Леонид Заика - Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Краков не сомневался, что Расторгуев и Турусин наверняка сообщили нашей контрразведке о его намерении в ближайшее время при первой же возможности уйти из зондеркоманды. При этом он собирался взять с собой Ларису Морскую и Надежду Робак. Дружеские отношения и взаимная привязанность у Ларисы и Кракова сложились с самого начала их пребывания в зондеркоманде, и Афанасий не хотел оставлять ее одну.

Вскоре удобный случай для перехода к своим представился. В марте зондеркоманда совершала очередное перемещение на запад вместе с отступавшими немецкими частями. Рейнхгардт с первой группой ушел далеко вперед, с ним даже потеряли связь.

Краков двигался в группе, которую возглавляли оберлейтенант Вайде и Ашенбренер. Решил рискнуть.

— Послушайте, Франц, — обратился он как-то к Ашенбренеру. — Последние дни мы только и занимаемся упаковкой канцелярии, сборами да переездами. Совсем забросили настоящую работу.

— Судя по всему, мы еще не скоро остановимся. Если до того не у годим в руки «Смерш а».

— У меня, кажется, имеется дельный вариант.

— Ну-ну…

— Помните, капитан Рейнхгардт передал мне документы партизанского отряда «За Родину» и рекомендовал поразмыслить, как ими можно воспользоваться. Что, если мне остаться здесь, возле Ямполя, с небольшой группой своих людей. Всем сделаем документы как партизанам отряда «За Родину». Дождемся подхода советских войск. Вряд ли нас смогут разоблачитъ: партизанские группы формировались настолько стихийно и беспорядочно, что до разбирательства никто не додумается. Проведем глубокую разведку в прифронтовой полосе, постараемся узнать планы предстоящих действий, состав наступающей группировки. Думаю, через пару недель прорвемся через линию фронта и вернемся в зондеркоманду. В зависимости от обстановки, возможно, организуем и проведем диверсии.

— А что, привлекательно. Но имейте в виду, встреча со своими соотечественниками не предвещает лично вам ничего хорошего. План я поддерживаю, но окончательное решение принимает обер-лейтенант Вайде. Похоже, с Рейнхгардтом что-то приключилось.

Вайде сразу ухватился за представленную Ашенб-реннером идею. Он знал, что его кандидатура рассматривается на должность начальника Зондеркоманды-203. Организация успешной разведывательно-диверсионной операции будет как раз кстати. Предупредил лишь, чтобы в группу непременно включили несколько человек, предложенных им лично.

Помимо двух девушек Краков взял в так называемый «партизанский отряд» Анатолия Евстифеева и Михаила Киселева. И тот, и другой знали о его прошлой связи с советской контрразведкой. Краков рассчитывал на их содействие и поддержку. Посовещавшись с Вайде, Краков решил остаться в селе Джутастре, в нескольких десятках километров от Умани.

В селе Веребке он собрал всех в помещении, брошенном при отступлении румынской комендатурой. Туда же явился и Вайде, произнес напутственную речь, выдал каждому на руки справку на право свободного передвижения по занятой немецкими войсками территории. Дальше группа действовала уже самостоятельно.

В Джугастре к ней присоединились еще несколько человек, присланных Вайде, как он объяснил, «для увеличения численности партизанского отряда и придания большей правдоподобности легенде». Среди прибывших был Борис Орлов, которого Краков еще раньше завербовал и пристроил в боевую группу Вайде. К слову сказать, то было специальное подразделение зондеркоманды, в большинстве своем укомплектованное профессиональными агентами-разведчиками, прибывшими из особого соединения немецкого абвера «Бранденбург-800». Теперь, после некоторого перерыва и известной обработки, Вайде возвращал Орлова Кракову. По всей видимости, Орлов заслужил доверие обер-лейтенанта, и тот возлагал на него определенные надежды как на своего верного осведомителя. Краков появление Орлова воспринял с удовлетворением. Раз до сих пор Борис его не выдал, значит, опасаться его не стоит. Менее известны Кракову были двое других — Николай Игнатьев и Владимир Свительский, еще троих он вообще не знал.

Когда колонна Зондеркоманды-203 ушла и они остались одни, Краков решил прояснить, кто есть кто:

— Германия, как вы все видите, терпит поражение за поражением. В связи с этим давайте перейдем на сторону Красной Армии, — сказал он, испытующе разглядывая каждого присутствующего.

Сказанное было настолько неожиданно, что никто не произнес ни слова.

— Не исключено, что там, — Краков указал на восток, — нас будут допрашивать. Можно признаваться в службе в зондеркоманде, но говорите, что никакой работы против Советского Союза не вели. Напротив, действовали в ущерб немцам. Давайте для убедительности все будем говорить, будто мы взорвали мост в Умани, обстреливали воинские колонны фашистов, освободили направлявшихся в Германию человек триста военнопленных красноармейцев, раздавали крестьянам отобранный у них хлеб.

— Лично я — «за», — первым отозвался Киселев. — Затея опасная, но приемлемая. Отступать с немцами дальше незачем — советская территория заканчивается, а на чужбине делать нам нечего.

— Это все верно, — согласился Орлов. — Но боюсь, что спастись от трибунала нам не удастся. Если там еще дознаются, что мы с Игнатьевым учились в Бранденбургской разведшколе — крышка обоим.

— Поменьше вспоминай про свои боевые «подвиги». В остальном держись Кракова, с ним не пропадешь.

Афанасий похлопал Орлова по плечу, достал из нагрудного кармана печать и бумагу. Изготовление документов началось. Закончив работу, Краков отобрал у всех выданные Вайде справки на беспрепятственное передвижение по немецкой зоне. Взамен вручил каждому другую — о принадлежности к партизанскому отряду «За Родину».

После сдачи Умани остатки разбитых немецких войск отходили в направлении Винницы и Ямполя. В тот же вечер группа Кракова обстреляла немецкий обоз. Гитлеровцы разбежались, побросав машины с имуществом. Чтобы не обременять себя лишним грузом, группа ничего из находившегося в обозе не взяла, все осталось местным жителям. Легенда стала обрастать действительностью.

— Теперь дорога назад нам и впрямь заказана, — сказал Кракову Свительский после очередной акции. — В случае чего можно смело говорить сущую правду: немецкую колонну мы потрепали изрядно, да и нескольких фашистов на тот свет отправили.

— Надо побывать в Ямполе, может, кто-то еще присоединится к нам. Мы — партизанский отряд «За Родину». Я — командир отряда, ваш начальник, мой псевдоним — Верный. Отныне обращаться ко мне прошу только по этому имени. Начальником штаба назначается Михаил Киселев, старшиной отряда — Орлов. Игнатьев и Евстифеев — командиры взводов.