Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

Конечно, в Перемышль, куда же ещё! Ведь там заведует районо его друг Павел Иванович Типикин. И Типикин, видимо, помог. Дальше Роза Матвеева пишет:

Уже после обеда явился в редакцию довольный, озабоченный. И сопровождали его школьницы в парадных формах с медалями ВДНХ. И такой у нас «круглый стол» получился!

А редактор наш не мог скрыть своего удовлетворения. Спрашивает у меня: «Ну, как новый литсотрудник?» — «Хороший», — отвечаю ему. «Вот то-то же…»

Это «вот то-то же», наверное, не случайно прозвучало, — видимо, Панченко приходилось доказывать в редакции, что он не ошибся с выбором нового сотрудника. Там ведь конкуренция была.

Передовица про школу действительно появилась. Номер от 23 января открывался кричащим лозунгом на самом верху первой страницы, выше названия газеты и набившего за десятилетия оскомину приказа пролетариям, чтобы они соединялись:

ШКОЛЬНИКИ КАЛУЖСКОЙ ОБЛАСТИ! СЛЕДУЙТЕ ПРИМЕРУ УЧАЩИХСЯ ФРОЛОВСКОЙ ШКОЛЫ!

И ниже, уже чуть более спокойным шрифтом:

ПОДХВАТИВ ПОЧИН МАЛОЯРОСЛАВЕЦКИХ КОМСОМОЛЬЦЕВ, ФРОЛОВСКИЕ ШКОЛЬНИКИ ВЗЯЛИ ПОСТОЯННОЕ ШЕФСТВО НАД ОБЩЕСТВЕННЫМ ЖИВОТНОВОДСТВОМ.

Статья была редакционной, без подписей, и называлась «Школа и жизнь». Однако рассказывала она о фроловских школьниках Сухиничского района, и никакого упоминания о Перемышле, откуда Окуджава привозил нарядных школьниц, в ней не было. Стало быть, зря он гонял редакционный «москвичонок» в Перемышль и обратно?..

Однако из гонорарной ведомости [109] Здесь и далее гонорарные ведомости, о которых идёт речь, а также данные о командировках взяты нами в Государственном архиве новейшей истории Калужской области. Фонд П-7332. следует, что деньги во второй половине января 1955 года Окуджава всё-таки получил, стало быть, можно предположить, что как-то в этой статье он поучаствовал. Но участие его было не главным, о чём свидетельствует сумма гонорара — всего пятьдесят рублей, в то время как Роза Матвеева согласно той же ведомости получила сто восемьдесят.

Ещё из воспоминаний Розы Матвеевой:

Если бы сейчас его встретила (а я не перестаю на это надеяться), то сказала бы ему так:

— Булат, а помнишь нашу милую редакцию? И всем нам тогда было хлопотно и… хорошо, работали, думали о своей газете, о её авторитете. Создавали коллектив единомышленников, который и сейчас зовут «старыми молодыми ленинцами».

Булат и сам любил вспоминать своих коллег по газете и атмосферу братства между ними:

Это была очень трудная и счастливая пора в моей жизни, когда мы ютились в старом здании, где из растрескавшихся печей потягивало угаром. Но мы, помнится, пылали сами, восполняя несовершенства этих печей.

Там я научился жить общими интересами: работать, не замечая времени; спорить, не теряя дружбы; фантазировать, радоваться чужим успехам, не считая себя неудачником.

Редактор Коля Панченко был поэтом, и вы, конечно, понимаете, что это не очень облегчало его жизнь. Но я хорошо помню, что именно это вносило в молодёжную газету некий жар, остроту, вдохновение, что помогало избегать рутины, стереотипов, которыми так изобилуют газетные моря. И это делало газету популярной.

Всё творилось со страстью, всерьёз. Володя Анпилов писал о сельском хозяйстве, словно нёс за колхозы главную ответственность. Илья Гитлиц, по-моему, никогда не спал, разоблачая мошенников и обывателей. Саша Авдонин упрямо пытался примирить в своих очерках прозу жизни с поэзией души.

