Татьяна Борщевская - Россия – боль моя. Том 3

Иван Грозный своей безудержной, неоправданной, изощренной жестокостью подорвал нравственные устои в народе (и без того шаткие), опоив его кровавым пойлом. Его царствование – это царство страха и тайны. Как пишет Валишевский: «Русское государство 16-го века было царством тайны. На всех лицах были маски, на всех вещах – покрывало.» [284].

Он расширил Россию, укрепил ее. Он же потом обратил ее в нравственную, интеллектуальную, экономическую пустыню.

После его смерти наступило Смутное время: это цепь предательств, колебаний, измен, смутьянства и разбоя больших масс народа.

Нашествия на ослабленную страну иноземцев поддерживали толпы озлобленного народа, согнанного опричниной со своих земель, озверевшего от крови, лжи, голода. Металось и предавало и боярство, и дворянство, так же растленное, возглавляя этот сброд и банды.

Смута – это помрачение сознания… человека и целого народа.

22 Лжедимитрия разных мастей, поддерживаемых армиями поляков и литовцев, разбойным казачеством, беглым людом и потерявшим руль и ветрила бедствующим народом, превратили Россию в пустыню, в которой мели метели и выли волки. Казалось, это конец России…

(Это особое явление в русской истории – лже-цари: лже-Димитрии, лже-Константины (при Николае Первом), Петр Третий-Пугачев (при Екатерине Второй)! Какое-то специфическое наслоение лжи на поиск истины! Поиск истины превращается в великую ложь и смуту).

В революции тот же элемент.

И в том и в другом есть примитивизм мышления, эмоциональная возбудимость и склонность к разрушительству. Правдоискательство через разрушение и разбой. Это смесь света правдоискательства с сумерками разума: суевериями, тягой к домыслам и слухам, стихийным действиям одиночек и толпы).

Но в самом народе нашлись и здоровые силы. Объединившись в ополчение, возглавленное купцом Кузьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским, эти силы очистили русскую землю от пришельцев. На опустевший российский престол в 1613 году был возведен первый Романов – 15-летний Михаил.

Сталин очень внимательно изучал опыт И. Грозного. Учился! (Он умел учиться). На полях множество заметок. Среди них и такие: «Не дорезал!», «Не дожал!»… [285].

Россия поднялась, как птица Феникс из пепла. Менее, чем через 60 лет, в 1672 году, родился внук Михаила Романова, Петр Первый – Петр Великий!

Для такой гигантской страны, как Россия, нужен был такой гигант, как Петр Первый. В нем было сочетание гениальности; невиданной несусветной, нечеловеческой энергии, природного здоровья и всепоглощающей любви к России.

Он был гигант во всем. Он был более 2-х метров роста, сложен, как Бог, и красив лицом. Особенно прекрасны были его глаза; «по временам, – как пишут его современники-французы, – в них сверкало дикое пламя, и тогда невозможно было вынести блеск его пронзительного взгляда; в такие мгновения по лицу его пробегали судорожные подергивания» [286].

Он сжигал себя великой деятельной жаждой изменить Россию, вырвать ее из дикости.

Петр своей железной волей, нечеловеческой энергией, насилуя себя, свою семью, своих соотечественников, создал Великую державу, военно-бюрократическую, основанную на рабстве и послушании.

Сталину было чему поучиться. И он учился!

Но Петр Первый был властью наделен от рождения и все, что делал, делал не ради власти, а ради пользы отечества, из любви к нему. (Для большевистских вождей Россия была лишь трамплином, «слабым звеном» в мировой революции, и все, что делалось ими, делалось не ради России. Сталин ненавидел Ленина, ленинскую гвардию, надо полагать, и Россию – он любил ВЛАСТЬ. И все делал ради личной власти, ради ее укрепления и расширения).

Петр Первый был жесток, но не из любви к жестокости. Он был воспитан в жестокой стране, на примерах жестокости, насилия, предательства и воровства. Он вырос в стране, где просвещение и деловая активность были не в чести, и надо было обладать гением Петра, чтобы в одиночку восстать против этого, рвануться к свету со всей присущей ему неукротимой энергией.

Он слишком много хотел успеть (и успел!) за свою не очень продолжительную жизнь. У него не было времени на эволюцию, да он и не был подготовлен к ней ни воспитанием, ни образованием, ни историческим опытом России. За 52 года своей жизни он заставил Россию пройти путь, на который без него, без его нечеловеческих трудов и воли ей понадобилось бы не менее 2-х веков.

Петр почти все делал своими руками, ибо, чтобы научить своих, чтобы направлять и контролировать, недостаточно было иностранных специалистов. Надо было научиться все делать самому. Таков был темп и напряжение реформ.

Он дал служилому дворянскому сословию землю в собственность – дворяне перестали быть холопами, и в России уже при Петре появились свои генералы и адмиралы, флотоводцы, государственные деятели, промышленники и ученые. Он сам стал вице-адмиралом, выигравшим со своими сподвижниками не одно морское сражение (со шведами, англичанами, турками). А родился российский флот, один из самых сильных в Европе, от английского бота, найденного подростком Петром в сарае среди хлама. А его потешные полки стали регулярной европейской армией того времени.

Петр ликвидировал местничество и открыл дорогу талантам из любых народных слоев.

Для революционных быстрых перемен нужна была опора в обществе. Ее не было. Все, на что он мог опереться, он ценил, воспитывал, посылал учиться, одаривал почестями и богатствами. Все, что мешало, – не щадил. Но не щадил он и себя – до последней минуты… (Сталин уничтожал все яркое и талантливое, даже нужное ему. Ему нередко приходилось извлекать из лагерей необходимых ему специалистов – тех, кто еще не успел там погибнуть.)

Петр Первый позволил России сделать мощный скачок в ее историческом развитии, ибо он дал возможность (заставил) России воспользоваться готовыми плодами западной цивилизации, которую Европа выстрадала и создала многовековой и многотрудной работой.

Немцы, французы, итальянцы, хлынувшие в Россию, привезли сюда своекорыстные интересы, но и свою культуру.

Немцам мы обязаны многими трудами. Немецкие ученые кропотливо собирали и издавали летописи и другие памятники древнерусской литературы (Г. Ф. Миллер и Авг. Шлецер) – [287]; лучшие, наиболее полные русские словари и энциклопедии созданы немцами и их потомками.

Итальянцам мы обязаны многими дворцами и школами зодчества. Французам мы обязаны гуманитарным воспитанием нашего дворянства. Европейцы создали у нас многие школы, ремесла, производства, академии и формы хозяйствования. Достойный народ, уважающий себя, должен быть благодарен, а не говорить: «Я и сам с усам».

Россия после Петра – Америка для Европы. (Они потом почти все покинули Россию, любя ее, как Родину, но спасаясь от революции, так как большинство из них стало состоятельным сословием, смешалось, вросло в Россию).