Игорь Гагин - Мне приснилось детство

Мишка скинул с плеч куртку и полез на лукообразный дуб. Устроившись между двух веток, он насмешливо смотрел на меня.

– Ну что? Устраивает? – спросил я.

– Маловата будет.

– Пошатаемся, только ты топай впереди.

– Устраивает, – тут же соглашается приятель.

– Это ведь зеленая крепость, со всех сторон не пробиться, – как можно убедительнее продолжил я. – А это «Дерево пыток». А на этом дубе мы вырежем наш тотем. На чем ты сидишь – это «Дерево Духов». Где мы еще найдем такое? Даже если еще часа три будем бродить по этому лесу и перемесим все сугробы. Такого больше не найдем.

– Всё, убедил. Как мы будем называться? – вдруг спрашивает Мишка.

– Думаю, мы примем имя могикан.

– Последних?

– Последних.

– Почему?

– А представь, что мы сражались с дикими, свирепыми ирокезами, и племя могикан было разгромлено. Лишь немногие спаслись и ушли в непроходимые канадские леса. И мы будем мстить за свой народ. Нас мало, и у нас нет ружей, но томагавки в наших руках, сильнее ружей, – вытаскивая из-за пояса нож, говорю я с пафосом. – И пусть дрожат, поджав хвосты ирокезы, пусть визжат от страха их союзники, гуроны! Могикане не разгромлены, могикане продолжают существовать!

Мой монолог произвел должное впечатление.

– Ого! Впечатляет! – восхищенно протянул Мишка. – Брат, ты достоин быть вождем нашего племени.

– В котором только два человека – ты да я!

– А Юрку забыл?

– Забыл, – я сконфузился.

– Племя будет. – Мишка спрыгнул с ветки, напялил куртку и спросил, уже буднично: – Брезент далеко отсюда спрятали?

Мне чуть не поплохело, когда я осознал, что самое «интересное» в виде переноса тяжеленный кусков подмерзшего брезента еще впереди.

И племя появилось, можно сказать, молниеносно. Собрались у меня уже через два дня. Дружно решили, что вождем буду я (конечно, гордился, что тут скрывать), и назвали Доброй Гагарой. Сначала возмутился. Гагара – понятно, приближено к фамилии. Хорошо хоть, не Добрая Гага. Гагой меня иногда дразнили, что дико задевало, и я так злился, что готов был излупить обидчика. Я, кстати, несколько обижен на свою фамилию. Вот мамка моя, пока не вышла замуж за моего отца, была Соколовой. Почему мы не Соколовы, а Гагины? Был бы я Игорем Соколовым. Сокол – птица, но какая? Красивая, гордая, хищная. А тут гусь!

Вспомнил, как в школе, изучая по литературе произведение Максима Горького «Песня о Буревестнике», мальчишки смаковали строки про гагару. Витька Гусев, мой «вражина», с упоением, ёрничая, декламировал для всего класса на переменке:

– «…И гагары тоже стонут, -

Им гагарам – недоступно

Наслажденье битвой жизни:

Гром ударов их пугает…»

Все смеялись, а он заливался, кривляясь. Боже, как я его тогда ненавидел!

Прибавить бы к «Га» еще одну «га», и уже совсем другое дело: Гагарин! Та же гагара, даже еще более гагаристая, но какая фамилия звучная! Но, сколько не ворчи, приходилось мириться. Кто-то как-то сказал, что при получении паспорта можно поменять фамилию отца на фамилию матери. Поживем, увидим. Но раз мои соплеменники решили, что я добрый, значит, так оно и есть. Со стороны, наверное, виднее. Слава Богу, хоть не «Добрая Гага», точно повесился бы!

Каждый уважающий себя могиканин должен иметь ритуальное имя. Мишка стал Снежным Барсом. О, как он гордился этим прозвищем, не передать словами! Юрка Зуев – Великий Бобр, Коля Пантелеев – Акела – Острый Глаз, Вовка Карташов – Серая Сова, Олег Киклевич – Белый Мустанг. По поручительству Картошки прияли его одноклассника Вовку Дреня. Он сам назвался Волшебным Хорьком (видимо, смеха ради) и добровольно принял на себя функции шамана племени.

*****

Невидимые дровосеки трудятся в заснеженном лесу. Беззвучно падают тонкие сосновые стволы. Две запорошенные снегом фигуры появляются на протоптанной в снегу тропинке. На их плечах подрагивают две жердины. Они упорно продираются сквозь плотно стоящие деревца, направляясь туда, откуда тянет ароматом костра, и поднимается в небо голубенькая струйка дыма.

На поляне, перед костром, восседает на еловом лапнике парнишка в сдвинутой на затылок шапке и подбрасывает в огонь еловые ветки. Языки пламени облизывают их, с треском пожирая, и выстреливают снопами искр. Двое сбрасывают с плеч жердины, и начинают отряхивать снег с плеч и штанов. С другой стороны появляются ещё четверо, так же неся на плечах свежесрубленные жерди. Очень скоро они станут каркасом будущего Вигвама.

Все шестеро молча расселись вокруг костра, подставив огню озябшие ладони.

– Белый Мустанг, принеси дрова, – обращается к Олегу костровой.

– Почему я? – недоумевает Мустанг.

– Потому, что ты! – нажимая на «ты», отвечает Волшебный Хорёк.

Чертыхнувшись, Олег начинает вставать, но Юрка останавливает его движением руки.

– Шаман, – тихо говорит Великий Бобр, – этот воин много работал, он устал. Разве тебе трудно дрова принести, ты столько времени здесь сидишь и задницу греешь?

– Я не какой-то там салабон, чтобы вкалывать. Я – шаман. И вообще, я пришел сюда играть, а не работать!

Дрень сердито смотрит на ребят.

– У нас все равны, – сказал я, – и все должны что-то делать. Если не будет вигвама, то какая же это игра! Мы все голосовали за закон. Ты шаман, а шаман должен подавать пример. Почему Великий Бобр или Белый Мустанг должны таскать жерди и брезент, а ты нет? – я уже не замечал, что голос мой повысился сам собой.

– А ты не кричи, Добрая Гагара! – на прилагательном «добрая» он поставил ударение. – Мы не для того сделали тебя вождем, чтобы ты на нас орал.

– Дрень, ты не прав! – подал голос Мишка, сконцентрировавшись на Вовкиной фамилии так, что все ясно услышали нечто другое. – Ты столько не прав, сколько деревьев в этом лесу. Я правду говорю?

Все, как один, кивнули головами.

– Ты чего обзываешься! – взметнулся Дрень.

– Почему это, обзываюсь? Я назвал тебя по фамилии. Я же не назвал тебя хорьком?!

Послышались смешки, Вовка закусил нижнюю губу, так как сказать в ответ было нечего.

– Передаю слово вождю, – закончил Мишка свою короткую речь. Я встал, и, обойдя вокруг костра, остановился возле притихшего Вовки.

– Брат, ты нарушил закон равенства воинов-могикан в это трудное для нас время. В этом лесу появилось новое племя, называющее себя арапахо, а мы не знаем, враги они нам, или друзья. Племени нужен каждый воин, нас мало. Ты только недавно появился в «Лагере Духов», и дал клятву у «Дерева Могикан» чтить его законы. Что будем делать с ним, воины? Какого он заслуживает наказания?

– Пусть принесет бутылку лимонада, – хохотнул Серая Сова.

Мальчишки зашумели, послышались смешки.

– Нет, две!

– Пошел к чёрту! Три!