Владимир Джунковский - Воспоминания (1915–1917). Том 3

Распоряжением означенных комендантов немедленно приступить к сколке льда у колодцев и на гатях и выравниванию колей и ухабов. Соответствующие наряды рабочих от всех частей и лазаретов, занимающих эти деревни».

Благодаря этим распоряжениям дороги все время распутицы оставались вполне проходимыми, доставка продовольствия не прерывалась. Кроме того были приняты меры и на позиции от порчи и заливания окопов и укрепленных мест и блиндажей весенними водами.

Были организованы и подготовлены особые гидротехнические команды в полках и инструкторы в ротах под руководством специалистов.

Один из саперных офицеров назначен был ответственным руководителем по борьбе с водой на фронте дивизии, офицеры с техническим образованием были приданы ему в помощь, была выработана особая инструкция как для предохранения окопов, ходов сообщения, блиндажей и проч. от попадания в них воды, так для принятия мер для отвода или удаления воды из затапливаемых участков. Одновременно со всеми этими заботами я все время не переставал посещать и с обходить части дивизии, прислушиваясь к царившему настроению, т. к. последнее время все чаще и чаще получались сведения из других дивизий о не совсем спокойном настроении и, хотя у меня никаких даже попыток нарушения порядка не было, ни в одной части, я все же мог опасаться какой-нибудь вспышки на почве продовольствия и непомерных подчас работ.

18 февраля я посетил две батареи на позиции и произвел поверочную стрельбу с 2-х наблюдательных пунктов. Результатами я остался очень не доволен и отдал в приказе по дивизии следующее:

«Вчера я посетил расположение 2-й батареи 1-й Гренадерской артиллерийской бригады, вошедшей в состав батарей левого, боевого участка вверенной мне дивизии и 3-й батареи 15-го Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона, а затем с наблюдательных пунктов произвел поверочную стрельбу как означенной батареи, так и 4-й батареи 2-й Гренадерской артиллерийской бригады, вошедшей в состав батареи правого боевого участка. На батарее найдено было мною все в полном порядке, но стрельба меня далеко не удовлетворила. Укажу на следующие дефекты:

1) Открытие огня после моего приказания последовало во 2 батарее 1 Гренадерской артиллерийской бригады через 3 минуты, а в 4 батарее 2 Гренадерской артиллерийской бригады через 4 мин 15 секунд – это недопустимо долго.

2) Во время передачи по телефону моего приказания об открытии огня было много лишних разговоров и вопросов со стороны батареи. Как например: были вопросы, из какого орудия стрелять, а во время самой стрельбы был вопрос продолжать ли гранатой, все это, конечно, только замедляло стрельбу.

3) При поверке целей оказалось, что батареи пристреляли до сего времени очень мало целей – 2-й батареи 1-й Гренадерской артиллерийской бригады всего три цели, 3-я батарея 15-го Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона – 6 целей, 4-я батарея 2-й Гренадерской артиллерийской бригады – 6 целей…

Сообщая о всем вышеизложенном, приказываю командиру 15-го Сибирского стрелкового артиллерийского дивизиона немедленно принять соответствующие меры к устранению указанных дефектов».

В этот же день после поверки стрельбы я посетил один батальон 57-го Сибирского стрелкового полка находившийся в полковом резерве на позиции и таковой же 59-го полка с целью поговорить с офицерами и стрелками и проверить настроение. В 57-м полку я вынес весьма отрадное впечатление. Среди нижних чинов настроение было бодрое и не заметно было и тени чего бы то ни было, также и среди офицеров. К сожалению не мог сказать того же о батальоне 59-го полка. Я как раз застал командира полка, обходившего этот батальон. Войдя в один из блиндажей один, не сопровождаемый никем, я завел разговор со стрелками о продовольствии. Из ответов я не мог уловить ничего подозрительного, стрелки во всем соглашались со мной, хотя и говорили, что без хлеба очень трудно – они получили накануне 1 фунт хлеба и 85 золотников сухарей, но говорили это хорошим тоном. Подозрительными мне показались некоторые, которые молчали, и я несмотря на то, что ничего не мог заметить нехорошего, вышел оттуда не с легким сердцем. Мне показалось, что когда я раз показывал, как мало пищи у немцев сравнительно с нашей, то они этому не верили. Один даже сказал: «Как же они так шибко воюют, если у них мало хлеба». После этого я собрал всех офицеров батальона.

Недостаток офицеров был настолько велик в то время из-за всевозможных командировок, что в батальоне оказалось всего восемь офицеров. Большинство из них, а главное – командующий батальоном капитан Иванов [595] – произвел на меня очень нехорошее впечатление, кроме одного офицера штабс-капитана Богданова, это все были статские люди и не отдававшие себе отчета в окружающей обстановке.

С трудом можно было вызвать их на обмен мнений, затронуть за живое, этот батальон меня тревожил еще в Койданове. Он весь был из чинов Бузулукского полка [596], не бывшего ни в одном бою и простоявшего на пассивной позиции целый год, где находился в чудных условиях в смысле продовольствия. Картофеля например в полку было закуплено до 60 000 пудов, отказу ни в чем не было, покупали все у местных жителей в таком изобилии, что и вывезти не могли.

Пришел батальон одетый отлично, но офицерство сразу произвело впечатление не офицеров и батальонный их командир тоже. Их поразила царившая у нас беднота в продовольствии, а т. к. и денег в только что сформированных полках не могло быть, то приходилось пользоваться только индендантским отпуском, и они уже в Койданове стали жаловаться. Полки были тогда очень разбросаны и этот батальон от штаба полка был в 5 верстах, вдали от наблюдения. Когда же мне удалось устроить их сосредоточение, то нас вскоре двинули, и потому командиру полка Гулидову – это был выдающийся командир – и не удалось как следует разобраться в этом батальоне. Хотел командир полка сменить батальонного еще в Койданове, но полное отсутствие штаба, офицеров (у нас вместо 20-ти было всего 8) помешало ему это сделать.

Под впечатлением моей беседы с этим батальоном, я высказал командиру полка мнение, что дольше медлить нельзя и надо теперь же назначить другого командира батальона.

Командир полка мне доложил, что получил анонимное письмо переданное вечером каким-то солдатом дневальному для передачи командиру полка. Солдата дневальный не приметил. В анониме было сказано: «Дайте полную дачу положенного хлеба иначе потом будете жалеть». Это очевидно было из этого батальона. Командир полка докладывал мне, что последнее пополнение составленное из стариков из разных транспортов, лазаретов – деморализующе влияет на массу и что он теперь их выделил в отдельную группу, не вливая в полк.