Петр Токарев - Хозяин самолета

Старший инженер этой части инженер-капитан Поливанов оказался в очень трудных условиях. Нужно было одновременно обучать и механиков, и летчиков, обеспечивать боевые вылеты на старых самолетах и учебные полеты на новых самолетах. При этом интенсивность летной работы не только не уменьшалась, а, наоборот, нарастала с каждым днем.

Базировалась эта часть на площадке полевого типа.

Вокруг был лес и, разумеется, никаких классов. До ближайшего населенного пункта было около пяти километров пути лесом. Личный состав размещался в землянках, отрытых на опушке леса поблизости от стоянок самолетов.

Выручил энтузиазм, выносливость, смекалка и изобретательность технического состава и славное боевое содружество всего личного состава части.

Летчикам некогда было заниматься классами: враг нажимал, и им в пору было летать на боевые задания, совершенствовать свое летное и боевое мастерство на старых самолетах.

И вот за дело взялись авиационные механики. Вместе с другими авиационными специалистами части они днем обслуживали полеты, а ночью рыли для классов землянки. Они не спали сутками, случалось, валились с ног от усталости, но классы, хотя и примитивные, оборудовали в рекордные сроки. Скрываясь в них от стужи в свободное от обслуживания полетов время, механики досконально изучили новый для них двигатель и оборудование самолета МиГ-3.

Когда же в часть начали поступать МиГ-3 с завода, они уже на своих самолетах помогали осваивать их летчикам.

Так, благодаря активной помощи авиационных механиков, нам удалось решить, казалось, неразрешимую в тех условиях задачу. Часть в полном составе на самолетах МиГ-3 громила фашистов в воздухе под Москвой. Нередко в разгар боевых операций авиационные механики ежедневно обеспечивали по нескольку боевых вылетов, и не было ни одного случая отказа авиационной техники.

Безотказная работа отечественной авиационной техники в свою очередь создавала у наших летчиков непоколебимую веру в свои силы, твердую уверенность в победе над врагом.

В результате отличных боевых качеств советских самолетов, любовно обслуживаемых авиационными механиками и управляемых героями-летчиками, гитлеровская авиация потерпела под Москвой серьезнейшее поражение. Суровые дни битвы под Москвой явились началом больших боевых подвигов частей нашего авиационного соединения.

В решающем сражении под Сталинградом авиационные механики обеспечили тысячи боевых вылетов самолетов различных типов. С переходом наших войск в решительное наступление механики своим самоотверженным трудом обеспечили поддержание высокого процента исправности самолетного парка и, следовательно, постоянной боеготовности наших авиационных частей.

Благодаря поддержанию высокого процента исправности самолетного парка и обеспечению постоянной боевой готовности и безотказности в работе авиационной техники, в воздушном сражении на Кубани в 1943 году наша авиация нанесла военно-воздушным силам фашистской Германии огромные потери. Завоевав в упорных боях господство в воздухе, наши истребители обеспечили возможность массированных действий крупных групп штурмовиков и бомбардировщиков.

Следует отметить, что победа на Кубани была одержана нашей авиацией при почти равном соотношении сил, что свидетельствует не только о качественном превосходстве и высокой активности в решающих сражениях советской авиации, но и поистине огромной работе технического состава ВВС по своевременному вводу самолетов в строй.

При подготовке наступления на Курской дуге летом 1943 года командование гитлеровских войск для завоевания господства в воздухе сосредоточило около двух тысяч самолетов. Но уже в первые дни жестоких воздушных сражений наши Военно-воздушные силы одержали победу и окончательно завоевали господство в воздухе, что позволило в невиданных до этого масштабах применить массированные действия бомбардировщиков и штурмовиков.

Мне на всю жизнь запомнился один случай, который как нельзя лучше иллюстрирует героизм, нередко проявляемый техническим составом ВВС на войне в деле обеспечения боевого превосходства нашей авиации над врагом.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в начале июля 1943 года. Готовясь тогда к решающим боям на Курской дуге, гитлеровское командование стянуло на аэродромы, расположенные в непосредственной близости от плацдарма, огромные силы авиации. В это время особенно активизировались действия вражеской авиации по аэродромам базирования наших бомбардировщиков и штурмовиков.

Однако это обходилось дорого для врага, ибо наши аэродромы хорошо прикрывались с воздуха истребителями. Но враг не считался с потерями. Стремясь во что бы то ни стало взять под Курском и Орлом реванш за Сталинград, гитлеровские генералы снимали с других своих фронтов людей и боевую технику и сосредоточивали их на курском направлении. Нашим летчикам-истребителям приходилось в эти дни совершать по пять — шесть и больше боевых вылетов в сутки.

В этих условиях каждый боевой самолет был на особом учете. И несмотря на то, что наша авиационная промышленность давала фронту боевой техники столько, сколько требовалось для победы над врагом, технический состав не спал сутками, ремонтируя подбитые в воздушных боях самолеты.

И вот в один из горячих дней, предшествовавших битве на Курской дуге, в одном из наших истребительных полков произошло следующее.

Летчик старший лейтенант Курашин, подбитый в воздушном бою, совершил вынужденную посадку неподалеку от передовой.

Добравшись до своего аэродрома, Курашин доложил командиру полка, что не мог дотянуть на свой аэродром только из-за того, что кончилось горючее, так как в бою у него пробили бензиновый бак.

— Хорошо, что сами вернулись, — сказал командир полка и, озадаченно почесав затылок, добавил: — А машину жаль, товарищ Курашин… Придется денька три — четыре походить вам в «безлошадных»… Жаль, жаль…

— Да, машину жалко, товарищ майор, — согласился Курашин. — А посадил я ее на фюзеляж только потому, что условия не позволяли поступить иначе; а ведь так только бак бензиновый подремонтировать — и можно на ней прямо в бой… Вот бы вызволить ее, товарищ майор!.. Да разве вызволишь? Под носом у гитлеровцев лежит — как на ладони… Не знаю, как сам-то ноги унес. А там и площадка неподалеку есть подходящая, только поближе к фашистам. Но это не беда, я бы оттуда взлетел, если бы самолет был исправен.

— Разрешите рискнуть, товарищ майор? — неожиданно вмешался присутствовавший при этом авиационный механик самолета старшина Куриленко.

— Вы? — командир смерил Куриленко с ног до головы изучающим взглядом. — Гм…