Татьяна Борщевская - Россия – боль моя. Том 3

В 11-м веке в Киеве пишется «Слово о полку Игореве», строится величественный храм Святой Софии, роспись которого не отличается от росписи ряда европейских соборов того времени. Но в 1242 году внук Чингис-хана Батый пришел в Киев, после чего Великокняжеский Престол в Киеве перестал существовать. Русичи ушли на север, в непроходимые леса и топи. Но и это не спасало их от систематических кровавых набегов. На своем пути монгольские всадники вытаптывали посевы, разрушали ирригационные сооружения; разрушали, грабили, сжигали города, население вырезали, насиловали, уводили в рабство.

(Возможно, жестокое чудовище кентавр, созданное греческой мифологией, появилось не случайно. Вполне можно предположить, что дикие бешеные конники специфически, «по-своему» нарушали покой и древних народов, которые память об этом ужасе увековечили в противоестественном сплаве человека и коня).

Китай попытался отгородиться от монголов Великой китайской стеной. У русичей еще не было таких возможностей, и они почти 3 века умывались кровью, плодили рабов для Востока, прикрывая собой Европу. Освобождение пришло почти одновременно: Китай добился независимости в 1368 году, русичи одержали решающую победу на Куликовом поле в 1380 году. (Окончательное освобождение и снятие дани пришло в 1480 году).

Окрепшая, объединившаяся в религии Русь победила их, подмяла, слилась с ними, навеки став Евр-Азией.

В этой победе над монголами невозможно переоценить подвиг Сергия Радонежского. Он создал 27 монастырей, вокруг которых объединились в вере потянувшиеся к ним разбросанные по дебрям и топям племена и общины. Это объединение в вере положило начало Святой Руси. На Куликовскую битву, на которую Дмитрия Донского благословил Сергий Радонежский, русичи шли, впервые ощущая себя единым народом. Они не отражали нападения —они сами отыскали монголов в степи и победили их. Это стало началом конца ненавистного ига.

Россия постоянно воевала. (У России особая историческая миссия – быть костью в горле завистников. Судьбы народов и стран, наверное, как и судьбы людей, прописаны где-то в Книге Судеб. Судьба формирует национальный характер, язык, стиль жизни, культуру, определяет значимость народа, его роль в мировой истории. Российскому народу Судьбой предписано было осваивать, защищать, расширять и любить суровую свою землю и умирать за нее). Войны требовали постоянных тяжелых поборов и с сельского, и с городского люда. Крестьянское хозяйство в условиях тяжелого климата не давало больших доходов. И для крестьян, и для ремесленников поборы были непосильны. Это порождало очень большую беглость населения: бежали крестьяне, бежал городской люд, бегала дружина от князя к князю – благо было где разгуляться на воле… Бежали в леса разбойничать, бежали в новые земли казаковать.

Человек был ценностью в этих пустынных землях: воин, хлебопашец, ремесленник, плательщик податей. Поэтому он и бежал в поисках лучшего, пока этому не был положен конец. Воинам дали в пользование землю, крестьян «закрепостили».

Хозяева заключали с безземельными наемными крестьянами договоры – «крепости». Нарушивший «крепость» подвергался жестокому наказанию. После сбора урожая осенью, в «Юрьев день» крестьянин мог уйти «на волю» или перейти к другому хозяину.

Но история сыграла злую шутку, и «крепости» обернулись рабством.

После кровавого разбоя Грозного огромное количество народа из разоренных княжеств, имений и хозяйств бежало в леса разбойничать. Нравственные и хозяйственные устои были разрушены. Такое царство принял Борис Годунов. На краткий срок его царствования выпали три засушливых года, это вызвало большой голод, увеличило разбой и беглость.

Но эта беда была искусственно усугублена негодяями земли русской. Царь не жалел казны и усилий, чтобы смягчить бедствия, карал виновных. Монастыри отдавали бедствующим последнее. Однако, при первых признаках неурожая началась хлебная спекуляция, скупщики забирали продажный хлеб, крупные землевладельцы заперли свои склады. Цены на хлеб поднялись в десятки раз. Но беда в значительной мере была искусственной. Хлеба оставалось довольно от прежних урожаев. Позже, когда самозванцы наводнили Русь шайками поляков и казаков, которые своими опустошениями прекратили посевы на обширных пространствах, этого запасного хлеба много лет хватало не только на своих, но и врагов. [290].

(Всякое бедствие на Руси активировало в ней злые силы, всякая буря рождала грязную «пену». Но не знающая меры в крайностях, противоречивая Русь всегда в минуты бедствий круто разводила Зло и Добро по полюсам, и против зла восставало все доброе и служило России беззаветно, «не щадя живота своего». Известные и безвестные «святые» Руси Православной раздавали бедствующим все, иногда до последнего, бедствуя сами).

Чтобы хоть как-то остановить это бегство, всеобщий обвал и бандитизм, Годунов «на время» отменил «Юрьев день».

Затем последовала Великая Смута, нашествия иноземцев, 22 Лжедимитрия и почти погибель Руси.

Русь поднялась, но «Юрьев день» восстановлен не был. Крестьяне, заключившие с хозяевами договоры-крепости, превратились в рабов.

Крепостное право просуществовало в России 2,5 века. Оно стало позором России, оно породило в народе брожение, «больную» интеллигенцию, и именно последствия крепостного права, его поздняя, трудная и не завершенная отмена создали революционную ситуацию в стране, которая взорвалась событиями 1905 – 1906 годов и, наконец, революцией 1917 года.

(Мы платим за все, рано или поздно, – за промахи, прегрешения и за грехи тяжкие. За все своя плата. Платит каждый отдельный человек, платит семья. Платят целые народы.

Россия дворянская очень долго не хотела отказаться от удобств крепостного права. Ни Екатерина Вторая, ни Александр Первый не смогли преодолеть сопротивление крепостников. Даже Николай Первый всходил на престол со светлыми проектами. Эту очень трудную реформу осуществил Александр Второй.

Перегретый общественный «котел» выплеснул огромную положительную энергию и накопившийся «гной». – С седьмой (или девятой?) попытки царь-освободитель был убит 1-го марта 1881 года. В этот день Россия подписала себе приговор: революция неизбежна…)

Реформы Александра Второго дали возможность «страдающим нетерпением» (по определению Достоевского) говорить, писать, стрелять… Дарованные свободы развязали им языки и руки.

Но и с другой стороны (дворянской), которая должна была признать, что отмена крепостного права устранила вековую неправду, позорившую Россию, явилось много людей, которые стали говорить об «обиженном сословии», недостаточно удовлетворенном за свое «нарушенное право».