Вадим Верник - Книга победителей [litres]

– При этом ты рано женился – на своей однокурснице по училищу Лене Шевченко.

– Это было для меня совсем неожиданно. Случился быстрый роман. Лена училась в другой группе, – все ходили смотреть, как она занимается сценическим движением. Ей было 17 лет. Бойкая такая, худенькая… Свадьба была отчаянная. В воскресенье в селе Криводановка открыли загс, двое влюбленных зашли в этот загс. Включили пластинку, отдали паспорта. Потом вернулись. Я сделал невесте фату из занавески тюлевой. Пригласили всех друзей из театрального училища. Гуляли четыре дня… Было столько любви, скандалов. Скандалов было больше, наверное. В общем, двое сумасшедших встретились. (Улыбается.)

– В Москву ты поехал один?

– Один. Тогда уже трещина была. Вообще, встречи, расставания, – они всегда болезненны. Во всяком случае в моей жизни. (Обращается к попугаю.) Джека, тихо!

– Жена была актрисой, потом еще одна жена актриса, Алена Хованская. Женщине из другой среды тебя трудно вынести?

– Меня и в этой среде трудно вынести. (Улыбается.) Вот сейчас с Грушей сидим, кто нас может вынести двоих? Так и будем сидеть с ней вдвоем, и Джека будет орать. (Улыбается.)

– Володя, тебе хочется жить красиво, комфортно? Ты известный актер, популярный.

– У меня нет таких амбиций: построить дачу, или приобрести большую квартиру. Меня абсолютно не волнуют такие вещи, говорю серьезно. Была белая «Шевроле», сейчас у меня «восьмерка» «Жигули». Все это не настолько важно. Я 14 лет прожил в общежитиях, и когда получил квартиру, я в нее год не мог въехать, потому что привык к общаге, к чему-то временному. Это не от того, что человек очень занят делом и такая творческая личность. Просто так сложилось, что никто в нашей семье на это не обращал внимания. Вообще никогда. Хотя, возможно, ничего хорошего в этом нет.

– Какое амплуа больше всего отражает тебя сегодняшнего?

– Не знаю. Наверное, попозже, когда наступит время, я проанализирую, кто я есть на самом деле. Я вот сейчас отматываю нашу беседу и думаю, что же я с тобой так откровенно разговариваю. Мог бы сейчас дурачиться. Правильно? Был бы комиком. Нет. Лирический герой? Я тебя достаточно хорошо знаю, мы с тобой нормально разговариваем… Я такой, какой есть.

– Константин Райкин, с которым ты ставил «Трехгрошовую оперу» в «Сатириконе», говорил мне, что ты как режиссер всегда четко знаешь, чего требовать от актеров.

– Я прихожу на репетицию готовым к тому, что будет происходить. Я заранее все проверяю, у меня всегда есть несколько вариантов развития событий. Не могу позволить себе, допустим, прийти на репетицию или съемку и не знать, чего я буду делать. Ведь часто бывает: давайте, поимпровизируйте, сделайте что-нибудь, а я посмотрю. Вот это беда, беда.

– Табаков говорит, что ты тот человек, на которого он может оставить свой театр, что ты может руководить театром.

– Так, и что?

– Ты к этому готов?

– Не люблю руководящих должностей, это раз. А во-вторых, ну что значит «оставить театр»? Табаков будет всегда, он замечательно ощущает себя в мире. Но то, что это мой родной театр и мне не надо другого театра, это верно. Олег Павлович может быть спокоен, что есть ребята, которые его не подведут, мы все равно занимаемся одним общим делом.

…Несколько лет назад Владимир Машков во многом изменил творческую судьбу моего брата, когда пригласил его на главную роль в свой обновленный спектакль «Номер 13 D» в МХТ имени Чехова. У Игоря тогда как будто открылось новое дыхание. Машков вообще обладает даром преображения. Он стал художественным руководителем «Табакерки» и сохраняет верность своему учителю, его памяти и его заветам. При это Машков нацелен на серьезные изменения, и уже начал этот трудный, но единственно возможный путь. Для него здесь нет компромиссов, он был и остается максималистом. Зная Володю много лет, я уверен, что у него все получится.

В фойе нового здания «Табакерки» на Сухаревской Машков придумал «комнату бесконечности»: в небольшом темном пространстве с подсветкой – стеклянные лампочки, снизу доверху зеркала, играет медитативная музыка… Несколько минут внутреннего покоя дают зримый эффект, и в эту «бесконечность» хочется возвращаться вновь.

Недавно я посмотрел французский фильм «Ненависть». Именно этот фильм в 1995 году открыл зрителю Венсана КАССЕЛЯ. Даже будучи молодым, на экране Кассель выглядел опытным и матерым. И хотя его главное амплуа «плохой парень», он может сыграть абсолютно все. Играет Венсан так свободно и непринужденно, что возникает ощущение документальности происходящего.

Впрочем, и сам Венсан Кассель прекрасно знает себе цену. «Это не родители нас чему-то учат. Ты просто смотришь на жизнь и впитываешь ее», – сказал мне актер в начале нашей беседы. А в Москву он прилетал весной 2018 года всего на два дня по приглашению устроителей премии ВраVo.

– Венсан, приветствую вас!

– Привет.

– Вы, конечно, настоящий авантюрист. Вот так всё бросить и переехать жить в Бразилию…

– Впервые я попал в Бразилию тридцать пять лет назад и сразу влюбился в эту страну, исколесил ее вдоль и поперек. Это невероятно поэтичная страна. Знаете, когда влюбляешься, логику искать не нужно. Именно это и произошло со мной в Бразилии.

– Плюс бурный роман…

– Вы имеете в виду Тину?

– Да.

– Она не бразильянка, а француженка. Но ей тоже там нравится. Поначалу я бывал в Бразилии время от времени, а пять лет назад стал жить там постоянно и уже чувствую себя гражданином этой страны. Правда, несколько месяцев назад я вернулся во Францию. Но, по сути, это ничего не меняет. Я продолжаю бывать в Бразилии, там у меня дом, друзья. Вообще я человек мира, и так было всегда.

– Интересно, когда вы увлеклись капоэйрой? Это боевое искусство прочно ассоциируется с Бразилией.

– На самом деле всё случилось, когда мне было лет двадцать. Я узнал про капоэйру и захотел поехать в Бразилию, чтобы познать это искусство в совершенстве. Тогда-то и началась моя бразильская эпопея. Я серьезно занимался капоэйрой, и это было захватывающе!

– Приемы капоэйры вы мастерски демонстрируете в фильме «Двенадцать друзей Оушена», где играете французского гангстера.

– Спасибо. Но как раз после съемок в «Друзьях Оушена» я решил остановиться – все-таки возраст. (Улыбается.) Капоэйра – физически очень трудная история, а у меня к тому времени уже были серьезные травмы плеча и бедра. Учитывая все операции, которые мне пришлось перенести, я просто ходячий миллион долларов! (Смеется.) Мне пятьдесят два, и тело уже как-то подустает.