Иван Розанов - Культура-стрессор. Потребительство, постмодернизм, постмодерн

Более того, современные культура и масс-медиа способны влиять и непосредственно на сами стимулы: на смену почти первобытному «почувствовал жажду и срочно выпил» приходит современное и повседневное «увидел рекламу газировки и захотел пить».

Автор этих строк склонен считать, что как бы не модифицировались, как бы не видоизменялись современные люди, ставшие «машинами желания» и попавшие под диктат своих потребностей, – они всё равно возвращаются к до- цивилизационному, к животному уровню, – с сохранением достижений технического прогресса. Ответственность за последствия применения орудий труда животным, что совершенно естественно, не знакома…

Цивилизация потребления и институт семьи

Можно привести пример, обусловленный физиологией человеческого тела и поясняющий историю развития цивилизаций посредством ограничения потребностей – это семейные отношения. В еде или во сне человек нуждается гораздо чаще, чем в сексе. Вместо того чтобы удовольствие было «эпизодическим» и редко удовлетворялось, удовольствие может быть управляемо и контролируемо. Человек жертвует интенсивностью, в пользу более ограниченных, но постоянных удовольствий. Избыток, таким образом, уступает место умеренности. Отсюда возникает и важнейший социальный институт брака – как средство урегулирования потребностей в сексе (говоря огрублено), как особый метод повышения численной популяции биологического вида с сохранением его генетической чистоты. Возникновение института брака определило весь дальнейший ход истории. Согласно Титу Лукрецию Кару, цивилизация возникла

…после того, как жена, сочетавшися с мужем, единым

Стала хозяйством с ним жить, и законы супружества стали

Ведомы им, и они своё увидали потомство 119 …

Семья и брак снижают энтропию (неупорядоченное разнообразие, беспорядок) в ряду вариаций поколений – что приводит к процветанию биологического вида. Происходит это только при отсутствии близкородственных скрещиваний и накопления генетического груза. Государство можно определить как пространство расширения влияния семьи. Подобно тому, как тело состоит из клеток, государство состоит из ячеек семей. Опыт истории показывает нам, что многие кардинальные сломы общества, такие как революции и государственные перевороты, начинались с деконструкции института брака, с разложения и детерриторизации 120семьи и очернения культа семейности. Хорошим примером, опять же, может послужить оригиастический опыт Римской империи периода её распада, а так же фашистская Германия в конце 20-х гг. прошлого столетия с целыми военизированными отрядами гомосексуалистов под командованием Эрнста Рёма… Или сложившаяся после Перестройки в нашей стране ситуация, при которой на заданный классными руководителями в школах вопрос «кем желаете быть в жизни?» девочки-подростки уверенно отвечали: «желаем быть проститутками».

Парадигмы социального поведения человека в рамках общества потребления подчас связаны со стратегией отказа от института брака и, косвенно, со снижением рождаемости. С медицинской точки зрения, отказ от «семейности» является психологическим стрессором, так как институт семьи, как было показано выше, регулирует потребности организма; семья, помимо прочего, структурирует времяпрепровождение человека, а отказ от структурированного режима сна и бодрствования, труда и отдыха – безусловный стрессор, что доказано мировым опытом хронобиологии. В то же время, конфликт сознания с репродуктивной системой, вызванный отказом от деторождения в угоду установок общества, так же является безусловным биологическим стрессорным фактором 121. Таким образом, тело человека, послужившее материальным субстратом для реализации цивилизационного потенциала, в настоящее время поражается стрессами и опосредованными стрессом болезнями, возникшими из-за изменений в парадигмах социального поведения, вызванных развитием цивилизации 122. Порочный круг замкнулся. Тело человека породило цивилизацию, которая породила опосредованные культурой стрессы, поражающие это тело.

Взгляд Льва Гумилёва на происхождение цивилизаций

По мнению автора настоящей работы, недооценено влияние стресса на ход развития цивилизаций в целом. Если рассмотреть теорию этногенеза Л. Н. Гумилёва 123, то описанные им вспышки пассионарности легко сочетаются не с мутациями и не со вспышками солнечной активности, а с историческими периодами, в которые на граждан действовала усиленная комбинация стрессорных факторов. (Теория этногенеза Гумилёва не признана в научном сообществе, но представляет определённый интерес с исторической точки зрения.) Пассионарные толчки, описанные Гумилёвым, можно оценить как исторические периоды воздействия на членов общества усиленной суммы стрессоров. Стрессорные факторы, связанные с неблагополучием общества (голод, болезни, страх смерти и вымирания своей нации, страх разрушений общества и общественной инфраструктуры в ходе войны), вызывали у социально ответственных и ярко мыслящих людей (пассионариев, подвижников) специфическую защитную реакцию 124. Эта реакция заключалась в том, что стресс становился для них стимулом к созидательной деятельности, направленной на улучшение жизни общества, на научно-технический прогресс, на служение людям 125. Концепция «футорошока» социолога Элвина Тоффлера (шок от столкновения человека с изменениями, уже произошедшими в технике, обществе и окружающей среде), по всей вероятности, не оправдала себя в связи с замедлением (по сравнению с прошлым веком) темпов промышленного роста и внедрения инноваций; но, в то же время, постоянно неуклонно возрастает мощность информационного потока; наблюдаются чередование дефицита и избытка свободного времени в жизнях индивидов, расслоение населения по уровню доходов, кастовость мышления, свойственная неформальным субкультурам. (В последнее время, пожалуй, замедлилось даже бурное развитие электроники – оно пошло по такому пути, при котором развитие средств потребления контента явно опережает совершенствование средств его производства.) Теперь мы можем с достаточной долей уверенности утверждать, что эта группа стрессоров порождена прогрессом цивилизации; в отличие от других иных связанных с социальным неблагополучием стрессоров, в своё время поспособствовавших развитию общества, эти факторы лишь приводят к снижению показателей общественного здоровья и демографическим кризисам. Общая стилистика нашего века, в представлении автора этих строк, является de facto деградацией цивилизационного потенциала, умело закамуфлированной под благополучие ради роста потребительского спроса на элитарные товары и услуги.