Ева Меркачёва - Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

— И вы на опережение действовали?

— Обычно была совокупность причин. А вообще, да, ты главным образом думаешь, что могут обидеть, ранить, убить не только тебя, но и друзей, семью. Так что причина была не в том, что деньги не отдавали. По материалам дела у нас проходят потерпевшими семь лидеров преступных группировок. Шесть погибли, один живой.

— То есть вы как Робин Гуды с бандитами расправлялись?

— Ничего робингудного нет. Так сложилось. Вот представьте: мы работаем, магазины построили, выпускали макаронную продукцию, ликеро-водочную линию запустили. Нам было чем заниматься. Мы себе могли заработать на достойную жизнь.

— И тут лидеры ОПГ докапывались?

— Ох, столько у нас банд и групп было. В каждом районе. Три-четыре человека с обрезом — и уже банда.

— Надоело, наверное, что они все время приходят, достают?

— Ну, кто-то нормальный приходил. Просили помощи. Почему нет. Были другие, которые по-плохому себя вели.

— В то время ОПГ формировались из людей, которые в других условиях никогда бы ничего плохого не делали, а занимались бы спортом, вели бизнес.

— Как бы ни было, я не сторонник того, чтобы всю ответственность перекладывать на время. Тяжелые времена периодически случаются, и не все идут грабить и убивать.

— У вас там было много эпизодов помимо убийства лидеров ОПГ.

— Да-да, есть. Все грустные. Но есть еще более грустные, если можно так выразиться.

— Какие, выражаясь вашими словами, более грустные?

— Женщина погибшая. Как было: похитили одного бизнесмена, а он с женщиной был. В итоге убили обоих.

27 мая 2003 года члены банды, переодевшиеся в форму милиционеров, остановили автомобиль, в котором ехали генеральный директор ОАО «КАМАЗ-Металлургия» Виктор Фабер и его заместитель Наталья Стародубцева. Обоих похитили и потребовали выкуп, а после его получения — убили.

— Разве женщин убивать — это «по понятиям»?

— Насчет понятий могу отдельно сказать: мы никогда не жили по ним. Насчет женщины. Так случилось. Мы испугались. Мы не планировали.

— Вы присутствовали при ее убийстве?

— Нет, я нигде не был ни разу.

— Вот конкретно на момент совершения?

— Вообще нигде. По материалам следствия я только «приказал, указал, одобрил».

— Мозг преступной группировки?

— Почему мозг? Один из участников на суде сказал, что прямых указаний и приказаний от меня никогда не было. Были только разговоры на подобные темы, эти разговоры повлияли на его решения. Его решения. Я с себя не снимаю ответственности, я говорю, как было, если исходить из материалов дела. Но так как я вооружал и содержал ОПГ для охраны завода, судья сказал, я должен нести ответственность.

— А вооружали чем?

— По материалам дела? Автоматы, оружие.

— Гранатометы.

— Не помню, вроде да. Опять-таки, повторяюсь, я этим не занимался.

— Но то, что содержали их, вы это признали?

— Я их не содержал. Они законно работали до 1995 года охранниками на заводе.

Потом завод у меня отняли бандиты в погонах. Ну, там замес свой был. Меня объявили в розыск (якобы у меня в квартире, где я даже не прописан, нашли патроны). И до 1999-го я был в федеральном розыске. А по материалам дела я содержал банду на базе завода вплоть до 1999 года. Хотя и завода самого уже не было — новые хозяева его разобрали и увезли. Все. Пустое место. А оказывается, его охраняли и защищали мои секьюрити.

— Как думаете, в то время вообще можно было честный бизнес построить?

— Честно? Смотря какой масштаб. Если небольшой, то невозможно. Все равно придут то одни, то вторые. Очень быстро и в очень большом количестве. И тут вариант либо становиться самому зубастым, либо просто начинать работать на них, забив на самоуважение. Это как жену отдать чужому человеку.

— И вы выбрали первый вариант…

— Так сложилось. А когда встаешь на такую тропу, потом по привычке идешь по «облегченному» пути. Просто решением любого вопроса выбирается такой способ.

— Герой романа «Крестный отец» Дон Вито Корлеоне именно так все и рассказывал.

— Да это и в реальности все так. Я думаю, таких историй в каждом городе было полно. Если в двух словах, вся наша история — начинали с защиты близких, потом уже спорные финансы, вопросы, которые, конечно, не стоило так решать.

— Сейчас сложно было бы представить, чтобы к предпринимателю ходили лидеры ОПГ с обрезами и что-то требовали?

— Не знаю, я 16 лет в тюрьме.

— Как думаете, мир изменился за это время?

— Естественно. Мир всегда меняется. Думаю, стал лучше. Вот интернет. До моей посадки он тоже был, но не в такой форме.

— Что бы вам хотелось увидеть, потрогать из тех достижений, которые есть?

— Мне интересно все новое, этим ведь живут мои близкие, родственники. Мне небезразлично. Долго рассказывать, просто это же ваше время. А у меня его много.

— Когда узнали про пожизненный срок, какие чувства были?

— В тот момент много разных чувств накатило.

— Такого, чтобы надежда пропала, не было?

— Я понимаю, что таким, как я, свободы не дано. Надежда — это та веревка, на которую вешаются. Она есть, конечно.

— Семейные связи не разорвались?

— Поддерживают. Спасибо. Все нормально.

— У вас есть супруга?

— Нет. Дважды был женат. Дочь и сын выросли. Не так часто пишут, как хотелось бы. Да не, все нормально, и родственники пишут, и друзья. Многим сам не пишу, чтобы время у людей особо не отнимать.

— Вы до сих пор производите впечатление очень умного человека, хотя с годами в таких колониях способность быстро мыслить теряется.

— Был бы умным, разве бы сидел здесь? А чтобы мыслить, читаю все время. На данный момент не очень удачный выбор. Пелевин. Не легло мне. А так каждый день на три часа телевизор разрешен. Более чем достаточно. Радио есть. Газеты приносят. Информации хватает.

— Стихи пишете?

— Не дано, к сожалению. Прокуратора предлагала книжку помочь написать под названием «Главарь». Они мне семь раз предлагали заменить пожизненный срок на 18 лет. В последний раз в 2003 году. Давно бы был на свободе.

— Ого. А что они хотели взамен?

— Чтобы я дал определенные показания на одного человека. Но не могу же я говорить. В общем, отказался.

— Мне кажется, можно написать книгу ради свободы.

— Просто за книжку без показаний свободу не дадут. Я сейчас пытаюсь писать. Явки восстановить. Закон позволяет. У меня два подельника (у одного 13 убийств, как у меня), которым дали 18 и 20 лет благодаря явкам. А мне без явок дали пожизненное.