Кристофер Леонард - Koch Industries. «Капитализм для своих», или Как строилась власть корпораций в Америке

Симпатия казалась взаимной. Между 2005 и 2006 гг.

Комитет политических инициатив Koch Industries пожертвовал $7000 на кампанию Инглиса, став четвертым по величине спонсором. В 2008 г. Комитет политических инициатив пожертвовал $10 000 на его кампанию, заняв второе место среди спонсоров.

В 2009 г. в связи с предстоящим голосованием по законопроекту Ваксмана — Марки Инглис оказался в безвыходном положении. Он долгое время утверждал, что глобальное потепление представляет опасность, но теперь его убеждения должны были пройти проверку на прочность.

Ситуация обострилась в конце мая, когда законопроект Ваксмана — Марки был принят [660] Комитетом по энергетике и торговле, все решения которого столько лет до этого подавлялись при председательстве Джона Дингела.

Генри Ваксман, новый председатель, так быстро провел законопроект через комитет, что даже разрабатывающие его сотрудники были удивлены. Филлипс считал, что прохождение законопроекта через комитет будет сопряжено с большими трудностями, чем его прохождение через всю Палату представителей, ведь в комитете работали консервативные демократы, имеющие тесные связи с энергетической отраслью.

«Я разволновался [во время голосования]. Я помню, как оглядывался, стоя на сцене, и у меня наворачивались слезы, — вспоминает Филлипс. — В этот день я действительно подумал, что, черт возьми, все может получиться. Возможно, все получится».

Выглядело так, будто в июне законопроект будет вынесен на голосование всех членов Палаты представителей. Для мира законодательства такая скорость была потрясающей. В течение месяца после того, как комитет принял законопроект, каждый член Палаты должен был определиться, какую позицию в отношении закона об ограничении и торговле квотами он занимает. Боб Инглис не был исключением. Пытаясь понять, будет ли он голосовать за закон Ваксмана — Марки, он продолжал поддерживать тесные отношения со спонсорами своей кампании. Как и большинство конгрессменов, Инглис каждую неделю тратил по несколько часов на сбор денег.

Он никогда не мог позволить себе роскошь полностью сосредоточиться на занятиях политикой; до промежуточных выборов 2010 г. оставалось чуть больше года, и у Инглиса должно было быть под рукой достаточно денег.

Сбором денег он занимался в небольшом офисном здании, расположенном всего в нескольких минутах ходьбы от его кабинета на Капитолийском холме [661]. Офис находился в невзрачном таунхаусе, в котором размещался Национальный республиканский комитет Конгресса (NRCC), — подразделение республиканцев, занимающееся сбором средств. Для членов Конгресса, кем являлся Инглис, было незаконно использовать собственные офисы для сбора денег, поэтому NRCC предоставил им маленький контактный центр для выполнения этой задачи. Инглис и сотрудница его штаба появились в NRCC и прошли по коридору до небольшого личного кабинета, который Инглис назвал «каморкой». В помещении было два стула и два телефона. Сотрудница штаба Инглиса делала звонки до тех пор, пока ей кто-то не отвечал, передавала телефон конгрессмену, чтобы он мог попросить денег, и начинала набирать номер следующего спонсора.

Koch Industries была надежным спонсором, поэтому Инглис старался связаться с ними пораньше.

Инглис позвонил в лоббистский офис Koch Industries, чтобы узнать, может ли он снова рассчитывать на поддержку компании. Звонки, подобные этому, были самыми простыми — конгрессмен поддерживал отношения, а не пытался построить новые.

Но на этот раз звонок не задался с самого начала.

Человека, с которым обычно говорил Инглис, не было. На вопрос, посетит ли лоббист Koch Industries завтрак по сбору средств, Инглису сказали, что это невозможно. Разговор длился недолго.

«Я только помню, что общение было прохладным», — вспоминал он. Инглис повесил трубку и подумал, что денег от компании на этот избирательный цикл он не получит.

Этот телефонный разговор был всего лишь первым из целого ряда сообщений, которые Koch Industries отправит Инглису.

Джонатан Филлипс стоял в галерее [662] Палаты представителей Конгресса США и смотрел вниз на широкое открытое пространство, где концентрическими полуокружностями располагались места конгрессменов. В пятницу, 26 июня 2009 г., Палата должна была провести голосование по законопроекту Ваксмана — Марки.

Филлипс совершенно не был уверен в том, что законопроект будет принят. Поддержка была ограниченной, и любой поменявший мнение демократ мог загубить все дело. И оказалось, что такие действительно были. Похоже, Пелоси провела работу среди публики, заключала с людьми сделки, успокаивала их. «Я не знаю, что за жесткие переговоры она вела, — вспоминал Филлипс. — Понимаете, это та ситуация, когда голоса получены за то, что Пелоси пообещала людям что-то взамен».

В течение следующих нескольких часов республиканцы и консервативные демократы озвучивали свое несогласие с законопроектом, опираясь на доводы, разделяемые всеми.

Конгрессмены не подвергали сомнениям факты, связанные с изменением климата, и не оспаривали необходимость продвижения возобновляемых источников энергии. Вместо этого они критиковали законопроект Ваксмана — Марки и называли его экономической катастрофой; высокий налог для всех, который повысил бы цены на электричество, бензин и энергоносители. Теория, лежащая в основе системы ограничения и торговли квотами, конечно, состояла в том, что с течением времени рынок поможет решить ценовую проблему, поскольку компании смогут изобрести новые технологии, не связанные с выбросами углекислого газа, и внедрить их на рынок.

После почти восьми часов процедурных манипуляций и дебатов Эд Марки обратился к Конгрессу. Он не пытался последовательно опровергнуть многочисленные замечания.

Он призвал людей оставить след в истории. «В этом законопроекте слились воедино амбиции полета человека на Луну, моральный императив Закона о гражданских правах и масштаб Закона о чистом воздухе», — сказал он.

После того как республиканцы исчерпали все свои аргументы, они были готовы выступить с заключительным словом. Эту честь они предоставили восходящей звезде Палаты представителей, бывшему консервативному радиоведущему из Индианы, впервые избранному в Палату представителей в 2001 г., Майку Пенсу.

Пенс подошел к трибуне, взглянул на мгновение вниз и начал речь. Он был поразительной фигурой — красивым мужчиной с квадратным подбородком и жесткими седыми волосами. Когда он начал говорить, его опыт работы в шоубизнесе стал очевиден. Если другие конгрессмены запинались во время речи, неловко читая текст с бумажки, Пенс чувствовал себя вполне комфортно.

«С чего бы начать», — покачивая головой, сказал он и сделал длинную драматическую паузу, которая длилась большую часть отведенного ему времени, но эффект от которой, однако, был потрясающим.