, что Окуджава забыл о нас, о нашей школе, однако мы ошибались. Встреча учителей школы с ним состоялась почти 30 лет спустя, накануне празднования 120-летия школы в 1981 году. Пришел он тогда в школу вместе со своим сыном — учеником 9 класса, который нас сфотографировал и оставил на память фотокарточку. При встрече он меня сразу узнал, назвал по имени, обнял и расцеловал.

Затем разговоры, приятные воспоминания, ибо из прежних учителей школы осталось совсем немного. Вторая встреча состоялась спустя несколько месяцев, на праздновании юбилея школы. Булат Шалвович приехал к нам на один час, будучи нездоровым, на собственной машине в ненастную погоду. Всем нам было приятно сознавать, что для такого, всегда занятого человека, мы что-то значим. В третий раз я его встретил в июне 1983 года в Полотняном заводе на пушкинском празднике. На сей раз встреча была короткой, но тем не менее мы договорились о встрече в Калуге на 125-летнем юбилее школы. Булат Шалвович дал мне свой адрес и очень просил своевременно (месяца за два) напомнить ему о нашей предстоящей встрече.

В уже цитировавшемся выше интервью бывшему ученику пятой школы Владимиру Соловьёву Булат Шалвович говорил:

С пребыванием в пятой школе у меня связано очень много и печального, и смешного, и поучительного.

Кстати, в том интервью Булат Шалвович вдруг вспомнил песню, которую он когда-то, в бытность свою учителем, сочинил об этой школе. Точнее, не песню, а стихи для песни. И вспомнил он, собственно, только первую строчку — «Улица Дзержинского, трёхэтажный дом…» Музыку сочинил школьный учитель пения Ю. И. Чупров.

Остальные слова песни отыскались только через пятнадцать лет. Вот что пишет в своей книге о школе [78] Зеленов В. С. Старейшая школа Калуги. Калуга: Золотая аллея, 2000. её директор В. С. Зеленов:

Теперь мы вряд ли узнаем, кому принадлежала инициатива создания песни о школе, поэту Окуджаве или музыканту Чупрову, но такая песня была создана. Слова её в 2000 г. сообщил нам Владимир Ильич Сергеечев, проживающий ныне в Обнинске — капитан I ранга в отставке, выпускник 5-й школы 1954 г., солист хора.

Вот это никогда не публиковавшееся стихотворение Б. Ш. Окуджавы:

И уже в следующем, 2001 году эта песня снова, почти через пятьдесят лет, прозвучала на последнем звонке и выпускном вечере.

А заключительные три строки песни, как мне кажется, остались важными до конца жизни для самого автора. Только первую из них он потом переписал:

29 августа 1953 года Булат Окуджава был освобождён по собственному желанию от работы в школе № 5, где проработал полтора года. Соответствующая запись появилась в его трудовой книжке 31 августа.

Уволиться-то уволился, а что с новой работой?

Тут как раз из Москвы после окончания ВПШ вернулся Коля Панченко и сразу же был назначен замом редактора в «Молодой ленинец». Они с Булатом встретились по-дружески, но с работой Коля ему ничем помочь не мог, ведь главным в газете оставался булатоненавистник Синицын.