Александра Потанина - Сибирь. Монголия. Китай. Тибет. Путешествия длиною в жизнь

Таких солонцов в Монголии много, особенно вокруг озер. Места эти, любимые верблюдами, самые неприветные: под ногами сероватая пыль, пропитанная солью; трава колючая и притом растет редко. Воды пресной обыкновенно в таких местах не бывает, – и потому человеку жить здесь очень неприятно. Богатые люди, у которых много верблюдов, иногда не одна сотня, нанимают к верблюдам бедняков-пастухов, а сами живут с другим своим скотом в местах, более богатых травой и водой.

Так как монголы живут только своим скотом и держат его помногу, они и в жизни своей больше всего от скота зависят, а потому и жилье свое ставят там, где это для их скота удобно. Летом, когда в долинах жарко и оводы и комары одолевают скот, монголы уходят в горы, а к зиме спускаются в более теплые долины; такая жизнь называется кочевою. Для пастьбы скота монголам надо много места, и потому они живут не деревнями и селами, как у нас, а каждая семья отдельно или много что семьи две-три вместе.

Городов в Монголии тоже почти нет; на всю страну, в несколько миллионов жителей, всего можно насчитать городов пять. Да и жителей в этих городах немного; в них живут китайские чиновники (которые поставлены управлять монгольским народом от китайского императора), немного войска и китайские купцы, торгующие с монголами.

Кроме китайского императора, которому монголы платят дань и которому подчинены, у них есть свои ханы, т. е. свои правители. Вся Монголия разделена на несколько округов, или аймаков; каждый аймак делится на несколько хошунов и каждый хошун на несколько сумынов.

Устройство и разделение это очень старинное. Семь веков тому назад у монголов был хан Чингис: он был великий завоеватель и при жизни своей завоевал Китай и Персию, а дети его покорили и нашу Россию, и мы долго платили дань монголам, пока наконец не свергли с себя монгольское иго, перестали платить им дань, и наши князья перестали подчиняться монгольским ханам. Так вот этот сильный и воинственный монгольский Чингис разделил весь свой народ на четыре аймака или части и отдал эти аймаки своим военачальникам под управление. А весь народ монгольский делился тогда по-военному: на знамена, знамена на полки, полки на отряды, или на тысячи, тысячи на сотни – под управлением военных начальников. Каждый взрослый мужчина должен был воевать и шел на войну, куда ему прикажут; потому и полки монгольские были многочисленны. Другим народам трудно было с ними бороться. В мирное время монголы также должны были собираться в назначенные для этого места и здесь обучаться военному делу, т. е. стрельбе из луков (ружей тогда еще не было), борьбе, беганью и так далее.

Каждый хошун, каждый сумын и теперь знают свое сборное место, и теперь по временам монголы съезжаются: старики – чтобы держать совет об общественных делах – а молодежь, чтобы показать свою ловкость в верховой езде, в борьбе, в беганье и тому подобных потехах. В настоящее время монголы уже мирный народ: ни с кем не воюют, и ханы их теперь уже не Китаем владеют, а сами подчиняются китайскому императору. Войну сами по себе они начинать уже не могут, а служат в войсках китайского богдыхана (императора) по его наряду. Теперь мало кто из монголов и помнит о славном хане Чингисе и об его войнах, хотя военное устройство народа по старой памяти и осталось.

В настоящее время монгол только и знает, что пасет свой скот и выменивает на него все, что ему нужно, у китайцев. Ремесла никакого монголы не знают: плотников, столяров, кузнецов, кожевников между ними почти не встречается. Женщины монгольские больше мужчин работают: они выделывают овчины, шьют шубы и всю одежду, и шапки и сапоги – и себе и мужчинам; но ни прясть, ни ткать ни одна монголка не умеет. Из шерсти монголы валяют войлок и вьют волосяные веревки, необходимые для их хозяйства.

Скот доставляет монголам все необходимое: мясом и молоком они питаются, шкурами баранов, молодых телят и жеребят одеваются, на лошадях ездят, на быках и верблюдах перевозят тяжести. Верблюды очень сильны и могут везти на своей спине пудов до десяти, до двенадцати клади; кроме того, в пути им не нужно корма хорошего, и дня по три они могут жить совсем без воды и еды. Вот почему для перехода через пустыню верблюд незаменим.

Продавая излишек своего скота и отдавая верблюдов внаем китайским купцам, монголы добывают средства для покупки необходимых им вещей. Русские купцы, чтобы вывозить из Китая чай, также нанимают верблюдов у монголов. Китайцы все необходимое для монголов привозят к ним и выменивают на скот, что, конечно, монголам не так выгодно, как если бы им продавали свой скот на деньги. Денег в Монголии совсем нет. Чиновникам монгольским, иногда войскам, китайское правительство выдает жалованье серебром, но это не деньги, а серебро в кусках, которое отпускается по весу; в торговле же с монголами серебро употребляется очень редко.

Торговля там меновая. Чаще всего расчет ведется на чай, как предмет, необходимый для всякого монгола. Иногда мена идет на бумажную материю, которая также идет для всех. В Монголии не говорят: «Бык стоит столько-то рублей», а говорят: «Бык стоит десять или двенадцать кирпичей чая» или «столько-то кусков нанки» и так далее. Меновая торговля не всегда удобна: не всякому человеку нужно много чая или материи, особенно если он человек не торговый. Китайцам торговля с монголами выгодна, а монголам нет, потому что монголы нигде, кроме как у китайцев, не могут купить ни чая, ни материи, ни посуды, да и хлеб часто приходится покупать у тех же китайцев, а за все платить приходится скотом да разве шкурами добытых на охоте зверей.

Монголы, как народ кочевой, пастушеский, живут очень просто; лишнего ничего не имеют уже по тому одному, что им приходится перекочевывать с места на место. Жилище их тоже приспособлено к перевозке: домов они не строят, а живут в юртах. Юрта устраивается из деревянных раздвижных решеток, которые ставят кругом; к верхним краям решеток привязывают небольшие шестики, которые верхними концами втыкают в деревянный круг с нарочно продолбленными по ободу дырками; круг этот для прочности перекрещивают две перекладины. На это круглое, решетчатое, похожее на корзину для куриц жилье натягивают войлоки, скроенные и сшитые так, чтобы везде приходилось плотно. Верхний круг оставляется открытым; он заменяет дымовую трубу и закрывается только для тепла на ночь. В южной стороне юрты привязывают ремнями деревянную створчатую дверь. Вся юрта поверх войлоков опоясывается для крепости шерстяными веревками, – и жилье готово. При кочевании его легко разобрать, решетки сложить, шестики связать в пучок и все это вместе с войлоками привязать на спину верблюду или завьючит, как говорим мы.