Екатерина Сушкова - Записки

Нина Александровна Реброва (по мужу Юрьева), дочь помещика, о заслугах которого по насаждению шелковичного производства и виноградников Оммер-де-Гэлль написала статью «Владимировка на Куме» в «Одесском Журнале» 1840 г. №34, Сведения, сообщаемые в письмах Я. Оммер-де-Галль об увлечении Ребровой Лермонтовым, Э. А. Шан-Гирей назвала, впрочем, без всяких оснований, «чистой выдумкой» («Русский Арх.» 1887 г., кн. XI, стр. 437).

В своей заметке: «Еще о Лермонтове» Э. А. Шан-Гирей отрицает существование в Пятигорске Французского пансиона: «Вероятно г-жа де Галль слыхала рассказы о пленных детях горцев. Этих детей некоторые оставляют в своих семьях, другие отправляют их на воспитание в Петербург, а большую часть обменивали на наших пленных». («Русск. Архив» 1887 г. кн. XI, стр. 487).

Об этом бале вспоминает и Э. А. Шан-Гирей в своих возражениях на письма А. Оммер де Гэлль: «Вспомнила я и бал в Кисловодске. В то время, в торжественные дни, все военные должны были быть в мундирах; а так как молодежь, отпускаемая из экспедиции на самое короткое время отдохнуть на воды, мундиров не имела, то и участвовать на парадном балу не могла, что и случилось именно 22 августа (день коронации) 1840 г. Молодые люди, в числе которых был и Лермонтов, стояли на балконе у окна, стараясь установить свои головы так, чтобы вышла пирамида; а как Лермонтов по росту был ниже всей компании, то голова его пришлась в первом ряду, совсем на подоконнике, и его большие выразительные глаза выглядывали там насмешливо. Это всех очень забавляло, а знакомые подходили с ним разговаривать. В конце же вечера, во время мазурки, один из не имевших права входа на бал, именно князь Тр[убецкой], храбро вошел и, торжественно пройдя всю залу, пригласил девицу *** сделать с ним один тур мазурки, на что она охотно согласилась: затем, доведя ее до места, он так же промаршировал обратно и был встречен апплодисментом товарищей за свой геройский подвиг, и дверь снова затворилась. Много смеялись этой смелой выходке, и только; а кн. Тр[убецкой], (тот самый, который был в 1841 г, во время дуэли Лермонтова) мог бы поплатиться и гауптвахтой». («Русск. Арх.» 1887 г., кн. XI, стр. 137).

Hommaire-de-Hell, Ignace-Xavier (род. в 1812 г., ум. в Персии в 1848 г.) геолог и путешественник. О русских его впечатлениях см. его письмо от 28. IX. 1834 г. к А. М. Фадееву («Стар, и Новизна» кн. 9, СПБ, 1905, стр. 324–325).

Отставной генерал-майор Л. А. Нарышкин и жена его Ольга Станиславовна, владельцы «Мисхора».

Это французское стихотворение Лермонтова не сохранилось.

Генерал-лейтенант в отставке Андрей Михайлович Бороздин, один из старейших колонизаторов Крыма, устроитель Кучук-Ламбата.

Тебу-де-Мариньи (Taitbout de Marigny), французский генеральный консул, путешественник по Кавказу и автор многих работ по гидрографии Черного моря.

Графиня Елизавета Ксаверьевна Воронцова, жена Новороссийского генерал-губернатора, вдохновительница «Ангела» и «Талисмана» Пушкина.

Вероятно, княгиня Мария Андреевна Гагарина, урожденн. Бороздина; бывшая жена декабриста И. В Поджио.

В альбоме, подаренном кн. В. Ф. Одоевским Лермонтову при последнем отъезде его на Кавказ, сохранился вариант этого стихотворения (18 строк), написанный, по-видимому, уже на Кавказе, летом. Лермонтов в нем повторяет снова стих, измененный r-жей Оммер:

Non, il n’est rien! c’est dans la mousse

Le bruit d’une feuille que pousse и т. д.

Французский текст подлинника мы заменяем русским переводом М. Лозинского.

Французские стихи Лермонтова мы даем в переводе М. Лозинского.

Имеются в виду знаменитые красавицы сестры Шериваль: Аврора Карловна, в это время жена П. Н. Демидова, Эмилия — жена графа В. А. Мусина-Пушкина. Анна — жена португальского посланника в России Корреа.

Анна Павловна, сестра императора Николая I, впоследствии королева Нидерландов, прожинала в Брюсселе до революции 1830 года.

Лермонтов, по-видимому, мотивировал свою отлучку с Кавказа необходимостью ехать в Петербург и боялся, что эта уловка откроется и вызовет неприятности.

Русские береговые власти, по-видимому, справедливо подозревали, что французский генеральный консул, прикрываясь привилегиями своего и английского консульства, отправлял оружие и порох враждебным России горским племенам.

В статье П. К. Мартьянова «Поэт Лермонтов и г-жа Адель Гоммер де Гелль» приводится рассказ барона Е. И. фон-Майделя, которому Лермонтов в 1841 г. «с большой живостью и чувством» признался в своем увлечении: «Знаете-ли, барон, — говорил он — я прошлой осенью ездил к ней в Ялту, я в тележке проскакал до двух тысяч верст, чтобы несколько часов пробыть наедине с нею. О, если бы вы знали, что это за женщина! Умна и обольстительна, как фея. Я ей написал французские стихи. И он стал припоминать их, но прочитать не мог и, рассмеявшись, сказал: ну, вот подите ж! забыл… а стихи ей понравились, она очень хвалила их». («Дела и люди века», т. II, СПБ, 1893, стр. 185). Материалы о А. Оммер де Элль (ее стихи и письмо) сохранились в архиве С. Ю. Витте («Старина и Новизна» №9, СПБ., 1905, стр. 324–325).

«Воспоминание» Э. А. Клингенберг, впоследствии ставшей женою А. П. Шан-Гирея, приятеля и кузена Лермонтова, печатается по тексту «Русского Архива» 1889 г., т. II, стр. 315–320. Ближайшее участие Эмилии Александровны в событиях, непосредственно предшествовавших смерти поэта, поднимая значение и интерес ее показаний, заставляет в то же время с большою осторожностью относиться к тем их частям, в которых мемуаристка характеризует свои отношения к Лермонтову и его убийце.

«Новое Время», 1881 г., №1983. Ср. «Историч. Вестн.» 1881 г., кн. VI, стр. 449.

Э. А. Клингенберг, падчерица генерала П. С. Верзилина, жила в это время в Пятигорске в доме своей матери с дочерью генерала от первого его брака — Аграфеной Петровной и с сестрою — Надеждой Петровной.

Общая характеристика Лермонтова дана в другом варианте воспоминаний Э. А. Шан-Гирей: «Как сейчас вижу его, — среднего роста, коротко остриженный, большие красивые глаза; говорил он приятным грудным голосом; любил повеселиться, посмеяться, поострить, затевал кавалькады, распоряжался на пикниках, дирижировал танцами и сам очень много танцовал. В продолжение последнего месяца перед смертью он бывал у нас ежедневно… Он любил рассказывать, танцовать, слушать музыку; бывало, сестра заиграет на пьянино, а он подсядет к ней, опустит голову и сидит неподвижно час, другой. Зато как разойдется, да пустится бегать в кошки-мышки, так, бывало, нет удержу… Характера он был неровного, капризного, то услужлив и любезен, то рассеян и невнимателен». («Новое Обозрение» 1891 г., №2628).