Теперь, по прошествии многих лет, мне иногда кажется, что не было у нас ни домов, ни семей, что все мы жили в помещении редакции, отлучаясь лишь в командировки [110] Окуджава Б. Свидетельство очевидца. .

К слову, фамилия Гитлиц тогда звучала очень неблагозвучно, так как будила воспоминания о недавно прошедшей войне, и звонившие в газету по телефону вздрагивали, услышав её. Поэтому, как рассказывает Наталья Торбенкова, Илье запретили называть по телефону собственную фамилию, и назывался он Ильин. Под таким псевдонимом — Г. Ильин — он выступал и в газете. И это важно для нас. Почему — чуть ниже.

Через десять дней после выхода редакционной статьи, за которую, как мы предположили, Окуджава получил свои первые пятьдесят рублей (и неверно предположили, как станет ясно чуть дальше), его командируют в районный центр Мосальск на четыре дня, со второго по шестое февраля. Это далеко, сто километров от Калуги. Командирован он один и уж что-то да должен написать в газете по возвращении.

И тут как раз самое время сказать, почему нам важно знать, что у Гитлица был псевдоним Ильин. Дело в том, что своей фамилией за время работы в газете Окуджава, кроме стихов, ничего не подписывал, если не считать трёх статей, две из которых написаны в соавторстве. Поэтому надо искать материалы под псевдонимами. Можно, конечно, попробовать поверить тем, кто говорит, будто в газете Окуджава ничем, кроме своих стихов и литобъединения, не занимался, — такой, дескать, ему был даден карт-бланш редактором Николаем Панченко [111] Так, например, ссылаясь на Сергея Васильчикова, пишет Ольга Розенблюм в своей диссертации. . Однако это, конечно, вздор — чтобы человеку в те времена зарплату платили просто так, за здорово живёшь! Конечно же, писал Окуджава в газету не только стихи, но и какие-то статьи, заметки, — об этом вспоминают и его коллеги, и он сам.

Вот как пишет он о своей газетной работе:

Безусловно, журналистика приучила меня к лаконизму, серьёзному отношению к слову и факту. Хотя не буду скрывать, — мне иногда не хватало умения дать оценку явлению в ту же минуту. А журналисту без этого трудно. Это одна из причин, почему я ушёл из газеты. Пробовал писать фельетоны, но особой оригинальностью они не отличались [112] Окуджава Б. «Я исповедуюсь перед своим поколением» / Беседу вели: С. Перминов, С. Гриненко [1984] / Пер. с укр. Е. Поляк // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Вып. II. М.: ГКЦМ В. С. Высоцкого, 1998. С. 467–471. .

Вот и подтверждение тому, что Панченко не зря мне рассказывал про какие-то булатовские опыты в жанре фельетона. Но никаких фельетонов за подписью Окуджавы в газете найти не удалось, а это значит, что псевдоним у Булата должен был быть обязательно. И вот один из часто появляющихся псевдонимов Г. Ильин мы можем исключить, зная, что он принадлежит И. Гитлицу.

Однако искать публикации Булата Окуджава, не подписанные настоящей фамилией, а то и вовсе никак не подписанные, оказалось делом непростым. Нужно было перелопатить гонорарные ведомости. А они ведь ещё и двух видов — одни для тех авторов, кто в штате газеты, другие — для внештатников. С последними проще — там, кроме фамилии автора и суммы гонорара, указывается номер газеты, в которой опубликован материал. Но как раз эти-то ведомости нас интересуют в меньшей степени, ведь Окуджава — штатный сотрудник. А вот с ними, со штатниками, сложнее — на них ведомость выписывается за полмесяца, и определить, в каком именно из шести номеров газеты надо искать неопознанные публикации, гораздо труднее. А ещё ведь есть так называемые редакционные статьи, то есть вообще без подписей.