Леонид Заика - Жертвы и палачи. По материалам процессов 1919–1953 годов

Вообще-то этот Союз в Германии был запрещен, но правительство смотрело на его деятельность сквозь пальцы и даже в чем-то поощряло. Разумеется, и здесь присутствовал чисто немецкий практический расчет: цели Союза на данном этапе совпадали с интересами рейха. Редлих и Брунст не без удовлетворения переложили на Донцова многие свои партийные хлопоты, поддерживали его активность, создавали возможности для общения и агитации соотечественников. В Вустрау располагалось множество отделов Восточного министерства, для которых Донцов тоже представлял вполне определенный интерес. Все это позволяло ему заводить нужные знакомства, расширять связи, быть в курсе происходящего.

По мере вхождения в новую для себя роль Афанасий обзавелся собственным гардеробом. Купил костюм, несколько сорочек, серый плащ.

От проницательного Редлиха, с которым Афанасий стал общаться постоянно, не укрылось, как проходя мимо салона головных уборов его спутник задержал взгляд на витрине со множеством выставленных на обозрение мужских шляп.

— Вам, господин Донцов очень подошла бы элегантная шляпа, — угадал он его желание. — Головной убор составляет очень важную деталь костюма мужчины. Зайдем?

— Пожалуй, — без колебаний согласился Афанасий.

— Хорошие шляпы из фетра приобрели всеобщую популярность очень давно. Еще со времен Рубенса и Рембрандта, — продолжал развивать свою мысль философ. — Элегантная шляпа завершает всю систему одежды мужчины.

— Да, да, — согласился Афанасий, испытывая явную растерянность от обилия цветов и фасонов и не зная, к какой из них подступиться.

— Вам очень подошла бы вот эта, — Редлих протянул Донцову серую фетровую шляпу со слегка суженой цилиндрической тульей.

Мягкая, с округлым верхом и достаточно широкими полями — она понравилась Афанасию сразу. Он надвинул ее на голову и немного загнул тулью вниз.

— Очень сочетается с вашей одеждой, — удовлетворенно отметил Редлих. Он поднял вверх воротник плаща и повернул Афанасия к зеркалу. — Ну как?

— Отлично, — согласился тот.

— Мадам, — вежливо обратился Редлих к продавщице. — будьте любезны, выпишите чек.

Из салона Афанасий вышел, ощущая себя совершенно другим человеком.

Как-то Редлиха вызвали в Восточное министерство в качестве специалиста и консультанта по «русским проблемам». Он прихватил с собой Донцова. В министерстве их принял достаточно высокопоставленный чиновник Кнюпфер. Но едва началась беседа, позвонил Розенберг. Узнав о цели визита Редлиха, министр пригласил всех к себе.

Розенберг сразу узнал в Донцове понравившегося ему старшину из Цитенхорстского учебного лагеря. Обменявшись несколькими репликами с Редлихом, Розенберг обратился к Донцову:

— Как осваиваетесь со своим новым положением?

— Спасибо, стараюсь как можно скорее войти в курс порученного дела.

— Желаю успехов, — произнес Розенберг. Потом вдруг резко поднял глаза на Донцова и спросил: — А что вы можете сказать о целесообразности создания самостоятельного государства на месте бывшего войска Донского, Терека и Крыма?

— Думаю, это нереально, — Донцов начал излагать уже известную нам точку зрения по этому вопросу. — Прежние устои казачества сильно деформированы и в полном объеме, пожалуй, невосстановимы. Система российского хозяйства организована таким образом, что обособление отдельных районов вызовет трудности, в первую очередь для них. Ориентация на заграницу при слабоконкурентном экспорте тоже приведет к плохим последствиям. Россия есть Россия.

— Да, все далеко не просто, — задумчиво произнес Розенберг, утрачивая интерес к собеседнику, от которого, видимо, и не ожидал другого ответа.

На том беседа с Донцовым закончилась. Министр перебросился несколькими фразами с Кнюпфером, после чего они покинули кабинет Розенберга.

На другой день Редлих снова выехал в Берлин вместе с Донцовым. Они остановились возле большого дома на Курфюрстенштрассе. Оказалось, здесь была конспиративная квартира. Встретили их две молодые симпатичные женщины, провели в большую залу. Там Донцов увидел Ф.И. Трухина, бывшего командующего 2-й ударной армией генерала А.А. Власова, еще нескольких незнакомых ему мужчин. Редлих здоровался с каждым из присутствующих как со старым знакомым. Донцов в нерешительности остановился в дверях.

— Афанасий Алексеевич Донцов, наш соотечественник, — представил его Трухин. — Представитель советской интеллигенции. Не далее как вчера имел личную встречу с Розенбергом.

Трухин показал Афанасию на кресло возле себя. Тот уже знал, что Трухин стал заместителем начальника курсов пропагандистов власовской Русской освободительной армии (РОА) и перешел в полное подчинение к Власову. Но сделал вид, будто не в курсе:

— Как там у нас в Цитенхорсте?

— Ну, батенька! Я уже давно занимаюсь совершенно другим делом, служу под началом Андрея Андреевича. Наслышан — и ты время зря не теряешь. Кстати, вот с этим человеком тебе надо познакомиться — наш партийный шеф по Союзу нового поколения, дядя Коля. К сожалению, других сведений о нем не сообщаю, так как сам не знаю. — Трухин взглядом указал на полноватого брюнета в сером костюме.

Тот громко говорил, сопровождая сказанное величественными жестами:

— А потом… потом мы ставим целью освобождение России от немцев и ее государственное переустройство. Для этого наша организация должна кропотливо готовить кадры, которые я бы назвал «третьей силой». Мы заинтересованы во взаимном истощении воюющих сторон: и Германии, и Советов.

— Не кажется ли вам, что по отношению к соотечественникам такая постановка вопроса выглядит непатриотично? — заметил Редлих.

— Потери и ослабление враждующих народов неизбежны во всякой большой войне. Но ведь не мы с вами повинны в ее сегодняшних и грядущих жертвах. Наступит время, когда «третья сила» возьмет власть в свои руки. Мы найдем виновников понесенных жертв с обеих сторон и спросим за все сполна. Наши надежды устремлены, прежде всего, на Союз нового поколения здесь, в Германии, в других странах, на русские кадры Восточного министерства.

— Говорят, Риббентроп всерьез подумывает о том, как заинтересовать Гитлера в формировании союзного Германии русского правительства. Хотя бы на части территории, — сказал Брунст.

— Рановато, пожалуй. Во всяком случае — для нас. Нам нужно еще месяцев шесть, чтобы определиться со своими реальными возможностями. Шесть, и не больше, ибо и другие партии стремятся к власти в России. Необходимо посмотреть, какими людскими ресурсами располагает НТСНП в разных странах, послать туда с десяток человек для изучения положения дел.