Ева Меркачёва - Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

В ноябре 2014 года вся Астрахань искала пропавшую без вести 12-летнюю девочку Нину. А потом правоохранительные органы заявили, что нашли останки школьницы. Выяснилось, что ее убил и частично съел 64-летний пенсионер Валерий Полковников. Из его показаний следовало, что он следил за школьницей, потом затащил на дачу и держал там три месяца. А когда искать школьницу стали всей страной, испугался, убил, расчленил. А дальше вообще запредельное — сварил отдельные части тела и питался ими два дня.

И вот он передо мной. Людоед. Чудовище. Но я смотрю на него и вижу просто больного старика, который плачет. Он клянется, что девочку не ел и вообще не знает вкуса человечины. Говорит, что грехов на нем много, но только не этот. Забегая вперед, скажу, что этот осужденный один из немногих, кому я поверила.

— Валерий Васильевич, вы плохо ходите? — с самого начала обратила внимание на его странную походку.

— Грыжа позвоночная. Меня уже на очередь на операцию поставили. Доживу ли? Выдержу ли ее? Все-таки седьмой десяток. А так ноги больные с детства. Много приходилось работать. Нас пять человек в семье было. Папа после войны вернулся весь покалеченный. В госпитале постоянно лежал, а мама за нами ухаживала.

— Кем работали?

— Когда повзрослел, стал мастером по бытовой технике. Чинил все, начиная от электрооборудования, стиральных машин и тому подобное. Еще подрабатывал на строительстве коттеджей.

— А сидели за что?

— Изнасилование — но я не согласен, там целая история была; мошенничество, ограбления. Ну вот такой криминальный путь. Не судьба это, а дурость. Сам виноват. Когда сидел, работал в колонии садовником.

— Сколько, получается, вы на воле были до последнего задержания?

— 10 месяцев где-то. Вышел, лег в больницу и там познакомился с женщиной, стали вместе жить. Все было хорошо. Но недолго. Я вам сразу скажу про то, что за что тут оказался, — я не виновен. Сейчас пишу во все инстанции, чтобы отменили судебное решение и повторно рассмотрели дело.

— Но вы ведь сами признались, разве нет?

— Деваться тогда было некуда. Представьте: привезли в отделение гражданскую супругу Альбину, завели в кабинет, положили на стол такой пакет белого порошка и говорят: «Либо она сейчас на большой срок пойдет, либо грузись». Потом позвонили сестре, дали трубку. И я понял, что возле сестры и сына уже стоят двое сотрудников. Вот и вся власть. Так я и признался. Подумал, что, если сяду, родных в покое оставят. Разве не странно, что признался без адвоката? Такое может быть? А суд это не учел.

— А почему тогда именно вас выбрали на роль людоеда?

— Меня задержали по другому делу. Шла 162-я статья «Разбой» (история с магазином ООО «Путин»), потом автоматом туда добавился эпизод нападения на центр по микрофинансированию. Никакого убийства мне изначально не вменяли. И вот я в тяжелом состоянии лежал после избиения сотрудниками уголовного розыска, и они думали, что умру. А тут следственному комитету нужно было срочно на кого-то списать это громкое дело с девочкой. Я фактически в коме был. Вот на меня и повесили с расчетом, что умру. А я выжил. Чисто случайно получилось. Знаете как? Меня вывезли из СИЗО в изолятор временного содержания. Конвойные занесли на одеяле, и вот я там лежал. А в это время в ИВС какой-то женщине плохо стало, ей вызвали скорую. И один из конвоиров врачам скорой сказал, мол, с дедом неладышки, гляньте еще и его. Вот меня сразу в реанимацию, током там били, я из комы вышел. Благодарен врачам.

А к тому времени, как я ожил, уже в Москву сообщили, что поймали убийцу-людоеда. И потом уже пришлось им меня «уговаривать» — как именно, я вам рассказал. Назначили на роль людоеда. Я не фантазирую. Фактом моего избиения занималась прокуратура, даже уголовное дело по этому поводу завели. Сотрудники уголовного розыска сначала хотели так подать, что якобы это в тюрьме меня побили. Но в УФСИН резко им ответили, доказали, что я побитый уже был доставлен. Тогда знаете, что придумали? Написали, что я до своего задержания был кем-то избит. И дело закрыли.

— Как вы сами относитесь к людоедам?

— Ненормально. В кино только видел. В приговоре сказано, что я расчленил тело, с конечностей — рук, ног — сварил холодец, а печень и сердце пожарил. А вы просто попросите мое уголовное дело, откройте восьмой том моего дела. Исчезает из дела лазерный диск по изъятию трупа (сам я на этой процедуре не присутствовал), в восьмом томе только фотографии. И там есть целая стопа человеческая. Так я же ее типа съел. Или не понравился холодец, я его выплюнул вместе с целой стопой? Там же эксперт дает заключение, цитирую: «при надрезе печени вытекают сгустки крови». Так я же ее пожарил? И еще много нестыковок. Непонятно, кому вообще часть останков принадлежит. А мне пришлось 51-ю статью на суде «включить» (не давать показаний против себя . — Прим. авт. ). Мне так и сказали: «Заткни пасть и не возникай». В защиту попросил своих родственников, мне отказали. Я на 51-й статье молчал. А написали, что я признался. Законно ли это? Я считаю, что нет.

— А как вы с девочкой познакомились?

— Да я ее ни разу не видел. Когда она пропала, я находился с сожительницей, у нее день рождения, мы вместе были. Как я мог девочку куда-то увести? Во время следствия мне ни разу не показали ее фотографию, не спросили, знаю я ее или нет. Серьезно говорю: я не убивал. И я не знаю, что такое вкус человечины. Я все-таки надеюсь, что справедливость будет. Вот в Конституционный суд написал. Уполномоченному по правам человека написал. Я себя не оправдываю за свои прошлые дела. Но этот чужой грех брать на себя не хочу. Мне нет смысла юлить.

— Выходит, настоящий людоед на свободе?

— Не знаю.

Почти все банды 1990-х и начала 2000-х похожи друг на друга, в какой бы части страны они ни орудовали. И преступления они совершали одни и те же. Но есть среди всех этих однотипных организованных преступных группировок одно исключение — банда, которую правоохранители назвали «Тагирьяновские» — по фамилии лидера Эдуарда Тагирьянова (сами себя они никак не именовали).

«Тагирьяновские» — уникальное явление. В свое время зампредседателя Верховного суда Республики Татарстан заявил, что это ОПГ новой формации. У членов банды не было криминальной романтики, они не занимались рэкетом и «крышеванием», но незаметно и профессионально устраняли всех, кто пытался «крышевать» их самих (у Тагирьянова был водочный и макаронный бизнес). Потерпевшим по делу проходят семь (шесть — посмертно) лидеров преступных группировок.