Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

В Москве продолжал учиться в школе.

В 1941 г. окончил десятый класс и в связи с начавшейся Отечественной войной [104] Интересно, что уже здесь Окуджава называет последнюю войну Отечественной, а не Великой Отечественной, как было принято. Впоследствии он неоднократно будет утверждать, что не приемлет слово «великая» по отношению к этой войне, как и к любой другой. Неужели уже тогда он для себя так решил? — М. Г. вынужден был эвакуироваться в г. Тбилиси к родственникам. До июня 1942 г. не учился, выполняя различные поручения военкомата. В июне 1942 г. добровольно ушёл в ряды РККА.

Служил миномётчиком в 10 озмд. В сентябре 1942 г. попал на фронт, участвовал в наступлении на Сев. Кавк. участке (Моздокское направление). В январе 1943 г. был ранен. До апреля 1943 г. находился на излечении, после чего продолжил службу в РККА. Служил в 165 отдельной артиллерийской бригаде радистом. В июне 1944 года был демобилизован по болезни и находился на излечении в Тбилисском психиатрическом институте до мая 1945 г.

В сентябре 1945 года поступил в Тбилисский государственный университет, на филологический факультет, который окончил в 1950 г.

Распоряжением Министерства просвещения РСФСР был направлен учителем языка и литературы в Шамординскую среднюю школу Перемышльского района Калужской области.

В августе 1951 г. был переведён приказом облоно в Высокиничскую среднюю школу, а в феврале 1952 г. переведён в Калугу в 5 мужскую среднюю школу.

В сентябре 1953 г. перешёл на работу в систему учебных заведений М. — К. ж. д. и работал учителем языка и литературы в ШРМ № 2 г. Калуги по январь 1955 г.

Родственников за границей не имею.

Мать, Налбандян Ашхен Степановна, в июне 1954 г. была освобождена, реабилитирована, восстановлена в КПСС.

В настоящее время проживает в Москве: Краснопресненская набережная, дом № 1/2, кв. 129.

Дело отца моего, Окуджава Шалвы Степановича, в настоящий момент разбирается в Верховной прокуратуре СССР.

12/I-54 [105] Цит. по факс. воспроизведению в газ.: Калуж. губерн. ведомости. 2001. 11–17 мая (№ 17). С. 6. Попутно расшифрую современному читателю некоторые аббревиатуры прошлых лет, употреблённые в тексте. МК — аббревиатура, принятая для Московского областного комитета ВКП (б); здесь — описка: на самом деле мать работала в МГК — Московском городском комитете партии. ОЗМД — отдельный запасной миномётный дивизион. ШРМ — школа рабочей молодёжи (для обучения без отрыва от производства, с 1958 г. — вечерние среднеобразовательные школы).

Заметим, что год под документом указан ошибочный.

А днём раньше Булат написал заявление на имя начальника отдела школ Московско-Киевской железной дороги:

Прошу освободить меня от работы в качестве преподавателя русского языка и литературы в Ш.Р.М. № 2 М. — К. ж. д. в связи с переходом на другую работу по специальности.

Ниже — подпись и тоже ошибочная дата: 11/I-54 г . После Нового года прошло всего несколько дней, и написать неправильный год по старой памяти было немудрено.

Дальше идёт резолюция директора школы В. М. Колябина:

Против освобождения от работы тов. Окуджава Б. Ш. не возражаю, так как заместить его могут учителя, не имеющие полной нагрузки.

Под резолюцией дата и подпись Колябина. Здесь год уже указан верно — 1955. Под ней ещё одна резолюция — начальника школьного сектора облоно: «Не возражаю».

И на следующий день выходит приказ начальника отдела учебных заведений Московско-Киевской железной дороги Г. Красникова:

ОКУДЖАВА Булата Шалвовича от должности учителя русского языка и литературы школы рабочей молодёжи № 2 ст. Калуга — освободить и с 13 января 1955 года уволить в связи с переходом на другую работу.

Основание: заявление Окуджава от 12/I-1955 г. с резолюцией начальника школьного сектора.

На этом Булат Окуджава навсегда расстанется со школой.

Потом, в разные годы жизни, он будет по-разному вспоминать своё учительство: иногда как успешное, иногда — не очень. Четверть века спустя он так говорил о своей педагогической деятельности:

Я был плохим учителем. У меня были очень хорошие отношения с учениками моими, я очень любил литературу и пытался, как мог, преподнести её, но роль учителя этим не ограничивается. Кроме этого, была учительская, которую я терпеть не мог, понимаете. Я и сбежал из школы [106] Б. Окуджава. Фонограмма вечера в Клубе МПС 6 ноября 1981 г. .

Однако он всегда будет уверен в том, что этот период его жизни был очень важным для него, — ведь он многому научился за эти четыре года.

А вот что он рассказывал впоследствии о своём газетном поприще:

…Меня пригласили в редакцию на работу, что было ещё большим риском, ибо я ничего не смыслил в журналистике. <���…> Со мной терпеливо возились, пока я не понял, что газетная статья не школьное сочинение. Сначала меня коробил холодный карандаш Розы Матвеевой, безжалостно освобождавший мои первые статьи от общих высокопарностей и подкрашенной воды, но постепенно терпение и великодушие моего первого заведующего многое мне открыли в газетном искусстве [107] Окуджава Б. Свидетельство очевидца // Молодой ленинец. Калуга, 1980. 22 марта. .

И эта оценка своей журналистской сноровки, видимо, соответствовала действительности.

Газета «Молодой ленинец» располагалась на первом этаже старого двухэтажного здания на площади Ленина. На втором этаже размещалась редакция главной калужской газеты «Знамя». А на первом, кроме «ленинцев», были вспомогательные службы обеих газет — фотолаборатория, какие-то мастерские.

Тогдашняя заведующая отделом учащейся молодёжи, или, как его кратко называли, школьным отделом, Роза Алексеевна Матвеева, вспоминая знакомство с Булатом, так описала условия, в которых работала редакция «Молодого ленинца»:

Находилась она тогда в неприспособленном помещении, кабинетами называлась одна общая комната, перегороженная фанерой, снизу, из механических мастерских, всё время проникал запах солярки [108] Матвеева Р. Он притягивал к себе // Молодой ленинец. 1987. 5 мая. . (VIII)

Вот в этот школьный отдел и назначил Панченко литсотрудником нового коллегу. Видимо, как человека, хорошо знавшего школу и школьные проблемы. И действительно, школьное прошлое Булату пригодилось.

Роза Алексеевна вспоминает, как однажды Панченко, зайдя к «школьникам» в кабинет, велел срочно сделать редакционную передовицу о сельской школе, которая готовит ребят к трудовой жизни. Срочно в номер! Роза Матвеева вспоминает:

…И Булат открылся для нас с неожиданной стороны. Он предложил в момент оперативный план, как бывалый газетчик:

— Проси машину, еду в Перемышль, к вечеру всё будет в порядке.