Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Бингель и другие демократы компании Koch помогали компании понять сложную динамику власти внутри демократического большинства в Конгрессе. Было очевидно, что большинство демократов в Палате представителей считают, что имеют право продвигать повестку дня Обамы. Но разговоры со служащими в кафетериях позволили узнать важные детали. Начальник штаба Обамы, бывший конгрессмен Рам Эмануэль, хотел, чтобы Обама продвигал свою повестку дня в три этапа: три основных законопроекта должны были пройти через Палату представителей и Сенат, как железнодорожный состав.

Первым должна была быть реформа здравоохранения, вторым — реформа финансового сектора, и третьим — законопроект по борьбе с изменением климата. Это было на руку Koch Industries, ExxonMobil и другим компаниям, занимающимся добычей ископаемых видов топлива, которые хотели сорвать попытки контроля над выбросами углекислого газа. Если бы законопроект об изменении климата стал последним вагоном этого поезда, то у его противников было бы больше времени, чтобы начать борьбу с ним. План такого противостояния и разрабатывали лоббисты Koch Industries, пока сидели на долгих утренних совещаниях по понедельникам и записывали идеи на офисном мольберте.

Дэвид Хофман в течение нескольких месяцев работал [652] над исследованием, в котором он изучал вопрос, как Koch Industries может приспособить свой бизнес к закону об ограничении и торговле квотами. То, что он обнаружил, очень его обрадовало. Комитет Хофмана обнаружил, как Koch Industries может заработать на рынке выбросов углекислого газа. Компания Invista осуществляла выброс в атмосферу огромного количества закиси азота — химиката, который задерживал тепло в 290 раз сильнее, чем это делал углекислый газ. Если бы Invista сократила выбросы закиси азота, она смогла бы получить чрезвычайно ценные кре́диты на выброс углекислого газа. Оказалось, что будущее в условиях ограничения и торговли квотами не такое и безрадостное.

Несмотря на эти данные, Хофман не был уверен, что ктото в Koch Industries интересовался работой его комитета.

Казалось, что его отчеты и новые сообщения игнорировались. Причину этого Хофман понял после того, как его позвали на совещание высокого уровня, посвященное лоббистской деятельности компании. Темами встречи стало введение Агентством охраны окружающей среды закона о чистом воздухе и законопроект об ограничении и торговле Ваксмана — Марки. Встреча проходила [653] в том же самом конференц-зале, где лоббисты компании Koch проводили свои утренние заседания по понедельникам.

Обычно Хофман не посещал такие встречи, но на эту, очевидно, его пригласили из-за его позиции юриста по вопросам соблюдения закона об охране окружающей среды.

Первая часть совещания была посвящена в основном новому импульсу со стороны Агентства по охране окружающей среды, направленному на укрепление правил, касающихся выбросов веществ в атмосферу. Возглавлял собрание Филипп Эллендер, но на заседании присутствовали некоторые из самых высокопоставленных лиц, участвующих в политической деятельности Koch Industries.

Среди них был Ричард Финк, занимавший вторую по значимости позицию после Чарльза Коха в политической деятельности компании. Финк приложил руку практически ко всем аспектам политической деятельности Koch Industries, начиная с аналитического центра Института Катона и заканчивая академическими исследованиями в Университете Джорджа Мейсона и зарегистрированными лоббистами. Лишь горстка людей знала о внутреннем устройстве всех этих групп, и Финк был одним из них.

Также на встрече присутствовала Лори Сахаджан, одна из самых высокопоставленных юристов Koch Industries, которая специализировалась на соблюдении требований по охране окружающей среды[54]. К ней присоединился Дон Клей, бывший сотрудник Агентства по охране окружающей среды, который работал в лоббистском офисе компании Koch с 1990-х гг.

Перед тем как Хофман занял свое место в конференцзале, он считал, что подход Koch Industries заключается в том, чтобы смягчить последствия законопроекта Ваксмана

— Марки для компании, что он сам пытался сделать. В процессе обсуждения он понял, что его мнение разделяет меньшинство.

Когда дискуссия перешла к законопроекту об ограничении и торговле квотами, обсуждение началось с подшучивания и непринужденной беседы. Было понятно, что большинство участников считали изменение климата «мистификацией», — вспоминал Хофман. Ему было трудно это осознать. Люди в зале были очень умны. Многие из них обладали почти энциклопедическими знаниями о выбросах вредных веществ, производимых заводами и нефтеперерабатывающими предприятиями Koch Industries, а также о том, как эти выбросы взаимодействуют с земной атмосферой. Наука о глобальном потеплении не была фундаментально сложной дисциплиной: углекислый газ не дает теплу покинуть атмосферу, чем больше углекислого газа, тем больше тепла остается на планете, а объемы антропогенных выбросов СО в атмосферу беспрецедентно 2 высоки.

Но Хофман понял, что большинство присутствовавших на встрече людей сомневались в глубинной проблеме, которую пытался решить закон Ваксмана — Марки. Если глобальное потепление не было реальным, тогда не было никаких оснований для существования закона. В комнате было ощущение, что законопроект Ваксмана — Марки представлял угрозу для существования Koch Industries.

Корпоративные лоббисты были особенно оскорблены законопроектом, потому что создавалось впечатление, что он нацелен именно на нефтеперерабатывающие заводы в попытке заменить их ветряными электростанциями и солнечными панелями.

Лоббисты Коха распространили круговую диаграмму, которая, похоже, подтверждала их правоту. В ней особенно выделялся сложный пункт закона об ограничении и торговле квотами, который, казалось, был направлен против Koch Industries. Речь шла о так называемой квоте на выброс углекислого газа. По сути, когда закон об ограничении и торговле квотами вступит в силу, правительство мгновенно распределит квоты среди представителей частного сектора, что позволит компаниям осуществлять выбросы определенного количества парниковых газов в атмосферу.

Это была отправная точка для рынка торговли квотами на выбросы углекислого газа; после того как компания израсходует лимит, она будет вынуждена платить деньги за весь дополнительный объем выбросов СО2.

В соответствии с предложенным законом, объем первоначальных квот на выброс углекислого газа будет составлять около $1 трлн. Наибольшая доля квот, составляющая около 37 %, будет предоставлена электроэнергетическим компаниям. Теория, лежащая в основе решения выделить такой объем квот коммунальным предприятиям, состояла в том, что в итоге это облегчит нормативное бремя большинства потребителей, которые были вынуждены использовать электроэнергию. НПЗ же, напротив, будет предоставлено лишь 1,7 % от общего объема квот. Эта крошечная доля была едва заметна на круговой диаграмме, которую распространили лоббисты Koch Industries. Даже Хофман был потрясен этой графической презентацией.