Владимир Джунковский - Воспоминания (1865–1904)

31-го января из Царского Села приехал в Москву великий князь и на другой день уехал обратно. Приезжал он специально на свадьбу сына Л. Н. Толстого – графа Михаила Львовича с А. В. Глебовой. Венчались они в церкви Спаса Преображения на Спасо-Песковской площади, и затем у Глебовых на Большой Молчановке приносили молодым поздравления. Было очень нарядно, симпатично, отец жениха на свадьбе не присутствовал.

До 10-го февраля – дня возвращения их высочеств в Москву я раза два ездил в Назарьево, где в то время оканчивали постройкой дом, начатый еще моим опекаемым А. В. Михалковым. Мне хотелось совершенно отделать этот дом к лету, чтобы поселить там детей Марицу и Володю. Марица оканчивала гимназию С. Н. Фишер, и надо было подумать, как бы ее удобнее устроить. У меня явилась мысль просить мою родственницу баронессу Врангель, о которой я уже писал, взять на себя заботы о ней и поселиться с ней.

Но для этого было необходимо, чтобы баронесса Врангель и Марица понравились друг другу и сошлись бы характерами. Баронесса Врангель, будучи совершенно свободной, дала свое согласие. Тогда я переговорил с Марицей и предложил ей по окончании гимназии совершить заграничное путешествие с баронессой Врангель, чтобы хорошенько познакомиться друг с другом. Моя мысль понравилась Марице, и в результате они вернулись друзьями, и я был очень счастливь, что мог Марицу и Володю устроить так удачно, в такой здоровой обстановке.

Постройка в Назарьеве шла быстро, одновременно начат был и капитальный ремонт сельской Назарьевской церкви, которая начала приходить в упадок; мне хотелось, во-первых, устроить в ней отопление, затем весь пол выложить метлахскими плитками и поставить новый иконостас.

12-го февраля начался Великий пост. В Москве, как обычно, в этот день открылся грибной рынок, от Кремля до Устьинского моста [539]вся набережная покрылась холстяными навесами, под которыми бойко торговали грибами всех сортов, клюквой, редькой, хреном, баранками и другими великопостными припасами. На рынке царило оживление, все это лежало горами, сотни, тысячи пудов. Баранки, продаваемые на этом рынке, были совсем особенными, в булочных таких не бывало, они были такого размера, что мальчишки, покупая их, надевали их на себя через голову, просунув руку. И вкус у них был совершенно особенный. Помимо съедобного, на рынке этом бойко торговали гончары, отовсюду съезжались они и продавали не только горшки, кувшины, чашки, но и всевозможные украшения из глины; среди них были разные животные, самые фантастические, некоторые весьма оригинальные, статуэтки и т. д.

Цены на грибы стояли более высокие, чем в предыдущем году – белые грибы высшего сорта продавали вместо обычных 60–70 копеек за фунт по 1 рублю 10 копеек, а прочие – по 60 копеек вместо 40. Клюкву продавали по 1 рублю 20 копеек за меру. Дороговизна грибов вызвана была неурожаем прошлого года. Великий князь всегда посещал грибной рынок и обходил все ряды, постоянно покупая разные гончарные изделия, которых у него была целая коллекция.

На первой неделе поста их высочества говели и 17-го февраля причащались Святых Тайн.

На первой же неделе поста получено было из Петербурга тревожное известие – 14-го февраля министр народного просвещения Боголепов во время обхода им просителей был тяжело ранен в шею выстрелом из револьвера, произведенным в него одним из просителей, оказавшимся гомельским мещанином Карповичем.

Рана эта сначала не внушала серьезных опасений; все надеялись, что министр поправится, но по прошествии недели произошло неожиданное ухудшение, и 2-го марта Н. П. Боголепов скончался. Жаль было очень этого честного благороднейшего человека. Убийство министра народного просвещения совпало со временем волнений и беспорядков в университетах. По всей России студенты устраивали забастовки, обструкции, выставляя ряд требований не только академического, но и политического характера. В Москве эти забастовки хотя и не были столь единодушны, как в других городах, но волнения среди студентов шли непрерывно. Были приняты все меры, чтобы дать возможность благоразумной части студенчества заниматься, и благодаря такту и умелым распоряжениям администрации удалось достигнуть того, что в университете лекции не прерывались и число студентов, посещавших эти лекции ежедневно, было от 1000 до 1500.

Но такое явление еще более раздражало ту часть студентов, которая бастовала, и они врывались в аудитории, производя разные эксцессы. К сожалению, многие из профессоров сочувствовали этому студенческому движению и хотя открыто и не высказывали этого, но студенты это считывали и действовали смелее. Таким образом, либеральные профессора вели двойную игру и немало способствовали беспорядкам в университетах.

18-го февраля великий князь присутствовал на похоронах почетного опекуна Черкасова – председателя московского присутствия Опекунского совета. Отпевание происходило в церкви Рождества в Кудрине, я сопровождал его высочество.

В конце февраля внимание великого князя по докладу обер-полицмейстера было обращено на то, что хлеб во всех московских пекарнях продавался чересчур дорого – по 1 рублю за пуд кислого и по 1 рубль 20 копеек за пуд заварного, между тем как хлеб товарищества «Муравейник» продавался в учреждения по 63 копейки за пуд. По этому поводу было произведено расследование и установлена такса по соглашению с Московским городским управлением. У меня, к сожалению, не осталось точных данных о размере таксы, но хлеб стал продаваться значительно дешевле.

5-го марта Мариинское училище Дамского попечительства о бедных праздновало 50-летний юбилей своего основания. Я сопровождал их высочества, которые были встречены при входе в училище председательницей М. А. Нейдгарт. После обедни был молебен, затем скучнейший антракт и чай.

7-го марта в Москву привезли тело так трагически погибшего Боголепова. Прямо с вокзала траурная процессия направилась на Дорогомиловское кладбище через весь город. Их высочества встретили тело у ограды кладбища. После обедни и панихиды в церкви гроб был вынесен на руках. Великий князь нес гроб до самой могилы.

9-го марта в Москву приехал великий князь Константин Константинович для осмотра военно-учебных заведений и остановился в генерал-губернаторском доме. На другой день приехала его жена Елизавета Маврикиевна с сыном Гавриилом, они пробыли у их высочеств до 17-го марта.

11-го марта я был на похоронах известного артиста Малого театра Макшеева, это был крупный талант.

14-го марта я сопровождал их высочества на заседание Московского художественного общества, которое состоялось в здании Училища живописи и ваяния под председательством великого князя. После заседания их высочества пили чай у директора училища князя А. Е. Львова, с женой которого я так часто танцевал на московских вечерах.