Джон Бэррон - КГБ. Работа советских секретных агентов

Во время ареста брата сестра его бежала из донбасской деревни, где они жили прежде. Позже, вернувшись туда, она узнала о существовании рукописи и о священнике из записки, которую накануне казни написал брат. От соседей ей стало известно, что следователем ОГПУ, допрашивавшим священника, был не кто иной, как Михаил Шолохов.

Женщина не нашла рукописи, о которой говорил ее брат. Однако она нашла более ранний черновик рукописи вместе с многочисленными записями, которыми он пользовался при написании романа; она сохранила их все. Она писала в своем письме, что за исключением небольших изменений, в основном в именах и диалогах, черновик, хранящийся у нее, соответствует варианту "Тихого Дона", опубликованному под именем Шолохова. Преодолев, наконец, чувство страха и желая заговорить об этом вопросе публично перед тем, как она тоже умрет, женщина обращалась за помощью к "Новому миру", прося организовать официальное дознание и установить настоящее авторство.

Александр Твардовский, председатель редакционной коллегии, немедленно ответил на письмо, убеждая его автора начать формальное судопроизводство, представив на рассмотрение прокурора города Ленинграда рукопись вместе с ее объяснением. По прошествии короткого времени Твардовский навестил эту женщину. Она подтвердила, что написала письмо, но сказала также, что по его совету, отнесла рукопись и записи прокурору. Она была, по-видимому, чем-то сильно испугана и сказала ему, что не может далее обсуждать с ним этого дела. Твардовский сам пошел к прокурору и попросил рукописи для просмотра. Прокурор сообщил ему, что дело закрыто и его вообще не касается. Позднее друзья рассказали Твардовскому, что за несколько дней до этого прокурора навестил сам Шолохов, находившийся "в высшей стадии возбуждения". Так и закончилось это дело.

Профессору Якушеву, чья честность и репутация были вне всякого сомнения, эта история была рассказана первым заместителем Твардовского А.М. Марьямовым, а затем и самим Твардовским, который показал ему копию написанного женщиной письма. По общему мнению, история, обладателями которой они стали вместе с Якушевым, ввиду отсутствия независимого расследования, не составляет доказательства плагиата. Как бы то ни было, она находится в полном соответствии с широко распространенным среди советской интеллигенции мнением об авторстве "Тихого Дона" и может служить оправданием для объективного, научного расследования законности обладания Шолоховым Нобелевской премии, а также его литературной репутации.

Следует добавить, что Шолохов, которого не терпят порядочные советские писатели, не одинок. Члены советского Союза писателей находятся под непрекращающимся давлением КГБ, и некоторые из них сотрудничают с последним. Какой другой "союз" писателей в мире пошлет своих представителей произносить хвалебные речи в честь своих цензоров? Какой другой "союз" писателей будет в рабском молчании наблюдать, как сажают в тюрьмы его коллег и преследуют крупнейшего в стране современного писателя?

Уже тот факт, что большинство советского населения послушно подчиняется контролю, свидетельствует об эффективности и мастерстве КГБ. Некоторые из граждан пытаются открыто протестовать. КГБ арестовывает их и посылает либо в концентрационные лагеря, либо в больницы для душевнобольных. По последним сведениям, начиная с 1972 года в тюрьму были заключены около двух миллионов людей, и бесчисленное множество граждан живет в вынужденной ссылке. Естественно, что многие из заключенных являются обычными преступниками согласно нормам любого общества, но невозможно установить, сколько среди них политических заключенных. Вне всякого сомнения лишь то, что процент политических узников довольно высок.

Рассмотрим некоторые преступления и приговоры, вынесенные людям, которых арестовал КГБ после 1969 года:

Ю.М.СУСЛЕНСКИЙ, сорок два года, учитель английского языка, семь лет тюрьмы за протест против советских действий, включая вторжение в Чехословакию.

М.У. МАКАРЕНКО, сорок один год, директор художественной галереи, восемь лет каторги и конфискация имущества за "антисоветскую агитацию".

УОЗАС ЗДЕБСКИС, возраст неизвестен, священник, год каторги за подготовку детей к причастию.

НАТАЛЬЯ ГОРБАНЕВСКАЯ, тридцать пять лет, поэтесса, бессрочное заключение в больницу для душевнобольных за демонстрацию против вторжения в Чехословакию и репортажи о процессах диссидентов.

Г.АЛТУНЯН, возраст неизвестен, офицер армии, приговорен к трем годам за распространение "лживых утверждений, подрывающих советский государственный и общественный строй".

ОЛЬГА ЙОФФЕ, девятнадцать лет, студентка, бессрочное заключение в сумасшедший дом за выступление против празднования дня рождения Сталина.

И.ЯХИМОВИЧ, сорок лет, бывший председатель колхоза,"принудительное лечение" в больнице для душевнобольных за антисоветскую деятельность, как например, протест против вторжения в Чехословакию.

A. Е.ЛЕВИТИН, пятьдесят пять лет, религиозный писатель, три года заключения за нарушение положения "об отделении церкви от государства".

ВАЛЕНТИН МОРОЗ, тридцать пять лет, профессор истории, шесть лет тюрьмы, три года концлагеря и пять лет ссылки за то, что написал в одной из своих работ, что некоторые из числа тех самых людей, которые руководили концентрационными лагерями во времена Сталина, продолжают оставаться на своих местах во время правления Брежнева.

ЛЕВ У БОЖКО, возраст неизвестен, студент, три года концлагеря за хранение работ Амальрика, Андрея Сахарова, Солженицына и "Хроники".

СИМАС КУ ДИРКА, тридцать восемь лет, моряк, три года тюрьмы за попытку бегства из Советского Союза.

НИКОЛАЙ БОГАЧ, двадцать восемь лет, студент, три года тюрьмы за попытку создания "организации борьбы за социальную справедливость".

ВЛАДИМИР ГЕРШУНИ, каменщик, заключение в психиатрическую больницу на неопределенный срок за распространение "лживых утверждений о Советском Союзе и общественном строе".

B. Н.НИКИТЕНКО, сорок три года, врач, "принудительное лечение" в психиатрической больнице особого типа за посещение посольства Соединенных Штатов и выяснение возможности эмиграции.

В. МАРКМАН, тридцать четыре года, три года каторжных работ за "клевету на советское государство" во время переговоров с друзьями, находящимися за границей.

В. НОВОДВОРСКАЯ, девятнадцать лет, студентка, заключение в особое учреждение для душевнобольных за "антисоветскую агитацию и пропаганду".

В.ВЕЛИЧКОВСКИЙ, католический епископ, три года тюрьмы за "проповедование среди верующих ненависти ко всему советскому".

А.СТАТКЯВИЧЮС, тридцать пять лет, государственный чиновник, принудительное лечение в психиатрической больнице за "антисоветские произведения".