Ева Меркачёва - Град обреченных. Честный репортаж о семи колониях для пожизненно осуждённых

А потом похищение и убийства стали их основной профессией, а одной их жертв, по версии следствия, — журналист «Новой газеты» Игорь Домников, которого убили по заказу высокопоставленного чиновника Липецкой области. Другое громкое преступление ОПГ — похищение и убийство генерального директора ОАО «КАМАЗ-Металлургия» Виктора Фабера.

В СМИ писали, что Тагирьянов умер в «Мордовском централе», где он отбывал свой пожизненный срок. На самом деле он жив-здоров. В колонии он занимается тем, с чего начал свой трудовой путь, — шьет. По профессии он портной, в свое время был закройщиком верхней одежды в ателье в Набережных Челнах. А потом сам создал швейный кооператив под названием «Пчелка». Как вспоминают жители города, шили там отлично. Но большой прибыли ателье не давало, а Тагирьянову хотелось чего-то масштабного. Вот и начал заниматься торговлей алкоголя и даже основал ликеро-водочный завод. Прибыли бешеные, деньги льются рекой.

И тут появляется две проблемы. Первая — люди берут алкоголь на реализацию и «кидают». Вторая — местные ОПГ требуют «лечь под них» и платить дань «крыше». Все эти беды Эдуард Тагирьянов решил разом, собрав банду из своих одноклассников и друзей. И вот обнаглевших неплательщиков стали избивать неизвестные люди (позже — похищать и даже убивать), а «крышеватели» таинственным образом исчезали.

— Приходят представители очередной ОПГ на завод, — рассказывает один из сотрудников органов. — А там с ними вежливо, не отказываются от услуг «крыши». А потом «Тагирьяновские» их отслеживают и устраняют. Через какое-то время появляются новые потенциальные «крышеватели» — кусок-то лакомый, — и их убивают. И так до тех пор, пока местные банды не поняли, что к Тагирьянову лучше не соваться. Он сам говорил на суде, что принципиально никогда никому ничего платил: «Это как отдать чужому свою жену». Так что всех просителей он, по его выражению, «просто наказывал». Была история с «авторитетом» Вавиловым. Ему сначала на предприятии заплатили, а потом его нашли в реке Каме. Убийцы надели ему на плечи рюкзак, в который положили гири, чтобы не всплыл.

Но первой жертвой «Тагирьяновских» стали не бандиты, а руководитель спортивного комплекса «Набережночелнинский» Рустам Закиров — взял под реализацию водку и не рассчитался (обманул, что денег нет, хотя они были). Его забили металлическим прутьями в 1997 году — с этого начался отсчет кровавых «подвигов» банды.

Но вскоре Эдуард Тагирьянов был вынужден (из-за проблем с милицией) уехать из города и прятаться в Москве. А потом уже в столице он открыл макаронный завод, занялся самым разным бизнесом и в то же время на профессиональном уровне выбиванием многомиллионных долгов (в частности, работал с ЗАО «Газпром-Авиа»: возвращал долги этому предприятию, причем авиационной техникой и комплектующими) и устранением людей «по просьбам».

Арестанта в тюремной робе заводят в клетку. Традиционное представление, где звучит много цифр: «Осужденный по статьям 209, 122, части 30 статьи 105, 126, 163, 111, 112, 105 УК РФ к пожизненному лишению свободы Эдуард Октябрьевич Тагирьянов». Заключенный обаятельно улыбается и вообще приветлив. Мы сразу договариваемся о легкой беседе: никакие кровавые подробности он расписывать не хочет.

— Расскажите про родителей.

— Папа у меня машинистом был, — расплывается в улыбке Тагирьянов. И не упоминает, что отец сидел срок за убийство. К слову, чтобы прокормить семью, будучи ребенком, Эдуард ловил рыбу на Каме и продавал ее. Сам готовил для родных уху. Кстати, потом даже решил стать поваром, но так и не окончил кулинарный техникум. По первому диплому он цветовод-декоратор. — А сам я кем только не работал. Но считайте, что я портной.

— Здесь вы тоже работаете портным?

— Больше года работал, а сейчас нет, здоровье уже не позволяет. Обострение болячек.

— Навыки не забыли? Можете красивое платье сшить?

— Нет, я только по верхней мужской одежде. Куртки в основном (Тагирьянов придумал шить куртки из боксерских груш. — Прим. авт.).

— Себе шили на воле?

— Шил. Швейное производство свое открыл, когда разрешили. Сначала на патенте работал.

— А потом, значит, пошли по другому пути.

— Ликеро-водочным производством занимался. Случайно вышло, чисто работа. И строительством занимался. Торговый магазин построил. Но с водки все началось. У нас была лицензия — мы делали «Столичную», «Пшеничную». Своих марок в то время еще не было — это 1994–1995 годы. Прибыльное дело, у нас без 100 грамм ничего не решается в стране.

— Любите выпивать?

— Я особо не любитель. В меру.

— А вот скажите как специалист: самогонка домашняя качественнее заводской водки?

— Не знаю, у меня были другие функции. Не присутствовал особо на производстве, не в курсе тонкостей. А так мое мнение — хороший продукт в хорошей компании.

— Хочется иногда выпить?

— Да нет, почему. Повод бы какой-то был.

— Вот в Новый год выпили бы бокал шампанского?

— Почему бы и нет? Я бы не отказался.

— Сколько вы уже за решеткой?

— Шестнадцатый год. Ну что ж теперь.

— Все-таки как вы стали легендой криминального мира?

— Как уголовное дело назвали моей фамилией, так и стал. Остальное дело техники. Вообще, я коммерсант. Судья отразил в приговоре, что я жил двойной жизнью.

— Как бы то ни было, вы стали известным человеком — со знаком «минус» — благодаря следствию.

— Журналистам. Кхе-кхе. Я лучше промолчу про них.

— Вы такую славу не хотели бы?

— У меня никогда не было таких замашек. Не тянулся я к славе.

— Как вы думаете, почему вашу ОПГ считают уникальной?

— Да я не знаю. Так сложилось. А вообще, по первоначальным материалам дела следовало, что существует банда «десятников» во главе с Безугловым (Геннадий Безуглов был правой рукой Тагирьянова. Именно он организовывал похищения и убийства . — Прим. авт.) . Я с себя ответственности не снимаю, просто говорю по материалам МВД. Если бы Безуглого поймали первым, может, назвали бы «бандой Безуглова».

— «Тагирьяновские» лучше звучит.

— На любителя.

— Ваше отношение к лихим 1990-м в целом? Рэкет, крышевания — это уже наша история, от нее никуда не уйти.

— По материалам дела мы ни у кого деньги не отбирали. Были свои конфликты, конечно. Кому-то даешь что-то (мы ж работали), некоторые из-за трудностей не отдавали. У таких мы не отбирали. Но бывали такие, которые бахвалились тем, что взяли и не отдавали. Типа мы коммерсанты и нас можно кинуть.

— Их наказывали?

— Бывали же такие суммы. Ну, опасно, что тебе такую сумму должны. Могут же убить, чтобы не отдавать. И ты ходишь думаешь: «Либо тебя, либо ты».