Марат Гизатулин - Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке

— Ну, да-а, если вот только грача, — неуверенно сказал Окуджава, виновато поглядывая на Витю.

— Да мы сейчас выпьем по третьей и переделаем строфу… — примирительно сказал Кобликов, — Витя, ты не против?

Юный поэт обречённо махнул рукой, мол, делайте что хотите.

Творческий портфель в «Молодом ленинце» был всегда забит до отказа, но вот со стихами идейной, так сказать, передовой направленности, был явный дефицит. Лирика не соглашалась маршировать, а всё норовила улизнуть куда-нибудь в сторону. Панченко неоднократно на это указывали в идеологическом отделе обкома комсомола.

Выпили по третьей. Закусили.

— Давайте напряжёмся, — сказал редактор «Молодого ленинца», — и порассуждаем: куда это направился просёлком наш лирический герой? Куда?

— Ну, как куда? — удивился Окуджава. — Конечно, к девушкам!

— Хорошо… А с какой целью?

— Да хотя бы стихи им почитать, — засмеялся Кобликов.

— Стихи читать-то хорошо, но не чувствуется, что лирический герой — наш современник, человек активной жизненной позиции…

— Нет, не чувствуется, — согласился Окуджава и, достав из кармана огрызок карандаша, что-то стал лихорадочно писать в своей записной книжке.

Все с интересом стали за ним наблюдать.

— Вот, — сказал через три минуты, просияв лицом, литсотрудник «Молодого ленинца», — есть вариант!

— Гони всё! — сказал Панченко.

Окуджава прочёл:

— Ну, как? — спросил Панченко Витю Кабанова. — Как тебе комсомолки? Без них, брат, в комсомольской газете никуда…

— Знамо дело, — согласилось юное дарование, — но только что им, деревенским, напоминать о севе. Они лучше нашего знают, когда им землю пахать, а когда сеять…

— Так-то оно так, — вскинул брови редактор «Молодого ленинца», — но как ты иначе объединишь в четырёх строках любовь, комсомол и весну? У тебя есть свой вариант?

— Да нет, — устало сказал Витя Кабанов. — Вы же всё равно по-своему сделаете…

— А по-моему, неплохо получилось, — сказал Кобликов, понимая, что компромисса юному лирику не избежать…

…Да, недурно работали в литобъединении «Молодого ленинца» с юными дарованиями! Следуя исторической точности, надо заметить, что потом Коля Панченко ещё одну «Московскую» из портфеля достал, а совсем потом они и ликёр, бабушке обещанный, допили.

Эти стихи Вити Кабанова были опубликованы в «Молодом ленинце» 15 июля 1956 года. Вместе с последним двустишием.

Жаль Витю, который доверился старшему товарищу, тот сам лишь раз в своём творчестве употребил слово «комсомолка», да и то в несколько приблатнённой песне. Ну, вот в этом-то и секрет возможного успеха в литературе: слушай-слушай, что тебе говорят, но последнее слово оставь за собой.

В номере от 28 октября тоже что-то должно быть, к чему Окуджава приложил руку. Наверное, это подписи под фотографиями к статье «Наш пришкольный участок» учительницы М. Ульяновой. Вряд ли что-то другое — сумма гонорара всего десять рублей.

А вот в следующем номере уже что-то посерьёзней — гонорар сто пять рублей.

Этот номер от 30 октября был посвящён славной 37-й годовщине ленинского комсомола. Комсомол, если кто-то не знает, — это молодой помощник руководящей партии, что-то вроде гитлерюгенда или хунвейбинов.

На первой странице газеты — рассказ А. Авдонина «Беспокойные сердца» о комсомольцах колхоза имени Маленкова Перемышльского района. Этим юным труженикам полей после тяжёлого трудового дня уснуть не дают их не в меру беспокойные сердца. А я бы теперь назвал это больными головами, а не беспокойными сердцами.

Неймётся им, не отдыхается. И они потихоньку, крадучись, возвращаются в поле, чтобы силосовать кукурузу, пока никто не застукал, что они сверхурочно работают.

Хороший материал, жизнеутверждающий! И концовка замечательная:

Молодость! Да, беспокойная молодость! Боевая, тревожная, неугомонная.

А мне особенно понравилась частушка, которую поют ночные комсомольцы:

Вся газета очень интересная, так и читал бы, не отрываясь, от корки до корки, и снова от корки и до корки, но надо искать, что там Окуджава натворил на сто пять рублей гонорара. Всё перелопатил — ничего подходящего.

На последней странице тоже очень интересный материал. Про колхозника Махмуда Эйвазова, которому 147 лет, и при этом он «один из старейших людей нашей страны». То есть не самый старый. Некоторые могут удивиться, но не советские люди. Мы-то знали, что наши колхозники легко могли бы и до 247 лет дожить и при этом продолжать работать в колхозе. Тут злопыхатель какой-нибудь может спросить: «А что бы им ещё оставалось делать, если пенсия колхозникам не положена?» Но то злопыхатель, что с него взять? Я же приглашаю читателя вместе со мною порадоваться:

В последние годы престарелый колхозник выращивает пшеницу и картофель. Свой трудовой день Эйвазов начинает с зарёй и заканчивает его поздно вечером.

Однако неприятно, что этот колхозник немного сачкует на старости лет. Ведь мог бы и ночью с комсомольцами посилосовать.

…Эх, мне за работу над советскими газетами надбавочку бы небольшую к пенсии. И молочка за вредные условия работы. Как, начитавшись советских газет, не кинуться к магазину, не разбирая дороги и ломая ноги?

Трезвые люди мне возразят, что ещё классик предостерегал от чтения советских газет. Это да, ну а если у меня работа такая? И вообще я читать люблю.

Однако мы отвлеклись немного — не ради молока же бесплатного газету открывали.

Нет, про Махмуда Эйвазова тоже не Булат Окуджава написал. Этот материал ТАСС рассылался из Москвы по всем газетам Советского Союза.

Так и не удалось мне выяснить, за что же Булат Окуджава сто пять рублей гонорара получил. Возможно, это третья полоса, где публикуются воспоминания заслуженных комсомольцев? Наверное, кому-то из них помогал «вспоминать» Окуджава.

Наталья Торбенкова просветила меня, что были ещё и так называемые «заавторские материалы», которые журналисты писали от имени «простых» людей, передовиков производства, ведь сами они ни за что нужных газете слов не нашли бы. За эти материалы журналисты получали гонорар, как за собственные публикации.

Ноябрь 1955 года — один из важных моментов в жизни Булата Окуджавы. Его стихи наконец вышли за границу Калужской области к всесоюзному читателю. Два его стихотворения были напечатаны в самом известном литературном журнале страны «Новый мир».