Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Объяснение этой неточности довольно простое. А. Крылов пишет:

…молодые писатели посылали свои произведения в столицу затем, чтобы руководители семинаров могли заранее с ними ознакомиться, а не отрывать на это драгоценное время от будущих обсуждений.

Вот и получилось, что сведения об участниках конференции в процессе её подготовки устарели.

Теперь попробуем разобраться с количеством делегатов конференции от Калужской области. Надежда Усова помнит, что делегировали только двоих: её — от прозаиков и Булата Окуджава — от поэтов. Согласно же архивным документам, на которые ссылается А. Крылов, делегатов было больше. Чему же верить, документу или несовершенной человеческой памяти? Официально от Калужской области были направлены действительно только вышеупомянутые двое. Остальные — А. Авдонин, Б. Обновленский и И. Синицын — поехали (если действительно поехали), что называется, по собственной инициативе как члены литобъединения. И за свой счёт. Да-да, рядовой член литобъединения учитель Окуджава был отправлен в официальную командировку от газеты «Молодой ленинец», а заведующий отделом этой газеты Авдонин должен был ехать за свой счёт. И Синицын, к этому времени уже секретарь райкома партии, тоже должен был ехать за свой счёт. Сомневаюсь, кстати, что первое лицо района обком вообще отпустил бы заниматься всякой ерундой, даже и за свой собственный счёт.

Кстати, Николай Панченко, сменивший Синицына на посту редактора «Молодого ленинца», в разговоре со мной вспоминал, что и сам хотел тогда поехать на конференцию — за свой счёт, ибо командировать могли только двоих, одного прозаика и одного поэта. Но после ухода из газеты Синицына он в течение двух месяцев оставался один и за редактора, и за заместителя редактора и отлучиться из газеты не мог.

Н. Усова, правда, не помнит, чтобы получала командировочные:

Ехали за свой счёт, так как командировать нас было некому. От нашей области литобъединение послало от прозаиков меня, от поэтов — Булата Окуджаву, который жил тогда в Калуге [97] Усова Н. Первый шаг // Знамя. Калуга, 2000. 10 июня. .

Как бы там ни было, совершенно ошибочной представляется заключительная мысль А. Крылова о поездке калужских писателей на конференцию в Воронеж:

Имеющиеся на сегодня сведения позволяют предположить, что старожилы ЛИТО держались обособленно, а новички Окуджава и Усова и впрямь добирались в Воронеж отдельно и самостоятельно. Упомянуть же «стариков» в газетной корреспонденции не нашлось повода — как и её автор, они не снискали лавров.

Надежда Усова была не большим новичком, чем остальные, да и намного старше она была трёх других делегатов-ровесников Авдонина, Обновленского и Окуджавы. Поэтому объяснение Крылова, что «старожилы» не хотели связываться с «новичками», не проходит.

Ехали Надежда с Булатом отдельно от других потому, что они ехали раньше остальных, 23 июня. Официальным делегатам нужно было зарегистрироваться заранее. Это если верить Крылову, что «остальные» вообще ехали.

А сомнения в том, что делегатов было пятеро, как установил Крылов по архивным документам, а не двое, как помнит Усова, остаются. Я склонен думать, что Надежду Трофимовну память не подводит. Впрочем, почему сомнения? Правота Усовой найдёт подтверждение, но об этом в следующей главе. Если в документах конференции остались устаревшие к моменту начала конференции данные об участниках, почему не остаться списку заявленных участников? Заявленных, отославших свои произведения, но не приехавших на саму конференцию.

Как же получилось, что поэт, всего два месяца назад опубликовавший единственное за полтора года стихотворение, поехал представлять всю Калужскую область?

Дмитрий Быков считает, что «времена отчетливо менялись, и сомнительное происхождение Окуджавы уже не было препятствием». По-моему, это заблуждение — в Советском Союзе никогда времена не менялись так кардинально, чтобы дети «врагов народа» могли рассчитывать на какие-то карьерные успехи. Просто «сомнительное происхождение» Булата Окуджава перестало быть сомнительным — ведь мама его освобождена и восстановлена в партии.

Ну хорошо, а что, других поэтов не было в Калуге? Были, и притом давно и много публиковавшиеся. Почему же выбор пал именно на Булата?

Попробуем разобраться в тогдашнем поэтическом бомонде Калуги. Вот, например, был такой поэт Михаил Просвирнов, прославившийся ещё в конце сороковых годов поэмой «Зелёные огни». Это была производственная поэма про железнодорожников, что в то время очень ценилось, поэтому в 1950 году она вышла в Калуге даже отдельной книжкой. Вообще творчество Просвирнова было идеологически безупречно:

Но в жизни Михаил Иванович вёл себя, мягко говоря, не очень хорошо. Про него среди газетчиков ходила такая переделка известной в то время эпиграммы на одного забытого ныне сталинского лауреата [98] Встретили Саянова, // Трезвого, не пьяного. // Саянова? Не пьяного? // Значит, не Саянова. :

А незадолго до воронежского совещания (13 июня 1954-го) в «Молодом ленинце» появилась заметка, где говорилось:

Автор поэмы «Зелёные огни» Михаил Просвирнов систематически пьянствует и ведёт себя непристойно в общественных местах. За такое поведение 2 июня с. г. он был исключён из областного литературного объединения…

Можно ли было такого поэта отправить в Воронеж представлять Калужскую область?

К слову сказать, Просвирнова уже через три месяца «восстановили в правах», что свидетельствует, кроме прочего, о том, что поэты в Калуге были в дефиците. В номере «Молодого ленинца» от 15 августа читаем:

5 августа в адрес областного литературного объединения от тов. Просвирнова поступило заявление следующего содержания:

«УВАЖАЕМЫЕ ТОВАРИЩИ!!!

Газета „Молодой ленинец“ справедливо критиковала меня за увлечение выпивками, что, надо признать откровенно, мешало моему идейно-художественному росту и способствовало подрыву авторитета молодой и энергичной писательской организации области.

Порываю с этой позорной привычкой, этим цепким буржуазным наследием и в своём поэтическом творчестве постараюсь создать произведения ещё более высокие по идейно-художественным качествам, чем прежде».

Заявление это было рассмотрено на очередном заседании литературного объединения.

Учитывая, что т. Просвирнов в течение последних месяцев вёл себя достойно, творчески работал, что он глубоко и серьёзно осознал свои ошибки, поэты и писатели области нашли возможным досрочно восстановить тов. Просвирнова в литературном объединении. Решение это было принято единогласно.